Неожиданно перед столиком нарисовалась группка десятиклассников во главе со Славкой Лешуковым по прозвищу Леший, комсомольским богом. Парень мощный, занимался боксом. В отличие от многих активистов он имел реальный авторитет у школяров. Благодаря ему уличная шушера, типа Панка, боялась сунуть в школу свой нос. Леший с дружками молча уселись и уставились на меня. Я тоже молча доедал свои полкотлеты.

Поиграв в гляделки, Леший вдруг улыбнулся и спросил:

— Пацаны говорят, кто ты классные песни играешь?

Я скорчил задумчивую морду.

— Они малость не в советскую тему. Их можно только по подвалам петь, — высказался, пожимая плечами.

— А давай, ты нам сбацаешь, а мы сами решим? — предложил комсорг.

— Что, прямо сейчас?

— Нет, после всех уроков.

— А подвал будет? — сострил я.

— Зачем подвал? В квартире моей соберемся, — не понял моего юмора Леший.

Выступать не хотелось, но денежная проблема вынудила пойти навстречу.

— А что я за это буду иметь?

— Не бойся, не обидим, — Леший подмигнул, — Давай на завтра. Встречаемся в три у клуба.

— Ладно, — сказал ему.

Толкнул Вовку в плечо и заметил:

— Вот видишь, в народные артисты выхожу.

Пошли к Медику домой догоняться едой из холодильника, но там почти ничего готового не было. Вовка лазил и доставал откуда-то с антресолей рыбные консервы. Ничего так, вкусные. Вовка повздыхал со значением насчет домашки по геометрии. После контрольной по алгебре он увидел во мне корифея. Ладно, быстренько разобрался с решением и насладился довольной моськой друга. Кроме геометрии и алгебры нас завтра ожидала еще история. Английский из-за отсутствия учителя должен быть отменен.

Потом мы сидели и глазели в телик. Вовка полез расстегивать себе ширинку, а я вытащил на передний план Чику. Пусть предается любимому занятию. Натешившись, друзья решили пойти в подвал и набить морду Перлику за то, что после клея у Чики стали наблюдаться провалы в памяти. Пришли туда, но Перлика там не оказалось. Был обычный пацаний контингент. Еще там обнаружился мужичок бомжеватого вида. Пацаны принялись приставать к Чике насчет представления на гитаре. Раздраженный Пашка разорался, что его с кем-то спутали. Потом он окончательно психанул и пошел домой. Лично мне захотелось сделать приятное пацанам. Я вылез наружу и направил тело обратно.

— Согласен вам сыграть. Давайте гитару, — сказал пацанам.

Немного подумал и решил развлечь пацанву матерными частушками. Предполагал, что эту шнягу знают во все времена. Ошибался. Все обалдели. Мужичок спешно извлек откуда-то гармонь и присоединился ко мне. Такое творчество не забывается:

— Начинаем хулиганить. Будем вам частушки петь. Разрешите для начала на… валенок надеть…

В моем мозгу этого дерьма из детства сохранилось на целых полчаса непрерывного орания под гитару и гармонь. От такого бешеного драйва я устал, словно молотобоец. Нашел глазами вездесущего Шилу и попросил что-нибудь из Макаревича. Охренел! Они не знают фронтмена «Машин», или Андрей так таился в то время. Пока отдыхал, мне налили кисловатого яблочного вина. Закусил куском колбасы с луком. Шило наигрывал «Битву с дураками». Идиллия. Только надышали сильно, и от кого-то сильно воняло ногами. Ладно, поиграю еще немного и баиньки. Эти благотворительные концерты как в мультике со львом Бонифацием пора прекращать.

Время — почти полночь. Намеревался снова заночевать в этом подвале, даже если со мной останутся сотня Перликов. Его кстати не было. Алконавтикой со всеми сопутствующими извращениями больше не собираюсь заниматься. Мужичок на гармони тоже пристроился остаться здесь спать. Пацаны вроде бы не возразили. Они попрощались со всеми нами и разбрелись по квартирам. Я отключился тоже.

Верный друг пришел в подвал вовремя и разбудил меня. Его моська выражала безмерное счастье. Батя, как узнал про пятерку по физике, на радостях забыл про обещание выпороть за больничные проделки. Представляю, что будет, когда сынок пятерку притащит по алгебре.

Вместе поковыляли в школу. Почему-то вспомнился паркур.

— Медь, хочешь заниматься со мной паркуром?

— Что за херня? — моська друга тревожно уставилась на меня.

— Попробуешь — понравится, — отшутился я.

Немного поколебавшись, Вовка виновато сказал:

— Пацан я… Не хотелось бы.

— Дурак ты, Медик, — сказал ему и шутливо толкнул в бок, — Это спорт такой особенный. А ты че подумал?

— Сам дурак, — сунул меня кулаком по телу и стреканул в сторону.

Я помчался за ним, догнал и начал шутливо валять в снегу. Медик яростно боролся, но тоже шутливо.

— А что нужно будет делать? — спросил он, отдышавшись.

— Короче, надо уметь красиво двигаться и красиво преодолевать всякие преграды.

— А я че? Плохо двигаюсь? — удивился пацан.

— Нормально, но не так.

Подскочил к стене и, оттолкнувшись ногой, сделал флик назад в воздухе.

— У-у-у… — завыл от восторга Медик и сунулся повторить движение.

Его тело грузно шлепнулось на спину.

— Погоди, не торопись. Тут тренировка нужна, — упокоил я его.

— А че вы тут делаете? — подошли Шило и Пика.

— Чика паркур показывает, — влез Вовка.

— А нам покажешь? — заинтересовался Шило.

— Это секретные разработки кегебе, — говорю, — Показ стоит бешеных денег.

— А Медику, значит, можно бесплатно, — вдруг обиделся парень.

— Шило, я просто пошутил. Ничего секретного. Вы и так уже давно занимаетесь элементами паркура, только не знаете об этом. Через козла все прыгали?

— Ну, прыгали, — обалдело подтвердил Шило.

— Паркур — это покорение пространства человеком с помощью только своего тела. И делать это надо уметь красиво. Понятно говорю?

Промолчали. Постеснялись признаться, что ничего не поняли.

— Вот я и уговариваю своего друга присоединиться ко мне и заниматься вместе.

— А мне можно? — почти одновременно выпалили Шило и Пика.

— Всегда можно. Только давайте шевелить конечностями в направлении школы. У нас щас геометрия первая.

Елена Ивановна кроме алгебры вела и геометрию. Прежде, чем приступить к уроку, она объявила результаты контрольной. Медик получил пятерку, я — двойку и замечание в дневник за хулиганские рисунки. Умирающий от счастья Вовка долго не мог поверить своим глазам. А ашники так просто обалдели. Представляю, что теперь будет у него дома твориться.

Учительница рассказала новую тему, потом велела сдать тетради с домашними работами. Я придерживался тактики Чики — не делать ничего дома. Поэтому ожидалась очередная двойка по геометрии. На алгебре получил трояк, ответив на какой-то ерундовый вопрос у доски.

Урок Английского заменили на Русский, на котором понадобилось писать сочинение на три темы: «Герои в нашей жизни», «Кем быть?», «Край родной». Толстая Валентина Сергеевна не была расположена тратить на нас свои калории сегодня, поэтому появилась в начале урока, назначила ответственных за дисциплину и ушла. Я особо не заморачивался, написал стишок из «Жуков». И еще добавил своих любимых чертиков.

На истории сидел себе, никого не трогал, чертиков рисовал. Иван Васильевич на свою беду вызвал меня рассказать о крестьянской войне под руководством Болотникова. Я ему доложил, что это была не крестьянская война, а эпизод авантюр самозванцев против интересов Русского государства. Рассказал учителю, как этого народного вожака нанимали в польском городе Самбор, как он способствовал развалу страны. Окончательно добил его, сказав, что в войске этого народного героя подавляющее большинство составляли казаки и служилые люди, то есть дворяне. Крестьян там почти не было. И за их интересы этот атаман не сражался. Все охренели, а возмущенный учитель выгнал меня из класса, поставив двойку в дневник.

После уроков Медик, благодарный за пятерку, вознамерился меня отблагодарить столовской едой. Наверное, заныканный рубль на такое дело не пожалел. Я для приличия поломался малость, но дал себя уговорить. В столовке мне тут же организовали «зеленую улицу». Если бы еще бесплатно потчевали! К нам с Медиком за стол навязывались ашники. Заметил, что они использовали теперь любую возможность завязать со мной отношения.