Столяр на секунду замер. Его лицо ничего не выразило, а спутанные рыжие волосы и борода в опилках выглядели чуть ли не комично. Потом он, как кукла, опустился на колени, склонил голову и сцепил свои натруженные руки. В такой позе мастер взглянул на канцлера королевы, и его руки при этом дрожали.

— Простите меня, милорд. Сначала я сделал дубликат на случай, если первый ключ потеряется. Это нехорошо, когда от сундука с драгоценностями есть лишь единственный ключ.

— Значит, ты тайно сделал второй и хранил его? — спросил я. — Где?

— В надежном месте, милорд, в надежном месте. Я запер его в сундуке, от которого у меня был ключ. — Мастер не отрывал глаз от лица лорда Парра.

— Ты и раньше так делал? — задал я следующий вопрос.

Барвик взглянул на меня и опять повернулся к Уильяму:

— Да, милорд, прошу прощения. Если меня просили изготовить замок с единственным ключом, я всегда делал второй. Я могу показать, где храню их, покажу вам все ключи. Это только для безопасности, только для безопасности, клянусь!

— Встань, когда отвечаешь! — рявкнул Парр. — У меня сводит шею смотреть на тебя.

Столяр встал, по-прежнему крепко сцепляя руки.

— Он пришел ко мне примерно три недели назад. Я не знал его, но на нем была форма стражника королевы. Он сказал мне, что ключ от сундука королевы потерялся, а он слышал, что у меня есть другой. Я… я подумал, он пришел по поручению королевы, понимаете…

Лорд Уильям со стуком опустил руку на верстак, отчего доска упала на пол.

— Не лги мне, негодяй! Твой рассказ не похож на правду. Ты прекрасно знаешь, что никто из стражи королевы не имеет права требовать ключ. Тем более когда ты держал в тайне, что у тебя есть дубликаты!

Несчастный мастер судорожно сглотнул.

— Я говорил об этом некоторым — что делал лишние ключи. Не официально, но, видите ли, если ключ потеряется, я мог бы заменить его тому, кто его потерял…

— За деньги?

Барвик подавленно кивнул.

— И как давно ты этим занимаешься?

— С тех пор, как стал столяром и слесарем королевы три года назад. Возможно, полдюжины раз я делал запасной ключ для сундука, обычно для дам, потерявших первый. Но всегда передавал дубликат в надежные руки, и в результате за все время ничего не было украдено. Ничего.

Лорд Парр покачал головой:

— Боже милостивый, как все запущено при дворе королевы!

— Да, — согласился я, — и Майкл Лиман, бьюсь об заклад, выискал слабое место. Сколько он заплатил тебе, Барвик?

— Десять соверенов, сэр. Я… я не мог устоять. — «Та же взятка, что и Годжеру», — подумал я. — Он сказал, что королева отлучилась и оставила ключ ему на хранение, а он случайно уронил его в щель в полу. И не хотел, чтобы его выгнали.

— И ты ему поверил? — В голосе Парра звучало презрение.

— Я засомневался, милорд. И велел ему прийти на следующий день. А тем временем поспрашивал своих друзей в Уайтхолле о Лимане — давно ли он там, честный ли человек… И мне сказали, что он известен своей честностью и набожностью. Я бы не дал ключ кому попало, клянусь.

Уильям бросил на него презрительный взгляд.

— Да. Наверное, не дал бы из страха быть повешенным. Но Майкл Лиман был вором. И ты здорово влип. — Старик взглянул на меня. — Я подержу этого человека взаперти у себя дома. Пойдем с нами, мастер Барвик. Я помещу тебя под стражу, как человека, подозреваемого в заговоре с целью ограбить королеву. И никому ни слова про ключ. Лиман и его сообщник раскрыты, но Лиман сбежал, и ты будешь молчать, пока его не поймают.

Столяр снова опустился на колени. Его голос дрожал.

— Меня… Меня повесят, сэр? Пожалуйста, попросите королеву о снисхождении! У меня жена, дети — это все расходы главы гильдии, налоги на войну…

Лорд Парр склонился над ним и безжалостно проговорил:

— Если у меня есть хоть какое-то влияние на королеву, то тебя повесят. А теперь пошли.

Стражник увел Барвика. Мастер рыдал, когда его вели через двор замка. Еще один человек, чья жизнь была погублена. Несколько рабочих, сбрасывавших с повозки рулоны шелка, обернулись на плачущего мужчину, конвоируемого стражником.

— Что ж, — тихо сказал старый лорд, — вы далеко продвинули нас, сержант Шардлейк. Теперь мы знаем всю историю похищения, знаем, как это было сделано и кем. Но так и не знаем зачем. У кого сейчас эта чертова рукопись? И почему они молчат об этом?

— Не знаю, милорд, — вздохнул я. — Мой молодой помощник пытается узнать, кто изготовил тот обрывок рукава, который он нашел близ типографии Грининга, но никаких других нитей пока нет. Нужно поймать друзей Грининга.

Уильям сгреб ногой опилки.

— Я пошлю Сесилу подробное описание Лимана. Мне даст его капитан Митчелл. Сесил может добавить Лимана к тем, кого уже высматривают.

— Вероятно, они попытаются уплыть под чужими именами.

— Конечно, попытаются! — в раздражении сказал лорд Парр. — Но на таможне есть их описания, и если кто-то из них попробует сесть на корабль, их арестуют и будут держать под стражей, пока я их не допрошу. — Он покачал головой. — Хотя они могут попытаться отплыть из Бристоля или Ипсвича.

— Остаются наши изыскания в Тауэре. — Я задумался. — Мы можем обнаружить, что какой-то другой радикал дал просочиться правде об Анне Эскью. Возможно, связанный с прочими.

Мой собеседник медленно кивнул:

— Тут определенно попахивает заговором радикалов. Хотел бы я знать, какова его цель.

— Какова бы ни была, на этот кружок напали, и он разбежался. — Я посмотрел на старого лорда. — Из-за внутренних разногласий или, возможно даже, что кто-то в их кружке оказался шпионом и работал в пользу консервативного лагеря.

Дядя королевы медленно кивнул:

— Основная обязанность секретаря Пэджета — нанимать шпионов, чтобы следили за внутренними разногласиями. Но это могут делать и другие по собственному побуждению. Кто-нибудь имеющий вкус к заговорам и шпионству.

Тут лорд Уильям посмотрел на меня и спросил:

— О ком вы думаете? О сэре Ричарде Риче?

— Он усердно занимался охотой за еретиками, — напомнил я ему и добавил после паузы: — Милорд, я еще подумал о соседе Грининга печатнике Оукдене.

Старик наклонил голову:

— Мне кажется, мы получили от него всю информацию, какую могли.

— Я подумал о его безопасности. Два человека уже убиты. Не может ли и Оукден оказаться под угрозой? Не могут ли наши враги, кто бы это ни был, попытаться навсегда заткнуть ему рот?

— Он уже рассказал все, что знал. От него больше никакой пользы.

— И все же мы многим ему обязаны. Не могли бы вы обеспечить ему какую-то защиту? Например, приставить человека, чтобы тот пожил у него?

— Вы не понимаете! — вспылил лорд Парр. — У меня нет ресурсов! Я не могу ему помочь!

Я ничего не ответил — не посмел сердить его еще пуще, — и он продолжил:

— Теперь на очереди Тауэр.

— Да, милорд.

— До недавнего времени, пока не ушел в отставку, заместителем лорда-камергера королевы, моим непосредственным подчиненным был сэр Эдмунд Уолсингэм. И он уже двадцать пять лет является также лейтенантом лондонского Тауэра.

— Он совмещал обе должности? — удивился я.

— Обе они скорее церемониальные, чем административные. В Тауэре лейтенант второй по старшинству после констебля, сэра Джона Гейджа. Сэр Эдмунд — мой старинный друг; он почти так же стар, как я. — Уильям криво усмехнулся. — Естественно, он знает, как там все устроено. Я договорился о встрече с ним завтра в два. Как ни старался, раньше назначить встречу не смог. — Он взглянул на меня. — Теперь вот что мы должны сделать. Под тем предлогом, что для какого-то судебного дела нужно больше информации, посмотрим, нельзя ли взглянуть на расписание дежурств, когда пытали Анну Эскью. Между двадцать восьмым июня, когда ее туда поместили, и вторым июля, когда по Лондону впервые начали разлетаться слухи. Это будет непросто. Насколько я представляю, начальники в Тауэре постараются не говорить, что там происходило, хотя мой племянник Уильям, граф Эссекский, говорит, что Тайный совет не проводил никакого расследования, что странно. В любом случае добрый обед с добрым вином может развязать язык между друзьями.