– А если победить инфернала – и прийти к нему с предложением мира? Объяснить ему…

Альден покачал головой:

– Ты слишком плохо представляешь себе их психологию. Это всё не работает… В конце концов, не мы это начали, это уже давно идёт.

Он снова налил что-то себе в кубок, на этот раз из другой бутылки; донёсшийся до меня резкий запах с примесью спирта оказался похож на коньяк. Мда, тяжелы будни монарха, если наготове должен быть такой способ расслабления… Хотя я его сейчас не винил, наоборот, изо всех сил обрубал лапы аналогичному желанию.

Возможно, он правильно сделал, что не начал говорить обо всём этом в первый же день. Не был я готов к этому разговору, даже теперь…

– С чего ты решил, что та девчонка – инфернал? – тихо спросил я.

– Она сама командовала своим войском, – Альден уже начал хмелеть. – Марк, у тебя есть армия?

– Нет, – я растерялся. – Сначала хотел сделать, но потом отложил. Я в этом деле плохо разбираюсь.

– А вот когда мы подошли к её границам, нас встретили готовые отряды. И не каких-нибудь придуманных за десять минут солдат судного дня, а толково вооружённых, прекрасно подготовленных, не побоюсь сказать, элитных бойцов. Человек, который всего несколько часов в новом мире, сразу создаёт армию. Не дворец, который замок, не слуг, а именно армию. Как тебе? Ну, а главный признак – красные молнии. По нему точно не ошибёшься.

– Что это вообще за молнии? – я попытался перевести тему.

– Не знаю. По общепринятому мнению, они отражают ауру приходящего в мир человека. Я довольно много над этим думал, – Альден немного оживился – философская натура. – Осталось три версии, которые мне кажутся наиболее вероятными. Первая: при переходе человека из мира в мир с ним переносится и вся его энергия. И то ли из-за слишком резкого перехода, то ли ещё из-за чего эта энергия проходит скачками, а потому образуются аномалии в виде молний цвета, соответствующего ауре человека. Вторая рядом: Хранитель говорил, что в этом мире наша сила мысли увеличивается в разы, благодаря чему мы и можем творить всё, что творим. Так что, может быть, это как раз проявление роста энергетических сил переходящего. А третья – мир просто подготавливает для человека территорию. Когда кто-то приходит, район появления заполняется густым туманом, выше которого и бьют молнии. Искать кого-либо или что-либо в это время совершенно невозможно, ты будешь блуждать безо всяких опознавательных знаков, пока туман не рассеется. Да и потом не факт, что знаки появятся: ландшафт может сильно поменяться, это не предугадаешь. В любом случае, когда человек оказывается здесь, всё приходит в норму. Ну, только если это не инфернал… Так вот, если молнии красные – это точно он. Ходят рассказы о том, что цвет ничего не определяет полностью и когда-то здесь жили «красные» Правители… Но их могли сочинить и под влиянием эмоций. Пока что статистика говорит сама за себя: нам такие уникальности не встречались.

Я сидел опустив подбородок на сцепленные в замок руки и размышлял, укладывая по местам полученную информацию.

Кстати, вот что интересно.

– А какими были молнии при моём появлении?

– Фиолетовые.

Неплохой цвет, один из любимых.

Снова потянулось молчание, никем теперь не прерываемое. Каждый углубился в мысли.

Солнце описало круг и начинало клониться к закату где-то далеко за башней: тень последней потихоньку росла и заполняла линию центральной улицы Рима, как ртутный термометр.

Похожая тень сейчас накрывала и меня где-то внутри души. Огромная тень ощущения, что меня догнали мои страхи… Ну почему, почему даже в идеальном мире нельзя существовать, ни с кем не конфликтуя?! В какие глубины мироздания нужно залезть, чтобы там не было войн?

Чем больше я размышлял об этом, тем больше появлялось уверенности, что что-то осталось неучтённым. А может, всё-таки возможно что-нибудь изменить?.. Человек способен меняться. Неужели ни один инфернал не нашёл в себе силы для этого? Судя по тому, как категорично мне всё рассказали, – кто-то определённо пытался заняться перевоспитанием. Но потерпел неудачу.

Ну, даже если и потерпел. Психология такая штука, что никогда точно не угадаешь, как надо действовать.

Между прочим, насчёт «действовать»: я ведь уже поднял своё положение в глазах девчонки, когда спас её…

– Ага, он что-то придумал, – нарушил продолжительное молчание Альден, оказывается, следивший за моим лицом.

– Не-а. В целом думаю об этом мире…

– Разочаровался в его идеальности? – император растянул губы в невесёлой ухмылке и в очередной раз наполнил кубок. Слава богу, судя по запаху, это был какой-то сок. – Ты не первый, уж можешь поверить. Каждый приходящий ждёт идеальности от всех его аспектов. И через какое-то время начинает разочаровываться… Да, ты как, сегодня у меня остаёшься?

– Благодарю, император. – поднявшись, я изобразил шутливый поклон. – Я лучше вернусь домой. Мне сегодня нужно побыть одному.

– Не за что, правитель Маркус, – Альден приподнял кубок. – Дорогу до воздушки найдёшь? Я, если не возражаешь, посижу здесь ещё немного.

– Конечно. В крайнем случае, спрошу у кого-нибудь.

Подождав, пока стихнет звук шагов по лестнице, Альден бросил задумчивый взгляд на город. Сказал в пустоту:

– Корнелий, оставь в камерах минимум стражи. Потом поднимись на седьмой ярус и укажи Марку новое расположение коридоров.

После пройденной в пятый раз арки я готов был начать ругаться в полный голос. Похоже, день выдался таким насыщенным, что под конец память перегрузилась. Причём не когда-нибудь, а именно на обратном пути.

Первая лестница, коридор, вторая лестница, прямо, направо, третья… Прямо, налево, прямо, выход к четвёртой. Так?

По всему выходило, что не так. Как угодно, но не так. Тоже мне, систематическое расположение помещений. С такой системой рехнуться можно.

Хорошо, допустим, я в какой-то момент отвлёкся и в эту арку мы всё-таки заходили. Но дальше-то, после неё куда?

Дойдя до новой развилки и не обнаружив ничего знакомого, я не удержался и негромко ругнулся. Эта архитектура ещё неделю будет сниться мне в кошмарах: одинаковые коридоры, в лабиринте которых скрывалось не менее двух лестниц, одна наверх, другая вниз.

В стороне вдруг послышался чудесный, самый лучший на свете – в пределах последнего получаса – звук: человеческие шаги. Наконец-то, кто-то, у кого можно спросить дорогу! Окрылённый вернувшимся энтузиазмом, я двинулся навстречу.

Человек оказался, судя по разукрашенному нагруднику, офицером императорской стражи. Чуть склонив голову, он поинтересовался:

– Могу чем-нибудь помочь?

– Лестница! – выдохнул я. Уточнил: – Вниз. Я заблудился.

Военный указал рукой за мою спину:

– Мимо арки, после неё второй поворот направо, и там увидите.

Ага, я был прав! В арку идти не требовалось. Жаль, ранее этот факт ничем мне не помог.

– Спасибо! А самый короткий путь к воздушке не скажете?

Остальные объяснения практически совпали с тем, что я запомнил, и это не могло не радовать. Попасть во вторую подобную ситуацию подряд оказалось бы слишком.

Я понёсся в нужном направлении, заново прорабатывая составленный план. Только бы не опоздать, и так потеряно слишком много времени.

Наблюдательность хоть и в самом конце, но всё-таки меня подвела: к воздушной площадке вели не два выхода, как показалось по прилёту, а все четыре. В один уходили мы с Альденом, а в какой-то другой унесли девчонку. Вопрос, в какой? Полученный опыт призывал не нырять сходу в незнакомые коридоры.

Я бросил взгляд на караульного, ненавязчиво следившего за моими действиями. А если…

– Извините, можно задать вопрос как от не полностью освоившегося правителя?

Солдат нахмурился. Нечасто, небось, к нему с таким подходят.

– Чем смогу – помогу… господин.

– По сколько часов у вас длится смена? Я пытаюсь организовать свою гвардию, а ориентироваться не на что.