Я чуть ли не ожидал, что, придя в контору, увижу ее там, готовую к бою, но в конторе было тихо. Барак подготавливал замечания по новым делам для слушания в суде по ходатайствам, когда в сентябре начнется Михайловская судебная сессия.

— Что было на инспекции? — в нетерпении спросил он.

— Эксперты согласились, что попытка снять стенную роспись вызовет обрушение штукатурки, — рассказал я.

— И что теперь? Мы больше не увидим кислого лица этой женщины?

— О, думаю, увидим. Она в страшном негодовании, но почему-то мне кажется, что она явится сюда, и сегодня же.

Джек кивнул в сторону Николаса, который переписывал какой-то документ.

— У него для вас новости. Мне говорить не хочет. Смотрел, как кот, добравшийся до сметаны.

Овертон встал. На его веснушчатом лице действительно было самодовольство.

— Пройдем в кабинет, — сказал я.

Когда Николас направился за мной, я заметил, как нахмурился Барак и улыбнулся про себя Скелли. Джек и в самом деле как будто ревновал меня к Овертону из-за моего вовлечения его в тайную миссию. Но я всего лишь защищал его, а Тамасин содрала бы с него заживо кожу, заподозри она, что я снова втянул его в политику, как он и сам прекрасно знал.

— Ну? — спросил я Николаса. — Что-то новое о рукаве?

— Да, сэр. — Своими длинными худыми руками он осторожно вытащил из кармана кружево и положил его на стол. — Второй вышивальщик, которого я посетил сегодня, тут же узнал его. Это он шил рубашку для кого-то из своих клиентов. Упоминание имени мастера Галлима сотворило чудо — он знает его и заглянул в свои записи. Рубашка была сшита для одного джентльмена по имени Уильям Стайс. Он дал мне адрес — где-то около Смитфилдской площади.

— Хорошая работа, — похвалил я ученика.

— Есть кое-что еще. Я заметил, что, говоря о Стайсе, мастер поморщился, и я спросил, что это за человек. Вышивальщик сказал, что это один из тех молодых людей, которые задрали нос, добившись денег и положения. — Николас с трудом сдерживал возбуждение. — Но вот какая вещь, сэр: по описанию вышивальщика, Уильям Стайс — высокий русоволосый молодой человек без половины уха! Как будто он получил рану от ножа или меча.

Я снова посмотрел на маленький потрепанный обрывок кружева. Значит, его потеряли не те, кто убил Грининга, а те, что сбежали через сад, когда молодой Элиас застал их за попыткой проникнуть к Гринингу раньше. Они бежали тем же путем, подумал я, и этот Уильям Стайс пытался подкупить пажа королевы, молодого Гарета.

— Ты хорошо поработал, Николас. Очень хорошо. — Я серьезно посмотрел на парня. — Но теперь предоставь действовать мне. Этот человек опасен.

Овертон не мог скрыть разочарования.

— Вы сделаете так, чтобы его арестовали?

— Сегодня же.

Я должен был донести новость до лорда Парра.

Раздался тихий стук в дверь. Вошел Джон Скелли и извиняющимся тоном сказал:

— Посетитель, сэр. Не может ждать. Хочет видеть вас немедленно.

Я криво усмехнулся Николасу:

— Миссис Слэннинг?

— Нет, сэр. Некто по имени Оукден, — сообщил Скелли. — Говорит, что он печатник, что вы его знаете и что это вопрос жизни и смерти.

Скелли ввел Джеффри Оукдена. На печатнике был светлый шерстяной камзол, а лицо его покраснело и было покрыто потом, как будто он бежал. Когда Джон закрывал за собой дверь, я заметил, что Барак с любопытством глядит на нас. Я встал.

— Мастер Оукден, что случилось?

Я с содроганием подумал, что, как я и опасался, на него или его семью напали.

Посетитель понемногу пришел в себя. Постоянная физическая активность его ремесла должна была держать его в форме, но он был уже не молод.

— Мастер Шардлейк, — быстро проговорил Джеффри, — я пришел в связи с запиской, что вы мне прислали. Сказать вам, что я уезжаю из Лондона. Я продаю свое дело и отправляюсь на ферму к своему брату, в Норфолк. С тех пор как убили бедного Армистеда, я опасаюсь за свою жену и детей.

Он хмуро посмотрел на Николаса, несомненно помня, как тот спровоцировал побег Элиаса. Оукден не знал, что его бывший подмастерье уже мертв.

— Мне очень жаль, — сказал я.

Я видел, как углубились морщины напряжения и тревоги на лице печатника после нашей встречи.

Он поднял руку и сказал:

— Но сейчас не об этом. Нет времени.

— Времени для чего? — спросил Овертон.

— По пути сюда я зашел выпить кружку пива — хотелось пить, день жаркий — в трактире под вывеской «Бахус» у собора Святого Павла. Это большой трактир…

— Да, я бывал там, — сказал я.

— Внутри я увидел двоих за столом у окна. Я уверен: это те, кто убил Армистеда, хотя сегодня они были одеты как джентльмены. Этот трактир — респектабельное заведение. — Джеффри еще раз глубоко вздохнул. — Я никак не мог прогнать из головы их описание моим старым помощником Хаффкином. Два молодых человека, оба большие и высокие, один светловолосый с бородавкой на лбу, а другой почти лысый, хотя и молодой. С тех пор я боялся встретить их. Эти убийцы, — добавил он с горечью, — сидели себе спокойно, попивая пиво у всех на глазах. — Печатник перевел взгляд с меня на Николаса и расправил плечи. — Я бежал сюда. Если идти быстро, до трактира пятнадцать минут ходу.

— Власти… — начал было мой ученик.

— Нет времени, юноша, — перебил его Оукден. — Их нужно схватить, пока они не ушли. Гражданский арест!

Я видел, что ему не терпится схватить убийц Грининга самому и, возможно, отогнать грозную тучу от своей семьи.

— Мастер Шардлейк, у вас есть люди, которые могли бы помочь? — спросил он. — Может быть, тот бородач у вас в конторе?

Я закусил губу. Джеффри был прав: это мог оказаться наш единственный шанс. Но это были убийцы, молодые ловкие парни, привычные к насилию. Николас мог пригодиться в этом деле, но Оукден был уже не юноша, а от меня тут и вовсе было мало проку. Как и от Скелли. Оставался Барак, которого я поклялся больше не впутывать в опасные дела. Но у меня был шанс схватить убийц и самому доставить их к лорду Парру. Овертон и печатник в нетерпении ерзали, пока я размышлял. В конце концов я вышел за дверь и попросил Джека присоединиться к нам. Он встал из-за стола со странной смесью предвкушения и неохоты на лице.

Я объяснил ему, что мастер Оукден был свидетелем по делу, которое я расследовал, и только что видел убийц в трактире «Бахус».

— Это опасные люди, — сказал я. — Сомневаюсь, что без тебя нам удастся их схватить. Не имею права тебя просить, и если ты скажешь «нет», я это пойму.

Барак издал долгий тяжелый вздох.

— Это связано с тем… другим делом? В замке Бэйнардс?

Я медленно кивнул:

— Это может оказаться наш единственный шанс решить оба дела.

Джек закусил губу и пощупал сквозь рубашку старую отцовскую мезузу[29], что носил на шее так же постоянно, как королева ключик от своего сундука. Потом он спросил:

— У нас хватит оружия? Молодой Ник пришел сегодня на работу с мечом, как обычно, чтобы покрасоваться. А у меня есть хороший нож.

— И у меня, — сказал Оукден.

— У меня тоже где-то есть, — сказал я.

— Тогда пошли! — воскликнул Барак. — Какое-то время я сторонился этого, но еще не забыл, как сражаются.

Разношерстным квартетом мы двинулись по Флит-стрит под полуденным солнцем вдоль городской стены у Ньюгейта. Скелли смотрел нам вслед. Барак радостно сообщил ему, что если придет миссис Слэннинг, ее нужно вежливо послать к черту. Николас размашисто шагал с мечом в руке и с горящими глазами, явно с удовольствием предвкушая драку. Его оружие, которое, я знал, молодой человек не уставал точить, несколько успокаивало. Однако люди, с которыми нам предстояло столкнуться, представляли серьезную опасность. Меня страшила мысль, что что-то случится с ним или с Джеком, который с настороженным и решительным видом важно шагал рядом с Овертоном. Мы с Оукденом еле поспевали за ними.