Норрис и Трент завтракали, Хуг и Дебби сидели с ними за столом. Лей дежурил на чердаке.

— Причины могут быть разными, — заметил Хуг. — Может быть, они не были вооружены или вооружены недостаточно. Вы же были вооружены до зубов. А возможно, здесь был всего один человек. Я думаю, это была разведка.

Трент внимательно посмотрел на него.

— Вы считаете, они хотели установить количество охраны?

— Это было бы логично. Или вы другого мнения? Они видели Лея и захотели убедиться, что он действительно один. Что можно придумать лучше: «случайно» вызвать пожар, а потом посмотреть, кто появится его гасить. Я, например, не могу себе представить другого мотива.

После продолжительного молчания Норрис сказал:

— Если они действительно наблюдали за нами, то увидели, что мы вооружены бельгийскими автоматическими винтовками. Кажется, наши планы рухнули.

— Вы думаете, теперь нападения не будет? — спросил Хуг.

— Не могу себе представить, чтобы они решились на это, зная, как мы вооружены. Вы как считаете, шеф?

— Не знаю, — ответил Трент. — Все-таки речь идет о большой добыче — от нее так просто не отказаться. Кроме того, они постараются перехитрить нас. Конечно, для них наверняка было неожиданностью, что охрана так сильна, но они не знают, что мы ждем их здесь.

— Не покажется ли им странным, что два вооруженных полицейских показались перед домом только тогда, когда были вынуждены это сделать?

— Они могут этому удивиться, сержант, но не обязательно должны заподозрить ловушку. Я сомневаюсь, что они подумали так, а потому, как и прежде, будут стараться перехитрить нас.

Норрис, казалось, был настроен скептически.

— Но тогда им нужно нападать с тяжелой артиллерией!

— Или с новой идеей, — вставил Хуг.

Трент с задумчивостью посмотрел на него.

— Эта мысль вас, по-видимому, не оставляет в покое, мистер Фриман?

— Но вы ведь видели, что фантазия у них есть. Вспомните огонь.

— Верно. Как вы думаете, что они могли бы еще придумать?

— К сожалению, не представляю.

— Гм… — Трент задумался, потом отодвинул тарелку в сторону и встал. — Мы не знаем, что они планируют, поэтому нам придется только ждать.

После обеда резко изменилась погода. С моря потянулись вереницы густых туч, наползал туман. Трент был вынужден уже днем принять меры, предназначенные для ночи, поскольку видимость ограничивалась несколькими метрами, и ни патрулировавший перед мельницей Лей, ни оба полицейских на чердаке не смогли бы своевременно предупредить о приближении опасности. Преступники могли днем так же легко приблизиться к мельнице, как и после наступления темноты.

Трент позвал Лея в дом. Были включены наружные микрофоны, и двое полицейских заняли в прихожей свои посты.

Нервы опять были напряжены до предела. До сих пор днем можно было отдыхать, а теперь, когда мельницу окутал густой туман, требовалось особое внимание круглые сутки. Кроме того, во всем доме сквозило, что еще больше ухудшало настроение. И только с наступлением темноты, когда можно было зажечь свет, пришло почти облегчение — жизнь вошла в привычное русло.

Трент сидел этой ночью в своем кресле, еще раз обдумывая причины пожара и вытекающие из этого последствия. Он не сомневался, что бандиты наблюдали за мельницей, и хотя за завтраком они обсудили чего можно ждать, все же он был не из тех людей, которые могут оставаться бездеятельными. Ситуация изменилась, а потому нужно было менять и тактику.

Одно было ясно: если преступники нападут на мельницу, которая охраняется тремя вооруженными полицейскими, они будут действовать осторожно и решительно. Наверняка преступники начнут сразу же стрелять, а это сильно ухудшит шансы защитников.

Естественно, как и прежде сохранялся известный элемент неожиданности. Преступники вряд ли рассчитывают, что их будут ждать уже в прихожей. А если они учтут и эту возможность, то их ослепит прожектор. Конечно же, они сразу откроют по нему огонь, а также вслепую по прихожей. Кроме преимущества защитников видеть свою цель с самого начала, Трент считал необходимым обеспечить дополнительные меры, которые он уже продумал. Старший инспектор по-прежнему считал, что риск оправдан.

Оставалась еще одна возможность, о которой в первую очередь подумал Хуг: бандиты не отважатся на прямое нападение, а предпочтут какое-нибудь другое решение. Трент считал реальной такую возможность. Он вновь перепроверил все принятые меры, отыскивая слабые точки, пробелы в системе обороны, которые он мог допустить. Но ему не удалось обнаружить «ахиллесову пяту». Пока работают сигнализация и наружные микрофоны, неожиданности невозможны. А почему они должны перестать работать? Кто бы ни приблизился к мельнице, сразу поступит сигнал. Кроме того, у бандитов средства ограничены. Они ведь не могут нападать, воспользовавшись танком, вертолетом или пушкой. Нет, преступники, без сомнения, будут ждать большого успеха от скорострельного оружия. А к такому нападению на мельнице были готовы.

За туманом последовал шторм. Сорок восемь часов ревела буря. Ночью наружные микрофоны передавали таинственные стоны и завывания. Днем окрестности выглядели вымершими. Во время одной из своих прогулок Хуг увидел промокшую, замерзшую группу людей, которая пыталась спрятаться от резкого западного ветра за дамбой у начала «Узкой заводи». Временами посты на чердаке сообщали о появлении вдали одинокого путника на дамбе. Трент все время напоминал, что это не дает права чувствовать себя спокойными. Бандиты убедились в том, что Дебби на мельнице, и теперь могли наблюдать с большого расстояния. Каждый пешеход мог оказаться одним из преступников.

Обитатели мельницы становились все более скептичными, так как дни шли и ничего не случалось. Хуга мучили сильные сомнения. То он страшился надвигающегося, то снова приходил к убеждению, что банда отказалась от своих намерений. Дебби становилась все беспокойнее, а так как по-прежнему ничего не происходило, она с трудом переносила запрет выходить из дома. Напрасно она пыталась выпросить у Трента разрешения на прогулку. Норрис считал, что бандиты, вероятно, снова скрылись и прямого нападения не будет. Лей разделял его мнение. После пожара он каждый вечер после ужина отправлялся на небольшую прогулку. Возвращаясь, он шептал каждый день меняющийся пароль в один из наружных микрофонов, а затем докладывал, что на дамбах и болоте никого нет.

Только Трента не обманывало царящее спокойствие. Он отверг предложение Хуга прервать операцию, так как был, как и прежде, твердо уверен, что нападение состоится. Поскольку примерно через неделю должно было закончиться предварительное следствие Клея, бандиты должны были торопиться. Поэтому именно сейчас нельзя было терять терпение. Вместо того, чтобы ослабить бдительность, Трент усилил ее. Он послал Хуга в Колчестер купить мешки. После наступления темноты Лей заполнил их песком и илом. Мешки установили вокруг кресел в прихожей, получился своего рода защитный вал — на случай, если нападающие сразу откроют огонь.

Лишь на двенадцатый день спокойствие было нарушено.

После ужина Хуг и Дебби вместе помыли посуду и потом удобно устроились в гостиной. Лей совершал обычную вечернюю прогулку. Трент и Норрис заняли посты в прихожей. Внезапно в громкоговорителе раздался щелчок.

— Будьте добры спуститься вниз, мистер Фриман! — сказал Трент.

Хуг сразу же исполнил приказание. Трент с озабоченным видом стоял у своего забаррикадированного кресла.

— Ну, что стряслось, господин старший инспектор?

— Лея сегодня что-то долго нет, — ответил Трент.

Молодой человек посмотрел на свои часы. Было уже половина десятого.

— Верно, его уже нет больше часа.

— Он должен выходить всего на полчаса, — заметил Трент. — Это было твердо оговорено.

— А он сказал вам, куда идет?

— Нет, обычно Лей всегда ходит вдоль дамбы то в одну, то в другую сторону. Иногда до лодочного причала, иногда немного дальше смотровой площадки. Может он упал и вывихнул себе ногу…