Если возможность того, что кто-то отрубит мне голову, я всё ещё воспринимал с позиции обывателя века электроники, то есть как призрачно-нереальную, то угроза распороть плечо, в лучшем случае до кости, дошла до мозга гораздо быстрее. Я замер на корточках, как сидел.

– Прикажи своему зверю лечь на землю.

На этот раз опасность не почуял даже тигр, гневно зарычавший только когда его в миг окружили четыре воина, точно таких же, как лежавшие на земле, и точно так же вынырнувшие из ниоткуда. Конец подкрался незаметно…

Целых шесть концов, если считать и того, который сейчас стоял возле девчонки.

Следуя голосу явно уверенного в положении дел человека, я мысленно послал тигру просьбу успокоиться и лечь, но быть в полной готовности.

– Нармиз, стой! – послышался вдруг знакомый голос. Я неверяще поднял голову: на огромной скорости, не в пример первому визиту в мой Дворец, к нам мчался верхом на голубе Альден. – Это же Маркус!

Меч на моём плече не шевельнулся ни на сантиметр. Неохотно, но я последовал его примеру.

Император провёл птицу над самой землёй и, судя по звукам, лихо спрыгнул на землю с высоты пары метров. Для меня его манёвр остался тайной, но не то чтобы это волновало меня в первую очередь, учитывая обстоятельства.

– Новичок? – поинтересовался стоящий за спиной.

– Да! Он свой! – отозвался Альден.

– Ну-ну.

Император снова появился в поле моего зрения, чуть запыхавшийся и со следами земли в нескольких местах. На автомате спросил меня:

– Ты в порядке? – затем переключился на Нармиза: – Что здесь произошло?

– Он напал на моих солдат, защищая инфернала, – ответил тот.

Повисла напряженная тишина. Судя по переменившемуся выражению лица Альдена и наблюдаемой на нём работе мысли, почти состоявшееся спасение готовы были отменить.

– Марк, ты действительно напал на гвардейцев Братства сумрака? – осторожно поинтересовался он.

– Я оборонялся.

– Ложь, – всё тот же уверенный голос сзади.

– Подожди, Нармиз, – махнул рукой Альден. – В смысле, оборонялся? На тебя напали?

– На нас.

– На инфернала, – спокойно поправил обладатель сумеречного клинка.

Помолчав ещё немного, Альден вздохнул:

– Марк, я не всё рассказал тебе об этом мире…

– Да уж, – согласился я, покосившись на сумеречный клинок.

– Это моя вина, Нармиз, он здесь не при чём. Я не…

– Потом, – оборвал его глава Братства.

Император замолчал и развёл руками, видимо, не находя нужных слов. Зато меч неожиданно убрался от моей шеи, и я получил, наконец, возможность встать и рассмотреть второго Правителя.

Достаточно высокий, выше меня. Чёрный кожаный плащ до колен и с капюшоном, почти такой же, как на солдатах, но чуть изменённого покроя. Менее средней длины угольно-чёрные волосы, зачёсанные назад. И тёмно-зелёные жёсткие глаза, которые внимательно рассматривали меня. Колоритный персонаж, нечего сказать, хоть и единственным, что на его лице выражало эмоции, были губы. Как маска, только интерактивная: эмоции сменились – губы поменяли положение, и снова всё застыло. То ещё зрелище… Я чуть не вздрогнул, когда его лёгкая ироничная усмешка плавно, почти механически перетекла в холодное безразличие.

– Не надо бросаться в бой, не разобравшись в ситуации. Можно и пострадать.

Сейчас он говорил отстранённо, как будто зачитывал правила поведения на мероприятии. Поморщившись, я не ответил и обернулся к Альдену:

– Надеюсь, ты дорасскажешь всё необходимое?

Император хмуро кивнул:

– Да, чуть позже. – Он снова обратился к главе Братства: – Я отвожу своих? Или ты пойдёшь дальше?

– А смысл? – Нармиз прошёл мимо нас и остановился на краю возвышенности, у обрыва метров десяти. – Инфернала, я так понимаю, ты опять забираешь?

Бросив взгляд на меня, Альден ответил:

– Да, пока побудет там.

– Ладно. Обсудим позже.

Нармиз махнул рукой. Гвардейцы Братства подхватили своих раненых товарищей, подошли к командиру – а затем вся их группа исчезла. Там, где они находились, остались только покинутые хозяевами тени, которые вскоре помутнели и растворились, будто впитавшись в землю.

Из мыслей меня выдернул звук удара. Рывком обернувшись – нервы после случившегося были на взводе, – я увидел осевшую на землю девчонку и Альдена, стоявшего за её спиной. Вздохнув, император пояснил:

– Такие дела. Нашу гостью повезёшь ты, ладно?

Продавив слюну через судорожно сжавшееся горло, я кивнул.

В Киев мы прилетели затемно.

Город уже спал. Даже не люди, его жители, а сам город. При взгляде на него сверху возникало странное чувство. Если днём он бурлил типичной жизнью счастливых людей, то к ночи он становился похожим на старика, ложащегося после тяжёлого дня на кровать, говоря: «Не для меня это. Совсем не для меня». Траурным его нельзя было назвать, но… Казалось, что он затихает на ночь не спокойным, мягким сном, чтобы утром снова начать жизнь, а засыпает с тоской по самому себе.

Хотя, наверное, на моём восприятии просто сказывалось нервное напряжение. Откуда такие сложности у городской массы, созданной несколько дней как?

Тигр пошёл на посадку, направляясь к Тронному залу, но я, передумав, направил его на балкон своих покоев. Пролетев над перилами прямо в комнату, зверь приземлился и широко зевнул – налетался за сегодня. Девчонку, которая, в отличие от меня, чуть не задремавшего по дороге, была до сих пор бодрой, как ветром сдуло с непривычного ей средства передвижения, и, встав подальше от него, она тут же начала осматриваться. Я потрепал тигра по холке, неторопливо слез и щёлкнул пальцами; комната осветилась, хотя никаких явных осветительных приборов в ней не было. Девчонка от неожиданности дёрнулась, вызвав мой недоуменный взгляд.

– Ты чего?

– Свет. Как это он?..

Я машинально вздохнул.

– Ты что, не осваивала возможности дворца?

Вместо ответа меня стегнули злым взглядом.

Однако освоилась она очень быстро, перейдя к непосредственному изучению вблизи всего интересующего в моей небогатой обстановке. Я тем временем по мысленной связи послал тигра на нижнюю кухню поискать еды, куда он отправился снова через балкон, а сам завалился на кровать – поперёк, потому как спать сейчас не собирался. Нужно было подумать о дальнейшем проживании гостьи.

– На ужин мы успеем или теперь ждать до завтрака? – отвлёк меня от размышлений голос, в котором тонко сочетались небрежность и требовательность.

– Вообще, до завтрака. Но можешь попросить тигра принести тебе что-нибудь с кухни. Его там любят и кормят в любое время суток.

– Это же животное. Как его можно о чём-то просить?

Я усмехнулся. Буквально через минуту в комнату снова влетел тигр, с мотком сосисок, обёрнутым вокруг шеи, и с батоном в зубах. Подойдя ко мне, он негромким рыком попросил разгрузить добычу. Девчонка смотрела на всё это круглыми от удивления глазами, но от комментариев воздержалась.

Почесав зверя за ухом, я отвязал от его шеи записку – видимо, повар комментировал мой режим питания, – оторвал несколько сосисок, отломил хлеба и передал еду гостье.

– Правило первое. Доброе отношение чувствуют даже животные. И благодарить они тоже умеют. Приятного аппетита.

Девчонка ничего не ответила и предпочла сразу переключиться на еду.

Мы с тигром поделили оставшееся и переместились на пол: я облокотился о кровать спиной, а зверь улёгся рядом. Все сидели молча, думая каждый о своём.

Наконец, я решил:

– Сегодня спать можешь здесь или на балконе. Создать тебе отдельную спальню я уже не натянусь.

– Ладно.

Снова потянулось молчание.

Закончив есть, девчонка собралась, было, расспросить своего странного спасителя обо всём произошедшем, но увидела, что тот уже спит. Прямо на полу, не раздеваясь.

– Перерыв! – радостно объявил я, заметив спустившуюся в Тронный – по совместительству фехтовальный – зал гостью.