— Не в первый раз такое с нами, — ободряюще подмигнул Кава, когда мы расположились в зарешетчатом отсеке машины.

— Не ссы, Паха, прорвемся, — добавил улыбающийся Саня, — Жаль, что мимо бухла и девок пролетаем.

У него была такая странная улыбка, что я невольно заподозрил, что он под кайфом.

— Думаю, что перепихон мне теперь точно не грозит. Или грозит, но другого качества, — развеселился я.

— По крайней мере, мозги дрючить эти орелики очень умеют, — согласился Кава.

— Один мужик другому говорит, — начал я анекдот.

— «Знаешь, чем мент отличается от осла»?

И тут он чувствует у себя на плече чью-то тяжелую руку. Оборачивается — сзади стоит мент и грозно интересуется:

— «Ну и чем же»?

Мужик отвечает:

— «Да ничем»!

А мент в ответ:

— «Ну, то-то же»!

Парни затормозили, а потом разразились отчаянным ржанием. С переднего сиденья недовольно начали оборачиваться менты. Я вдохновился успехом и принялся дальше глумиться:

— Сотрудник милиции, заблудившийся в подмосковном лесу, воспользовавшись помощью сознательных и благожелательных граждан, уже через какой-то год с небольшим вышел из чащи под Владивостоком.

Опять парни умерли от смеха, а на переднем сидении недовольно завозились.

Продолжаем бесчинства:

— Маленький мальчик подходит милиционеру и спрашивает:

— «Дядя милиционер, а зачем у вас хлястик на фуражке сделан»?

Тот принимает гордую осанку и говорит:

— «А это, мальчик, если вдруг погоня, бандиты, я еду в машине, высовываюсь из окна, чтобы стрелять из пистолета, а ветер дует и может сдуть фуражку, а так я хлястик опущу на подбородок, и фуражка останется у меня на голове».

— «А папа мне говорил, это чтобы хавальник не треснул»!

Музыкальные парни стонут, держать за живот.

— Ты заткнешься, или помочь? — разозлился кто-то спереди.

— Щас заткнусь, — дружелюбно согласился я, только еще один анекдот дорасскажу:

— Мужчина и женщина в машине занимаются любовью. Вдруг в стекло стук. Мужик смотрит, а там мент стоит. Мужик опустил стекло, мент спрашивает:

— «Чего это ты тут делаешь»?

Мужик отвечает:

— «Не видишь что ль, бабу е*бу»!

Мент снова говорит:

— «Я следующий»!

Мужик, почесывая репу, высказался:

— «Мдя… никогда еще ментов не е*б…»

— Ну, гавнюк! Дождешься у меня! — многообещающе сообщили спереди.

— Бить будете? — радостно поинтересовался я и доверительно сообщил, — Я очень сильно несовершеннолетний, между прочим. Меня не то что трогать, в попу целовать можно только по особому разрешению специальных органов. Короче, замучаетесь объяснительные потом писать.

Отбрехавшись, продолжил козление, заметив попутно, что нападающий на меня мент в чине прапорщика:

— «Товарищ прапорщик, а если не было бы милиции, вы бы чем занимались»?

— «В армии служил бы».

— «А если и армии не было»?

— «Тогда пожарником».

— «А если б и пожарников не было»?

— «Hе знаю, но все равно бы не работал»!

- Щас ты допи*дишься, гнида мелкая! — взвился прапор на переднем сидении под реактивный взрыв хохота.

— Мильцанер, мильцанер, сделай мне поблажку, Прицепи себе пи*ду прямо на фуражку! — пропел я ему в ответ.

Второй мент за баранкой в звании сержанта тоже злился, но молчал. Так и подъехали к отделению под истерический хохот. Представляю, что думали случайные прохожие. Я даже начал волноваться, что нас в какую-нибудь психушку увезут. У Кавы условный рефлекс вдруг сформировался. При взгляде на ментов у него начинался приступ отчаянного смеха с завываниями. Мы с Саней поневоле подключались бэк-вокалом, зараженные этим хохотом, под постные мины сопровождающих нас милиционеров.

В самом отделение милиции мы еще долго отхрюкивались реликтовым смехом. Нас там обыскали, выгрузили из карманов мелкие вещи и развели по кабинетам. В моих карманах оказалось столько визиток, что я сам офигел. Меня допрашивал пожилой капитан.

— Фамилия, имя, отчество, где проживаешь? — строго спросил он.

— Чекалин Павел… Товарищ капитан! Поскольку я возрастом не дозрел до совершеннолетия, прошу предупредить моих домашних. Вот телефон. Там вам все расскажут.

Мент хмыкнул и высказался:

— А порочить советскую милицию мерзкими анекдотами уже значит созрел?

— Одно слово — малолетка. Порют мало, — сочувственно вздохнув, согласился я.

Мент снова хмыкнул и стал набирать номер на диске служебного телефона. Он вежливо представился в трубку и кратко обрисовал ситуацию. По ходу разговора, который больше приобретал характер монолога с той стороны, мент наливался краской. Положив трубку, шумно выдохнул и разочарованно сказал:

— Ничего не попишешь. Свободен. Сейчас какая-нибудь машина освободится, и тебя отвезут в твой Правдинск. Вырастили себе смену на радость врагам.

Зло взглянув на меня, он махнул рукой, чтобы я вышел ждать в коридор. Послонялся немного по коридору, изучая дебильные плакаты на стенах и нагло заглядывая в кабинеты. Было интересно узнать дальнейшую судьбу своих музыкальных друзей. Больше чем уверен, что менты, злясь на себя и на подставлявших их молодежных функционеров, абсолютно формально разбираются с рокерами. «Авангард молодежи» преисполнен лютой ревностью к любым неформальным течениям. И вместо того, чтобы искать что-то новое, привлекательное для молодежи, тупо прибегает к недостойным методам подавления конкурентов.

Домой меня вез на том же самом «козле», тот же самый шофер — сержант. Только вместо прапора рядом с ним теперь сидела моя скандальная персона. Водила всю дорогу хмуро отмалчивался. Я, не так хмуро, но тоже молчал. Наржался от собственных анекдотов на пару месяцев вперед. В поселок дома отдыха мы приехали почти одновременно с «победой» Пятницы. Нагнали ее на выезде из города Правдинска. Я попросил сержанта не обгонять и ехать следом. Тот бросил на меня тяжелый взгляд, но пожелание выполнил. Мои подозрения, что Миня подвозил домой Вовку и Леху, полностью подтвердились.

Остановились они возле лехиного подъезда, причем пацаны чуть не наложили в штаны при виде подъехавшего милицейского уазика. Однако, увидев вылезшего оттуда меня, целого и не даже не битого, с воплями кинулись обниматься. Поблагодарил Пятницу за то, что сообразил доставить моих друзей к месту проживания. Тот на общей волне тоже полез обниматься. Решил, наверное, что уже вошел в круг приближенных моей крутейшей особы. Надеюсь, что Вован, по дороге разомлев, не выдал все мои заморочки. Какие слова бы не говорились, парень заточен на то, чтобы пилить бабло. А в этом деле сантименты обычно побоку.

Лехе я предложил напоить Миню на дорогу вечерним чаем. Да и самому не мешало бы взбодриться. Пошли все вместе к нему домой. Посидев у него на кухне и потрепавшись о событиях минувшего дня, разошлись ночевать. Вовку я оставил на попечение Лехи, а сам пошел сдаваться к дяде.

— Ты так мне и не дал свой телефон, — заметил Пятница, когда мы прощались у его машины.

— У меня его нет. Связывайся со мной, если нужно, через пацанов.

Я не стал ему говорить, что живу у Шумилова. Сам он еще как шифруется. Даже фамилию не назвал.

Дядю я напрасно опасался. Он был ровн и благожелателен. Полагаю, что он не пошевелил бы бровью, даже если бы узнал, что я подорвал кремлевскую стену. Человек умел платить по счетам, благодарен мне за подвиги на льду. Я еще рассказал ему о рязановской вечеринке и о событиях на сейшене «Машины времени», опуская некоторые подробности касательно различных предложений. Не стоит пока лишать дядю кое-каких иллюзий.

Шумилов обрадовал известием, что подольские отстали от нас на одно очко, сыграв вничью с противником. Теперь оставалось сразиться завтра на домашнем матче с воскресенским «Менделеевцем» и отстоять чистое первое место вместе с путевкой в зональную лигу. Однако, время уже было позднее. Нужно было идти спать и набираться сил перед последним ледовым побоищем.