— Я слышал, как вы поднимаетесь, поэтому да, я вас ждал.

— Вы применили магию? Я ничего не почувствовал.

— Нет, я просто слышал, — юноша слегка откинулся на спинку стула. – Странно, о вас всегда говорят, как об очень деликатном и вежливом человеке, но вы не поздоровались, когда вошли, хотя мы с вами незнакомы.

— Мой возраст позволяет мне совершать поступки, которые, будь я чуть моложе, мне не простили бы. Вы же простите старика за его маленькие причуды? – Дамблдор улыбался и всем своим видом напоминал этакого добродушного пожилого дядюшку, приехавшего навестить племянника. — Но довольно обо мне. Мистер Трури, в своем письме вы сообщили, что хотите о чем-то меня просить. Честно говоря, вы меня заинтриговали, и я позволил себе удовлетворить свое любопытство. Слушаю вас.

— Совсем недавно один из моих наставников сказал мне, что я блуждаю по бездорожью и не знаю, в чем состоит мое призвание и каким должен быть мой Путь.

— И вы решили, что я могу вам помочь в этом очень нелегком и деликатном деле? – директор позволил себе выглядеть удивленным. Он именно позволил себе удивиться, и Кай прекрасно это осознавал.

— Нет, я должен понять сам. Но я подозреваю, что, возможно, мое призвание лежит в обучении других людей. Не исключено, что это не так, но пока не попробую, я не смогу сказать точно.

— Вы сказали людей? Возможно, вы имели в виду детей?

— Нет, я не оговорился. Там, откуда я прибыл, понятия «слишком юный возраст» не существует. Есть только степень подготовки и степень осознания своего Долга, — Кай отвечал абсолютно спокойно, словно предвидел каждый последующий вопрос.

Дамблдор внимательно разглядывал сидящего напротив него юношу. Ему импонировала его манера держаться, но то, о чем говорил Кай, ставило директора в тупик.

— Откуда вы прибыли? Вы ведь не учились в Хогвартсе.

— Нет, не учился, — Кай решил начать отвечать в обратном порядке. – А прибыл я из места, которое называется Крепостью Болотного Порога.

— Я никогда не слышал о подобной Крепости, — Дамблдор задумался.

— Она находится, можно так сказать, в другом мире, — юноша продолжал отвечать со спокойной сосредоточенностью.

— Возможно, мы многого не знаем, а то, что нам кажется невероятным, для других людей бывает обыденным, — Дамблдор проговорил все это, глядя на молодого человека поверх очков. – Сколько вам лет, мистер Трури?

— Двадцать один.

— И какой предмет вы хотели бы преподавать?

— Думаю, что мне больше всего подошел бы ЗОТИ.

— Я уже принял преподавателя на эту должность, хотя с этим могут возникнуть проблемы, — директор снял очки и протер стекла платком, который вытащил из рукава своей фиолетовой мантии. – К тому же, вы не учились в Хогвартсе и не знаете, что собой представляет стандартная программа обучения студентов.

— Вот это как раз проблемой не является. Я вполне могу просмотреть программу экзаменов и на ее основании составить основу обучения.

— А что вы скажете, если я сообщу вам, что на данной должности лежит некое проклятье?

— Я скажу, что это чушь. На должность невозможно наложить проклятье, слишком много нюансов следует учесть в этой ситуации.

— Что вы хотите сказать? – Дамблдор снова надел очки и посмотрел на Кая.

— Например, можно просто немного изменить название должности и самого предмета, чтобы гипотетическое проклятье перестало действовать.

— Гм, забавно. Я никогда не думал об этом в подобном аспекте. Но все же, как вы представляете себе то, что я найму абсолютно незнакомого мне человека и доверю ему жизнь и здоровье детей?

— Вы все еще сидите здесь и проводите со мной собеседование. Полагаю, что у меня есть шанс.

— Могу я поинтересоваться, какая у вас палочка? — Дамблдор усмехнулся и сложил руки на груди.

— Рябина и сердечная мышца дракона.

— Какое необычное сочетание.

— Мистер Оливандер был такого же мнения.

— Откуда у вас седина? В двадцать один год это выглядит несколько странно, — внезапно сменил тему директор.

— Однажды я встретился с Тварью, самой страшной из всех когда-либо существовавших. Эту Тварь называют Черный Косарь, и его невозможно убить ни мечом, ни магией, можно только попытаться убить.

— Я полагаю, вам это удалось? – Кай несколько мгновений молчал, потом кивнул.

— Когда я встретился с ним, он заговорил со мной. Такого еще никогда не случалось. В результате этого разговора я понял несколько вещей о себе. Черный Косарь не зря начал отождествлять себя со мной, в какой-то мере мы действительно были с ним похожи, и я даже на долю секунды всерьез задумался о том, что можно было бы и принять его предложение. Но понял я и другое: тот, кто свяжется с Тварью, уже никогда не сможет назвать себя человеком, а я, несмотря на все мои недостатки, все-таки человек, и я отказался. Тварь попыталась влиять на меня, но вместо этого дала мне понимание своей собственной гибели. Я понял, как можно убить Черного Косаря, но уверен в своей догадке не был. Тогда я решил попробовать.

— Понятно, седина – это, наверное, самое малое, чем вы смогли отделаться, — Дамблдор покачал головой.

— Я еще не ответил на ваш вопрос, — Кай поднял вверх руку. Директор удивился, теперь уже по-настоящему, и замолчал. – Чтобы попытаться уничтожить Тварь, я должен был убить себя. Я сделал это, и Черный Косарь издох. Меня удалось спасти, но в итоге в волосах появилась седина.

— Вы всегда отвечаете на вопросы настолько подробно?

— Да. Если я отвечаю на вопрос, то отвечаю настолько полно, насколько мне позволят мои знания, но, в свою очередь, тот, кому я что-то объясняю, берет на себя ответственность выслушать мое объяснение до конца.

— Интересный подход, — Дамблдор побарабанил пальцами по столу. – Вот что, я попробую дать вам шанс. Вы будете вести уроки у младших курсов, с первого по третий.

— Хорошо.

— Тогда ответьте мне еще на один вопрос, это не повлияет на мое решение дать вам место, просто мне интересно. Хоть вы и прибыли издалека, но вы, может быть, слышали о Лорде Волдеморте? – Кай кивнул. – Я подозреваю, что он еще доставит нам неприятности, и мне хотелось бы знать: в случае прямого столкновения, чью сторону вы примете?

— Ничью, — Кай спокойно выдержал пристальный взгляд директора. – Я не воюю с людьми.

— Многие говорят, что среди сторонников Волдеморта уже нет людей.

— Позвольте мне самому судить об этом, господин директор.

— Очень хорошо. Тогда я жду вас у себя в кабинете через неделю. Желательно, чтобы вы принесли планы хотя бы первых уроков. Пароль «Феникс». Да, мистер Трури, в Хогвартсе преподаватели называют друг друга по имени.

— Я понял, Альбус.

— Вы быстро учитесь, Кай. Надеюсь, вы будете так же успешно учить, — Дамблдор вышел, не попрощавшись, оставив Кая одного.

Спустившись вниз, директор подошел к Розмерте, которая уже закрыла паб и протирала стаканы, составляя их на полки.

— Что ты можешь сказать про своего жильца, Рози? – Дамблдор сел на стул за стойку и принялся наблюдать за суетящейся женщиной.

— Вы говорите про Кая Трури, Альбус?

— А у тебя еще кто-то живет? – директор улыбнулся.

— Он странный, — женщина поставила последний стакан на место и подошла поближе к Дамблдору.

— И в чем же заключается его странность?

— Кай очень спокойный, почти непробиваемый, и вместе с тем, когда он смотрит, меня не покидает ощущение, что он делает мне одолжение. Его взгляд, такой… взрослый, что ли, немного снисходительный. Я чувствую себя с ним не умудренной опытом женщиной, а девочкой-подростком.

— Я думаю, что ты неправа, Рози. Человек, способный на самопожертвование, способен на многое. Но снисхождения в его поступках нет. В нем есть зрелость человека, который прожил всего двадцать один год, но увидел так много, что это оставило отметину на его волосах, и, как это ни странно, заставило его переоценить себя. Хотя именно этот момент я не понял. Но попросить его повторить мне не хватило духа.