Особую активность в субсидировании короны проявляли сыновья купца из Халла Уильяма де ля Поля: Ричард, лондонский олдермен первой половины XIV в., и Уильям. Известно, что в июле 1327 г. Уильям де ля Польмл. ссудил королю 4 тыс. ф. на экспедицию в Шотландию, а в августе и декабре того же года Эдуард III получил от обоих братьев соответственно 2 тыс. и 1200 фунтов. Эти займы были погашены за счет пошлин на овчины, кожи и шерсть, собираемых в порту Халла{712}. Уже к январю 1339 г. Уильям де ля Поль стал главным финансистом короны, предоставив ей займов на сумму 14 тыс. 333 ф. 6 ш. 8 п.{713} В 1343 г. Уильям де ля Поль-мл. организовал компанию из 34 крупнейших английских купцов, обязавшихся выплатить королю 10 тыс. марок за год, получив за это монополию на экспорт шерсти, все таможенные пошлины и субсидии за три месяца в порту Халла{714}.
Крупные суммы ссужал короне уже упоминавшийся суконщик Джон де Палтни: в 1338 г. он предоставил около 3 тыс. ф.{715} Можно упомянуть также, что Адам Фрэнси за период 1339–1371 гг. 34 раза предоставлял займы короне, и во многих случаях — совместно с Джоном Пайелом{716}. Пайел за время своей деловой карьеры (примерно 1345–1382 гг.) привлек на эти цели 22 тыс. ф.{717}
Известно, что в 1351 г. лондонские купцы обладали долговыми расписками короля на сумму свыше 60 тыс. фунтов. Отдельные лондонцы и городская корпорация предоставили короне от 30 до 40% всей суммы займов, зарегистрированных в свитках казначейства при Ричарде II (1377–1399){718}.
Финансировал корону уже упоминавшийся Джон Филпот: за период 1371–1380 гг. он предоставил ей займов на 40 тыс. марок, в том числе, займ на 10 тыс. ф. в октябре 1373 г.{719}
Крупнейшим кредитором короны был виноторговец Ричард Лайенс, олдермен 70-х гг. XIV века. В 1373 г. долг Эдуарда III этому купцу и финансисту составлял 9 тыс. ф., и, чтобы погасить его, король отдал на откуп Лайенсу все пошлины и субсидии на шерсть, взимавшиеся в порту Лондона. В 1374 г. Эдуард III выплатил этому олдермену более 10 тыс. ф. из пошлин Халла, Сент-Ботольфа, Ярмута и Ипсвича{720}.
В сентябре 1377 г. лондонские олдермены: бакалейщик Николас Брембр, торговец рыбой Уильям Уолворт, бакалейщики Джон Филпот и Джон Хэддл предоставили короне ссуду в 10 тыс. ф., за что получили все пошлины на шерсть, овчины и шерстяные ткани в Линне, Халле, Бостоне, Ипсвиче, Ярмуте, Чичестере. Кроме того, Николас Брембр и Джон Филпот ссудили королю в октябре того же года еще 5 тыс. ф. под пошлины от Лондонского порта и некоторые драгоценности короны. В конце 1383 г. Николас Брембр предоставил ссуду в размере 1333 ф., а в 1385 г. — 1 тыс. марок (около 667 ф.){721}.
В 1409 г., когда мэром Лондона был небезызвестный Ричард Мэрлоу, город предоставил Эдуарду IV 7 тыс., а спустя 3 года, при мэре Роберте Чайчеле, — 10 тыс. марок{722}. В 1416 г. займ в 10 тыс. марок предоставили королю лондонский мэр Николас Уоттон и шесть олдерменов (Джон и Уильям Мичеллы, Джон Рэйнуэлл, Джон Пэрнейз, Джон Ковентри и Николас Джеймс), за что получили право на взимание таможенных пошлин в порту Лондона{723}. В 1418 г. соглашение о предоставлении займа в 2 тыс. ф. было заключено между королем и 43 лондонцами, среди которых встречаем и имена олдерменов. Генри Бартон и Ричард Мэрлоу — по 100 марок, Томас Ноллес и Николас Уоттон — по 200 ф., Роберт Чайчел, Уильям Севеноук, Уильям Каутбридж и Уильям Кроумер — по 100 ф. В качестве залога король предложил некий испанский меч стоимостью в 2 тыс. ф.{724}
Крупнейшим финансистом королей — Генриха IV и Генриха V — был лондонский олдермен Ричард Уайттингтон, ссужавший им суммы от 700 до 6400 ф.{725} Кроме того, в начале XV в. именно этот купец поставлял дорогую ткань на подвенечные платья для принцесс, что рассматривалось как безусловное оказание чести богатому горожанину и, думается, приносило немалые доходы. Видимо так следует оценивать и предоставление Генрихом V Ричарду Уайттингтону контроля над расходованием средств, предназначавшихся для завершения строительства комплекса Вестминстерского аббатства{726}.
Отметим также, что субсидировали корону и олдермены XVI в. Неоднократно прибегал к финансовым услугам влиятельных представителей городской общины Лондона Генрих VII (1485–1509): ему ссужали 2 тыс., 4 тыс. и 6 тыс. марок{727}. Торговец предметами роскоши Роджер Мартин в 1558 г. совместно с тремя купцами предоставил короне займ в 18 тыс. ф., а в 1569 г. он лично ссудил 1500 ф.{728} В 1569 г. займы королеве предоставили: Лайонел Дакет, торговец предметами роскоши, — 2 тыс. ф., Джон Риверс, бакалейщик, Уильям Бонд, галантерейщик, — по 1500 ф.{729}
Как видим, кредиторами короны становились и отдельные купцы различных лондонских ливрейных компаний, и целые их группы, объединившись. Конечно, ссужать деньгами короля было небезопасно: короли иногда не возвращали ссуду. Но выгоды были очевидны и, в первую очередь, — это право беспошлинной торговли, откупная система и спекуляции на шерсти, чем активно пользовались лондонские олдермены. Красноречивое свидетельство тому — история соглашения 1337 г., которое было заключено между королем и компанией из 105 английских купцов во главе все с тем же Уильямом де ля Полем и виноторговцем и олдерменом Реджинальдом Кондюи. Согласно условиям этого соглашения, купцы должны были закупить в Англии 30 тыс. мешков шерсти и выплатить королю из денег, полученных от монопольной продажи ее за границей, 200 тыс. ф. При этом, закупая шерсть по цене, примерно, 5 ф. за мешок, предполагалось реализовать ее по 8–9 ф. Однако к осени 1337 г. удалось собрать в Дордрехте только часть шерсти — 11 тыс. 500 мешков: производители шерсти не желали продавать ее по столь грабительским ценам. Остро нуждаясь в деньгах, Эдуард III конфисковал собранную шерсть в казну. Эта акция, имевшая весьма печальные для большинства купцов последствия, получила название «Дордрехтский захват». Купцы получили по 2 ф. за мешок, это притом, что в среднем он стоил 5 ф., да еще необходимо учитывать расходы на сбор и перевозку — примерно один ф. На сумму 65 тыс. ф. король выдал купцам долговые обязательства: они должны были покрываться за счет освобождения от части вывозных пошлин, если купцы будут и впредь экспортировать шерсть{730}. Естественно, что большая часть купцов была разорена, но наиболее крупные, среди которых — Уильям де ля Поль и Реджинальд Кондюи, смогли извлечь немалую выгоду из создавшегося положения: они скупили долговые обязательства и благодаря этому монополизировали торговлю шерстью{731}. Показательно, что в том же 1337 г. Уильям де ля Поль закупил 205 мешков шерсти в Линдсее, графство Линкольншир, для экспорта через Халл{732}.
