Николай, учитель фехтования, на секунду остановился, бросил беглый взгляд на посетителя и продолжил неспешную прогулку вдоль пар спаррингующих.
– Перерыв будет позже, ваша светлость.
– Перерыв! – возмутился я.
– Тридцать ударов дополнительно.
– Ох…
Я рассуждал так: раз потенциал не бесконечен, нужно уметь защищаться без него. Причём так, чтобы это не выходило за рамки… ну, хотя бы здравого смысла. Странно будет выглядеть, если армия с холодным оружием, а князь – с пистолетом на поясе.
Да, с пистолетом больше шансов выжить в непредвиденной заварушке. Но – именно что выжить, то есть если дело примет совсем неприятный оборот. В то же время занятия по фехтованию улучшают общую физическую подготовку, которая будет нужна гораздо чаще.
Гостья стояла у дверей и с интересом наблюдала за происходящим. Пожалуй, ей неоткуда было знать про Тронный зал – а догадку мог подкинуть только трон, неприкаянно стоящий в противоположном конце. Всё остальное терялось за стойками с деревянными мечами, щитами, шлемами, выставленными в квадрат и образующими «рабочую» зону. По одной из его сторон расположились аутентичные соломенные чучела на шестах, модели вражеских солдат; я не смог отказать себе в них.
Закончив с упражнением, я выкроил несколько минут передышки и подошёл поздороваться:
– Доброе утро.
– Может, и доброе, – девчонка окинула меня задумчивым взглядом и чуть развернулась, продолжая наблюдать за другими учениками и одновременно держа меня «в прицеле».
Не дождавшись продолжения, я спросил:
– А чего так мрачно?
– А есть чему радоваться?
«Радуйся, что утро встречаешь не в камере», – пронеслось в мозгу. Сделав над собой усилие, я погасил вспышку раздражения.
– Конечно, есть. Подойди вон к тому мужчине, Николаю, он тебя быстро развеселит. Фехтовать умеешь?
– Ага. И на лошадях езжу с детства, и на балы с восьми лет.
В ответ на мой недоумённый взгляд девчонка фыркнула:
– Это вам здесь делать нечего. А там, где жила я, ты бы про фехтование вспомнил в последнюю очередь.
– Интересно, – я опёрся на меч. Хоть и деревянный, но крепкий, сломаться не должен. – Как-нибудь потом обсудим. И всё же, не хочешь потренироваться?
– Я не умею.
– Я тоже. Вот, только сегодня начал.
Сомнения заняли ещё несколько секунд. Наконец, девчонка кивнула:
– Ладно, показывай.
Отлично, появился интерес к жизни. Так будет легче узнать о ней больше.
* * *
Забрав из обеденного зала миску с пирогами, я брёл к себе наверх, попутно размышляя. Инферналка оказалась не такой уж непонятной: обычная девочка своих лет, ничего особенного. Чуть более агрессивная, чем другие по моему опыту, но и только.
Если ориентироваться на вводную информацию – где-то здесь и начиналось коренное отличие инферналов от обычных людей. Так что следовало вести себя осторожно, всё не спеша раскрутить и проанализировать.
Проснувшись утром и по привычке выйдя на балкон, я нашёл гостью там, спящей на диванчике. Означало ли это исключительно тягу к свежему воздуху? Сил создать второй диван в комнате у неё точно хватило бы. Возможно, она просто-напросто постеснялась спать в одной комнате со мной, но в чём-чём, а в стеснении её сложно было подозревать, глядя на поведение в бодрствующем состоянии.
Осторожно толкнув ногой дверь в комнату – руки были заняты тарелкой, а въевшиеся привычки не позволяли звать кого-то из прислуги, – я остановился. Здесь меня поджидал сюрприз.
По письменному столу разгуливал голубь. Типичный почтовый: белый, гордый, нетерпеливо пересекающий поверхность туда-обратно. На левой лапе была видна капсула с посланием.
– Альден, – догадался я.
Объявления войны или чего-то подобного я не боялся – император не выглядел человеком, способным на такие шаги. В том смысле, что… Да, наверное, в любом из смыслов. Сейчас, более спокойно оценивая вчерашние события, я точно мог сказать: одним из фактов, выбивших меня из колеи, было то, что Альден вообще способен воевать. Ну, не выглядел он подходящим для этого. Мечтатель мечтателем, по-другому не скажешь.
Но война войной, а посылать войска на неприятную, но привычную операцию, руководствуясь принципом меньшего зла, это не то же самое, что идти в священную войну за нанесённое оскорбление. Да в чём тут оскорбление, если подумать? Я же не наложницу его украл. Он представил свою позицию, я с ней не согласился и повёл себя исходя из этого. Согласен, повёл достаточно радикально. Но всё равно!
– Не буду читать, – сказал я голубю. – Ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше отнеси обратно, потом обсудим.
Птицу озвученный вариант не устроил, она требовательно ухнула и пару раз хлопнула крыльями. Вытянула вперёд лапу, мол, давай, никуда ты от этого не денешься.
– Ладно, черт с тобой, потом прочитаю.
Бумажная лента, находившаяся в капсуле, при извлечении из неё мгновенно развернулась и превратилась в новенький конверт без единой складочки. Видимо, внутри него и лежало письмо. Оригинально, ничего не скажешь.
Освобождённый от своего послания, голубь царапнул лапой по столу, словно расшаркиваясь, и вылетел в арку балкона. Я повертел конверт в руках, бросил его на стол и сел на пол, оперевшись спиной о кровать.
Уверенность в собственной правоте, несмотря на выстроенную базу доказательств, таяла.
Он же прямо сказал: ничего не выйдет. Другие уже пытались. Инферналы не меняются, это сложившиеся личности.
Значит, единственное, почему я украл у него пленника, – желание показать собственные силы, продемонстрировать независимость? Так, что ли, получается? Ведь и правда, я здесь всего неделю, он – не знаю сколько, но куда больше. При этом я обижаюсь на систему и иду доказывать, что сильнее её.
А, не важно.
Пускай – неделю. Пускай – против системы. Может, именно я, человек с незамыленным взором, смогу, наконец, сделать из инфернала нормального Правителя. Не знаю, как начинали другие, но у меня сейчас очень неплохие условия: первое доверие уже завоёвано. А дальше нужно только опираться на интуицию.
* * *
В следующий раз я оказался в своей комнате под вечер – гоняли меня и мою гостью практически весь день, вымотав до последнего. Оно того стоило: сравнивая состояние до и состояние после, можно было без особого труда вывести несколько параметров, на которые один день тренировок повлиял сильнее, чем годы наблюдения драк на телеэкране. Как шли дела у инферналки, я особо не следил, но предполагал, что примерно так же.
Стоило, кстати, сходить к ней, навестить. Уже вторые сутки знакомства, а мы так и не пообщались нормально. Переодевшись из костюма для тренировки в рубаху и штаны, которые постепенно становились новой повседневной одеждой, я направился в созданную сегодня утром гостевую комнату.
На стук никто не ответил. Войдя, я увидел девчонку, распластавшуюся на кровати раскинув руки; судя по всему, силы у неё закончились чуть раньше, чем у меня, сразу после переодевания.
– Больно? – самый глупый вопрос после первого дня физических нагрузок.
– В самый раз, – отозвалась инферналка.
– Для чего?
– Для переключения.
Где-то здесь неподалёку висела тема осознания перехода между мирами. Но переходить к ней было, пожалуй, рано.
– Как тебя зовут? – поинтересовался я, устраиваясь на диване у противоположной стены.
Девчонка села, опёрлась на выставленные назад руки.
– Настоящее имя или обретённое?
– Какое хочешь. Главное, чтобы ты на него отзывалась.
– Ора.
– Маркус, – хмыкнул я, нервно махнув рукой. Представляться таким образом ещё предстояло привыкнуть.
– Будем знакомы.
– Ты всегда такая мрачная?
– Я нормальная.
– Хорошо. Для тебя всегда норма – мрачность?
Губы инферналки изогнулись в усмешке:
– Только когда вокруг начинается непонятная хрень и открываются проходы между мирами.
– Ты расскажешь?