Арнольд, немного поспорив с братом, выполнил его требование. Он хотел было уже прекратить разговор, когда Жерар вдруг сообщил:

- Погоди, не вешай трубку. Самое главное я еще не сказал. Я принял препарат! Должен признать: чертовски болезненная процедура!

- И это все? - Арнольд был уверен, что препарат не подействовал, и надеялся, что уж теперь-то брат наконец оставит свои бредни, а заодно уволит своего малосимпатичного угрюмого ассистента.

- Нет, не все... - Жерар сделал многообещающую паузу, затем выпалил: - Арнольд, вещество работает! И я уже вернулся в прошлое. Мы теперь с тобой как раз в этом прошлом и разговариваем!

Жерар почти кричал.

- А если ты мне не веришь, то просто подожди немного! После принятия препарата я тебе позвонил, хотел попросить, чтобы ты рассказал мне что-то такое, чего я не знаю. Но ты сам мне сказал кое-что. Это было в семь тридцать пять. Так что ни о чем тебя просить не пришлось. Затем я выбрал в качестве точки ветвления в прошлом тот самый момент, когда мы с тобой говорили в первый раз, то есть шесть часов с чем-то. Сейчас мы с тобой в нашем прошлом, Арнольд! Осознай это!

Арнольд понял, что брат окончательно рехнулся.

- И что я такого тебе сказал? - спросил он.

- А то, что Жак вернулся домой с фингалом под глазом!

- Что-что? Но его еще нет дома. Ты пьян?

- Естественно, его пока нет дома! - воскликнул Жерар. - Ведь то будущее, когда он придет, еще не настало. Но скоро настанет. Не знаю точно, когда, но наверняка до девятнадцати тридцати пяти. И у него будет фингал под глазом! Как только это случится, позвони мне! Все, пока! Жду твоего звонка!

Этот взбалмошный разговор совершенно выбил Арнольда из колеи. Чтобы восстановить душевное равновесие, он предпринял попытку вернуться к выкладкам, но продолжающий звучать в памяти возбужденный крик спятившего брата мешал ему сосредоточиться.

Когда вернулся Жак с огромным синяком под глазом, Арнольд был настолько потрясен, что, к изумлению жены и сына, не стал допытываться у Жака правды о драке. Вместо этого он ринулся в свой кабинет и дрожащими руками набрал номер Жерара.

- Привет! - зазвучал в трубке победный голос брата. - Как я понимаю, предсказание пророка Жерара Лефевра только что сбылось?

- Значит, древнее "мумбо-юмбо" оказалось правдой, - прокашливаясь, с трудом выдавил из себя Арнольд.

- Вот именно, братец! Мир вступает в свою новую фазу! Чувствуешь, как дует ветер истории?!

Арнольд молчал, не в силах вымолвить ни слова. Затем спросил:

- Клод знает, что ты нарушил вашу договоренность и принял вещество до того, как вы расписали порядок тестирования?

- Собираюсь ему позвонить и рассказать.

- Да, понимаю, - протянул Арнольд. - Ведь он в любом случае заметит недостачу вещества.

- Вовсе нет, - возразил Жерар. - Я скажу ему просто потому, что он имеет право это знать, поскольку является членом команды. А недостачи-то никакой нет!

И Жерар объяснил удивленному Арнольду, что, приняв препарат, он вернулся во времени назад, тем самым оказавшись в таком временном витке, где препарат еще никто не принимал.

- Вот так! - заключил Жерар свой рассказ, который окончательно добил многолетний скепсис Арнольда.

- То есть это неразменный препарат?! - ошеломленно произнес младший брат. - Одну и ту же порцию можно принимать всю жизнь?!

- Возможно, когда-нибудь так и будет, - ответил Жерар. - Но на данном этапе у "Орбиты" слишком маленький срок действия. В жидком азоте она может храниться примерно два месяца, а в обычном холодильнике - всего один-два дня. Сейчас мы пока держим ее в холодильнике.

- У "Орбиты"? - переспросил Арнольд.

- Удачное название, правда? Моя идея! - в голосе Жерара звучала неподдельная гордость за его детище. - "Орбита" сделает нас орбинавтами!

***

Задумав несанкционированный эксперимент, Клод Дежарден не мог решить, с какого момента прошлого ему следует начать менять реальность. Определиться в этом вопросе помог случай в лице велосипедиста, неожиданно выехавшего из-за поворота.

- Осторожно! - крикнула сидящая рядом с Клодом Валери.

Клод судорожно вцепился в руль. Тормозить было поздно. Пришлось резко вильнуть в сторону, пересечь сплошную разделительную линию, выехать на встречную полосу и столь же поспешно покинуть ее, чтобы избежать столкновения с несущимся навстречу фургоном. Клод увидел в зеркале, как заметался и заехал на тротуар перепуганный велосипедист.

Сквозь приливший к голове жар и гулкое сердцебиение пришло внезапное понимание: если опыт пойдет как надо, если Клод останется в живых и не сойдет с ума, то он вернется именно сюда, за несколько спасительных секунд до появления парня на велосипеде, и без всякой видимой причины затормозит. Клод предскажет его появление заранее и полюбуется на реакцию изумленной Валери.

После стольких лет Клоду все еще хотелось показать этой женщине, что он владеет чем-то, о чем другие не могут даже мечтать, поскольку у них просто не хватит воображения. Доказать ей, что он добился в жизни большего, чем все остальное человечество, включая и урода-толстосума, к которому Валери ушла от него семь лет назад.

- Ты должен вести машину осторожнее, - недовольно заметила Валери, постепенно успокаиваясь после инцидента с велосипедом.

Клод чуть не выругался, и его широкое лицо напряглось. Значит, в том, что этот псих выехал из-за поворота перед самым их носом, виноват никто иной, как он, Клод. Некоторые вещи с годами не меняются. Точно так же Валери рассуждала и в годы их совместной жизни.

Ее следовало унизить. Сначала удивить, затем указать на ее настоящее место.

- Прости, я говорю глупости, - внезапно добавила Валери, догадавшись по неприязненному молчанию Клода о впечатлении, которое произвели ее слова. Порывшись в небольшой овальной формы бело-бежевой сумочке, она извлекла открытую упаковку жевательной резинки и предложила Клоду. Он, пропустив мимо внимания ее жест, включил радио.

Заиграла музыка. На переднее стекло упали первые капли вечернего дождя.

- Как сейчас красиво! - Валери медленно, с некоторым изяществом, жевала свою мятную подушечку, что никак не сказывалось на отчетливости произносимых ею слов. - Конец апреля, начало мая. Лучшее время для Парижа. Сегодня гуляла по центру города. Что за чудо эти цветущие каштаны! Белые и розовые лепестки падают на землю, покрывают ее, как снегом, и ты идешь по этому ковру... Сделай, пожалуйста, потише музыку!

Не отвечая на болтовню, Клод уменьшил громкость радио.

В этот вечерний час дороги должны были быть свободны, но Клоду и Валери не повезло. Прямо перед ними долго плелся автобус, подогревая растущее нетерпение Клода в преддверии ожидаемого опыта.

Заметив, что Клод пропускает ее восторги мимо ушей, Валери перешла на более личные темы, спросив, когда он вернулся из Англии.

- В прошлом году, - ответил Клод.

- Чем ты там занимался?

- Подрабатывал то здесь, то там. В основном в сфере фармакологии и биохимии. Тем летом случайно встретил на конференции по биохимии старого приятеля, с которым вместе воевал в Алжире, и он предложил мне место ассистента в его парижской лаборатории.

Дождь усилился. Пришлось включить дворники. Они двигались не слишком плавно, рывками, слегка поскрипывали, но с задачей своей справлялись. В свете фонарей впереди все еще маячила задняя стена автобуса.

- Ты женат? У тебя есть подружка? Впрочем, вряд ли ты пригласил бы меня, если бы был не один.

Естественно, как только Клод заговорил о химии, Валери поспешила сменить тему разговора. Ей всегда казалось нестерпимо скучным все, что касалось его профессиональной деятельности. Даже когда они были парой, Валери ни разу не попыталась вызвать в себе интерес к его занятиям.

- Ты ведь не отказалась встретиться, - парировал Клод. - По твоей логике отсюда следует, что ты уже рассталась с твоим...