Командир пары, выпустив еще серию патронов с ложными целями, направил свой истребитель в отвесное пике, рассчитывая укрыться на малой высоте. Одна из мчавшихся навстречу ему зенитных ракет, наведясь на облако дипольных отражателей, промчалась мимо, разорвавшись на безопасном расстоянии. Вторая, зашедшая в хвост, сокращая дистанцию с каждой секундой, вдруг принялась рыскать из стороны в сторону, когда испускаемые бортовой системой РЭБ японского истребителя помехи забили канал, по которому на борт ЗУР с земли поступали корректирующие команды. Когда цель была потеряна, сработал самоликвидатор, и ракета превратилась в клубок дыма, от которого во все стороны брызнули раскаленные осколки.

-- Банзай! - От радости японский пилот завопил в голос. - Слава Аматэрасу!

Поверхность воды, под которой на глубине считанных десятков метров было каменистое дно, надвигалась с ужасающей скоростью, и летчик рванул на себя штурвал. Преодолевая инерцию весившего больше двадцати тонн истребителя, но вывел свой "Игл" из пике на высоте чуть больше сотни метров, чтобы увидеть, как самолет его ведомого, который поразили сразу две ракеты "земля-воздух", превратился в сгусток пламени.

-- "Орел-семь" сбит! - Слова приходилось выталкивать из сжатой спазмом глотки с усилием. - Парашюта не вижу!

-- "Орел-восемь", уходите! К вам приближаются самолеты противника!

Бортовой радар F-15J до сих пор был отключен, а предупреждение прозвучало слишком поздно. В этот момент пара истребителей МиГ-31, вылетевших с авиабазы Елизово под Петропавловском, находилась уже менее чем в ста километрах от японского самолета, поймав его конусами лучей своих РЛС Н007 "Заслон".

-- Цель в захвате! - Штурман-оператор головной машины спокойно наложил прицельный маркер на отметку на экране, обозначавшую самолет противника.

-- Выпустить ракеты!

Две ракеты "воздух-воздух" большой дальности Р-33 отделились от пусковых устройств под фюзеляжем тяжелого перехватчика, умчавшись к горизонту. На скорости в четыре с половиной раза превышавшей скорость звука, они стремительно сближались с японским истребителем. Его пилот, вцепившись мертвой хваткой в рукоятку управления, беззвучно шептал молитву, перестав обращать внимание на беспрестанный визг системы предупреждения об облучении. Закрывшись завесой активных помех, он включил форсаж, сжигая остатки топлива в почти опустевших баках и уходя в сторону моря.

Этот отчаянный рывок позволил прожить летчику несколько лишних секунд, а затем, когда расстояние между целью и выпущенными по ней ракетами, сжалось до нескольких метров, почти одновременно сработали неконтактные радиолокационные взрыватели обеих Р-33, и чудовищный сдвоенный удар перевернул летевший на сверхзвуке истребитель, швыряя его в морские волны.

-- "Утес", я "Волна-три", - когда с экрана бортового радара исчезал отметка, обозначавшая самолет противника, пилот ведущего МиГ-31 вызвал наземный командный пункт, куда сейчас стекалась информация со всех РЛС и постов оповещения, разбросанных по изрезанной бухтами береговой линии южной части Камчатского полуострова. - Цель поражена. Какие будут указания?

-- "Волна-три", следуйте в квадрат "девять-четырнадцать", сопроводите на базу транспорт.

-- Вас понял. Выполняю!

Оба перехватчика выполнили разворот с изяществом, на первый взгляд не подобающим массивным самолетам, с вооружением на подвеске и полными баками весившим сорок пять тонн. Даже не используя форсаж, они с легкостью нагнали уже летевший над сушей Ил-76, экипаж которого не обратил никакого внимания на стремительный и ожесточенный воздушный бой. Сейчас Павел Юдин вместе со своим вторым пилотом были заняты лишь тем, чтобы удержать в воздухе поврежденный огнем противника самолет. Экипажи "мигов", пристроившихся по оба борта от "Ильюшина", могли оценить повреждения, только мрачно качая головами при виде россыпи зияющих пробоин в фюзеляже, обрамленных разлохмаченной обшивкой и закопченной гондолы двигателя, из которой все еще струился черный дым.

-- Борт "ноль шесть", следуйте за нами. Мы проводим вас до аэродрома!

-- Спасибо, "маленькие"! - Юдин помахал рукой, увидев, как сидящий в задней кабине ставшего по левому боку МиГ-31 в ответ поднял сжатый кулак в приветственном жесте.

-- Держитесь, мужики! На земле уже все готово, вас встретят! Долго мы вас ждали!

Под крылом Ил-76 проплывали одетые зеленью сопки, иногда сверкали серебром сбегавшие по их склонам ручьи и небольшие речушки. Пилоты транспортника разом выдохнули с нескрываемым облегчением - они все же добрались до цели, еще чуть-чуть и шасси коснутся посадочной полосы. Именно в этот момент в очередной раз взвыла аварийная сигнализация, и приятный женский голос с металлическими интонациями киборга сообщил:

-- Отказ первого двигателя!

Разом лишившийся третей части удерживавшей его в небе тяги самолет накренился, теряя высоту. Павел Юдин вцепился в штурвал, до упора отжимая его на себя. Но неуклюже шатающийся в воздухе "Ильюшин", будто вмиг утративший опору, опускался к земле метр за метром.

-- Все-таки достали, суки! - прохрипел с натугой командир экипажа, чувствуя, как судорога сводит пальцы обеих рук, обхвативших штурвал. - "Маленькие", не дотянем мы до базы! Идем на вынужденную, долго в воздухе не удержимся! Укажите подходящую полосу!

-- Черт, сейчас гробанемся, костей не собрать, - разочарованно пробормотал Сухов. - Ведь почти долетели!

-- Рот закрой, мать твою, и следи за высотомером!

Один из "мигов", проскользнув вперед, вдруг выпустил длинную очередь из встроенной авиапушки ГШ-6-23, вбивая рубиновую нить трассеров куда-то в тайгу.

-- "Ноль шестой", левее двадцать шоссе, попробуйте приземлиться там! Мягкой посадки, мужики!

-- Иди ты к черту, - буркнул себе под нос Юдин, доворачивая ставший вдруг непослушным самолет в указанном направлении и уже отыскав взглядом серую полосу автодороги, рассекавшей густые заросли. - Начинаю снижение! Всем держаться!

Покачивая крыльями, Ил-76 начал пикировать, рассекая плоскостями плотный воздух. Сухов, не отводя взгляда от индикатора альтиметра, отсчитывал вслух:

-- Двести метров! Сто восемьдесят метров! Сто пятьдесят!

-- Выпустить шасси!

-- Шасси выпущены!

Стойки шасси сыграли роль воздушных тормозов, уменьшив скорость снижения. Самолет, будто осаженный в воздухе, едва не встал на дыбы. Юдин, лицо которого окаменело, продолжал командовать:

-- Выпустить закрылки!

-- Закрылки вышли! Высота девяносто!

-- Эх, Бог не выдаст - свинья не съест!

-- Командир, шоссе впереди поворачивает! Нужно садиться сейчас, или вспашем тайгу носом!

Цифры на альтиметре стремительно менялись, приближаясь к нулю. За обшивкой гудел раздираемый массивным фюзеляжем воздух, и глухо рычал от напряжения Павел Юдин. В тот миг, когда шасси самолета коснулись разбитого асфальтового покрытия, Ил-76 тряхнуло, так что пилотам показалось, что транспортник просто слетит с шоссе, врезавшись в темную стену леса. Но командиру экипажа удалось сохранить управление.

-- Двигатели на реверс! Тормоза!

Направленный в противоположную сторону поток раскаленного воздуха из продолжавших работать турбин затормозил "Ильюшин", когда до поворота шоссе оставалось метров сто. Огромный самолет развернуло юзом, и, пропахав глубокую борозду в асфальте погрузившимися в почву наполовину шасси, Ил-76, наконец, застыл.

-- Ну, вот и прилетели! - расслабленно выдохнул Юдин, откидываясь на спинку кресла и чувствуя, как промокла от пота рубашка между лопаток. - Глуши двигатели!

МиГ-31, экипаж которого с небольшой высоты наблюдал за рискованной посадкой "Ильюшина", сделал круг на бреющем, и, качнув на прощанье крыльями, исчез за горизонтом. А на смену ему уже спешили вертолеты. Два темно-зеленых пузатых Ми-8 вынырнули из-за ближайшей сопки, приземляясь в нескольких десятках метров от сверкающей белизной бортов громады Ил-76. Окинув их взглядом с высоты кабины пилотов, Юдин устало проворчал: