— Да.

— Будьте там ровно через сорок минут. Плюс-минус две…

— Да, сэр, немедленно выезжаю.

Сариер — это небольшой рыболовный порт на противоположном конце Босфорского пролива, где он резко расширяется перед тем, как впасть в Черное море. Может, все-таки предупредить майора Туфана и сообщить ему адрес, куда меня заставляют доставить машину? Так сказать, на всякий случай… Впрочем, нет, не имеет смысла. Во-первых, люди Туфана наверняка следят за Харпером от самого аэропорта, а во-вторых, меня так же наверняка будут «вести» вплоть до самой виллы, это уж точно. Значит, докладывать нет никакого практического смысла. К тому же зачем забывать, что инициатива всегда наказуема?

Я дошел до гаража, заплатил за стоянку, взял машину. Движение на улицах в это время было достаточно интенсивным, поэтому, чтобы выехать из города, мне потребовалось по меньшей мере минут двадцать. На месте я был где-то без четверти шесть. Причем на всем пути за мной держалась все та же самая чертова темно-зеленая «пежошка».

Шикарные виллы на побережье Босфора заметно отличаются от тех, что можно увидеть в других курортных местах. Раньше считались «дворцами», но потом, когда столица (естественно, со всем дипломатическим корпусом и посольствами) переехала из Стамбула в Анкару, стали вдруг самыми обычными курятниками. Именно так выглядела и эта вилла. «Сардуна». Как будто кто-то над ней крупно поиздевался. Сначала заманил, а потом вдруг разлюбил и бросил… Хотя следы былой роскоши остались: массивные каменные столбы вместо ворот на въезде, уходящая вверх по склону, скрывая все от внешнего взора, кипарисная аллея из стройных и безусловно прекрасных, но, увы, уже очень старых деревьев…

Это было одно из тех аккуратных, покрытых белой краской зданий, какие можно на каждом шагу видеть в традиционных курортных районах Ниццы или, скажем, в Монте-Карло. Наверное, в самом начале века сюда пригласили какого-нибудь архитектора из Европы, который все здесь и сделал — дом с просторными террасами, колонны, балюстрады, небольшой бассейн в самом центре двора, несколько скульптур, великолепный вид на Босфор… Да, все так и было. Вот только краска на стенах давным-давно облупилась, в бассейне не было воды, а двор зарос сорняками…

Въехав во двор, я увидел, как Фишер тут же поднялся с кресла на террасе и прошел внутрь дома. Через минуту оттуда вышел Харпер. Я заглушил мотор. Он сошел вниз по ступенькам.

— Почему так долго, Симпсон?

— Во-первых, им потребовалось время, чтобы выписать мне счет за стоянку машины, а во-вторых, сейчас время пик, и далеко не везде так просто проедешь…

— Ладно… — Он вдруг замолчал, поскольку заметил, что я внимательно гляжу через его правое плечо в сторону дома.

Оттуда неторопливо к нам шла женщина.

На губах Харпера появилась легкая усмешка.

— Ах да, конечно же. Как же я мог забыть? Вы же, кажется, еще не знакомы со своим работодателем… Дорогая, это Артур Симпсон… Артур, это мисс Липп.

Есть мужчины, которые сразу же могут определить возраст женщины, только взглянув на ее лицо или даже фигуру. Я к ним, увы, не принадлежу. Возможно, потому, что, несмотря даже на мою маму и ее образ жизни, в принципе я питаю к женщинам огромное внутреннее уважение. Если она достаточно привлекательна, но явно не девушка, я практически всегда считаю, что ей около двадцати восьми. Если же это явно не так, то для меня ей где-то сорок пять. Только так, и никак иначе. Промежуточного возраста для меня просто не существует. Равно как понятия «больше или меньше». Если, конечно, не принимать во внимание мои собственные годы…

Лично мне мисс Липп показалась на двадцать восемь. Вообще-то ей было тридцать шесть, но это мне удалось узнать не сразу, а только много позже. Тогда же ей было ровно двадцать восемь. Ни больше ни меньше. Высокого роста, с коротко подстриженными светло-коричневыми волосами, эффектной фигурой, на которую просто нельзя не обратить пристального внимания. Причем совершенно не важно, что ее прикрывает или открывает… Дерзкие, хотя и подернутые сонной дымкой глаза, чуть скривившийся в вечной полуусмешке рот — мол, вижу, как вы все на меня смотрите, как меня хотите, но мне все равно плевать. Делайте что хотите, а я буду поступать как хочу. Вот так! И никак иначе. Тогда на ней не было платья — только короткие шорты, свободная белая рубашка и открытые сандалии. Никакого макияжа, лишь слегка подкрашенные помадой губы. Похоже, она только что вышла из душа.

Мисс Липп равнодушно мне кивнула:

— Здравствуйте. С машиной никаких проблем?

Акцент у нее был почти такой же, как у Харпера.

— Нет, мадам, никаких.

— Никаких? Что ж, прекрасно. — В ее голосе не прозвучало даже намека на удивление.

Следом за ней шел Фишер. Харпер бросил на него быстрый взгляд:

— Ганс, отвезешь Артура назад. — Затем, снова повернувшись ко мне, добавил: — До города доберетесь на пароме. Надеюсь, все проездные документы и вид на жительство в отделении для перчаток машины?

— Конечно же нет, сэр. Они в сейфе отеля.

— Кажется, я просил вас положить их туда, разве нет? — сердито спросил Фишер.

Но я по-прежнему продолжал смотреть только на Харпера:

— Лично вы, сэр, меня об этом не просили! Равно как и о том, чтобы я тупо выполнял все распоряжения вашего лакея.

Что касается Фишера, то он грубо выругался по-немецки, но зато мисс Липп искренне рассмеялась.

— А что, он не ваш лакей? — намеренно наглым тоном поинтересовался я. Намеренно! — По крайней мере, он вел себя как один из них. Причем, на мой взгляд, далеко не самый лучший!

Харпер предостерегающе поднял руку:

— Хватит, Артур! С этим мы разберемся сами. Мистер Фишер здесь всего лишь наш гость. И к тому же он искренне хотел нам только помочь. Не более того… Завтра мы организуем передачу всех требуемых документов, после чего вы получите ваши деньги. После! И ни секундой раньше.

— Да, сэр, но, как мне тогда показалось, вы хотели, чтобы потом я прокатил мисс Липп по Турции.

— Все нормально, Артур, не беспокойтесь. Пока в этом нет никакой необходимости. Ну а если возникнет, мы наймем кого-нибудь из местных. С этим, не сомневаюсь, здесь проблем не будет.

— Вообще-то машину могу вести и я, — раздраженно заметил Фишер.

Оба они — и Харпер, и мисс Липп — тут же повернулись к нему. Похоже, не ожидали его заметно недовольной реакции, поскольку за этим последовала небольшая пауза. Затем Харпер резко сказал что-то по-немецки, а она, усмехнувшись, добавила, но уже по-английски:

— К тому же ты здесь совсем не знаешь дорог.

— А вот я их знаю, мадам. Причем, поверьте, знаю очень даже хорошо. — Я изо всех сил старался изобразить благородное негодование. — Более того, следуя вашим указаниям, сэр, не далее как сегодня утром я не пожалел ни времени, ни сил, ни даже расходов, чтобы получить официальную лицензию министерства туризма на проведение экскурсий! Все должно выглядеть легко и естественно. А как же иначе? Нет смысла. К тому же мне приходилось делать это в Стамбуле и раньше. — Я повернулся к Харперу и буквально ткнул ему бумагу в лицо: — Вот, смотрите, сэр!

Он пораженно нахмурился:

— Вы что, на самом деле хотите с нами работать? Лично мне казалось, все, что вам надо, — вот это! — Он вынул из внутреннего кармана мое покаянное письмо.

— Естественно, мне оно нужно в первую очередь, сэр. — Я с большим трудом удержался от того, чтобы не выхватить его. — Но ведь к этому прилагаются сто долларов всего за пару дней обычной работы. — Я изобразил самую простодушную ухмылку, что оказалось для меня совсем нелегко. — Ведь, помните, сэр, мы еще там, в Афинах, говорили, что на такую работу особенно уговаривать не приходится?

Он бросил быстрый взгляд на мисс Липп, а она, пожав плечами, коротко ответила ему что-то по-немецки.

Харпер снова повернулся ко мне.

— А знаете, Артур, вы заметно изменились, — помолчав, задумчиво произнес он. — Теперь вам вроде бы ничего не мешает слезть с крючка, но вы почему-то совсем этого не хотите. Интересно, почему?