Да это же души, понял маг. Те, кто недавно ещё был жив - скорей всего, убитые в недавних боях и перестрелках, и наши, и немцы, и местные жители - все они были там. Вместе... А что ж их так много? - удивился Порошин и тут же вспомнил: сорок дней. До сорока дней душа может оставаться на Серой Дороге, не теряя связи с материальным миром. Ох ты ж... а что тогда в тонком мире после больших сражений делается?
Вот то и делается - рвётся тонкая материя, не выдерживая груза истекающих в неё душ, случаются тогда прорывы мертвяков, как под Смоленском было...
Внезапно земля под ногами тяжко вздохнула. Фигуры в последний раз вспыхнули и погасли. Всё, конец?.. Затрепетали вязы, вспорхнули, заметались во тьме спугнутые птицы. Один из крестов - каменный, неровный - закачался, замер, накренившись, а потом величественно повалился, открыв дыру в земле, из которой так и тянуло холодной, мёртвой магией. За ним, так же медленно, повалился ещё один, и ещё...
-...!. - Порошин выругался - помогло, правда, плохо. Края разрыва в его пальцах потихоньку истаивали - ещё чуть-чуть, и не удержать будет. Да где же там эта, чёрт её утащи, посмертница? Где взять силы, чтобы остановить прорыв? Где?!
Огонёк-душа, по-прежнему паривший над погостом и выросший уже до размеров настоящего призрака, внезапно повернул к нему подобие лица - маску без черт, сотканную из белёсого света, и протянул подобие руки. Словно помощь предлагал.
А может, и впрямь предлагал? Да нет, не может такого быть, он давно уже утратил всякую связь с человеческим миром, с прошлой своей жизнью, разум утратил... Гнать его надо было, прежде чем фигуру немецкую обезвреживать!
Сгусток света, словно в ответ на мысли Порошина, повернулся и двинулся прямо к магу, не разрывая тянущейся к Серой Дороге нити.
Маг, если бы мог, попятился, но он был накрепко связан фигурами и разрезом в ткани пространства, становившимся на глазах всё глубже и глубже. Он только и мог, что смотреть, как приближается это нечто - не призрак, не магофлуктуация, не душа. Как же его определить? Пожалуй, дух ближе всего...
А ведь бывает, некстати вспомнилось Порошину, что такие вот посмертные магообразования получаются сразу из нескольких душ, не сумевших уйти далеко от материального мира, и существуют они за счёт того, что время от времени 'захватывают' новые, полные силы души... Вот же влип я, если это так...
Тем временем дух - размером уже чуть ли не с самого мага - подплыл совсем близко. Маг отчётливо видел, как перетекают в нём волокна призрачного сияния. Протянулась белёсая нить - и коснулась напряжённого запястья Порошина. Он вздрогнул. По коже пробежали мурашки, запястье онемело, зато в пальцы влилась сила - новая, обжигающе-ледяная, словно жидкий азот. И фигуры по краю прогалины немедленно вспыхнули белым светом, а края разрыва обрели хоть какую-то осязаемость. Похоже, дух каким-то образом извлекал силу прямо с Серой Дороги, из тонкого, пронизанного магией пространства. И передавал Порошину. Зачем?!
-Порошин, вы держите?
Резкий голос посмертницы прямо возле самого уха.
-Д-держу...
-Отлично, ещё немного осталось... сильный маг эту штуку ставил...
Порошин не отвечал, не в состоянии отвести глаз от жуткой безликой фигуры перед ним. Призрак помедлил и отнял 'руку' - приток силы закончился, фигуры медленно погасли, края разрыва вновь стали скользкими, тонкими. Земля зашевелилась.
-Чёрт... - маг хрипло выдохнул. - Чего... чего ты хочешь, нежить?
Покачнулся и упал ещё один крест. А в самой глубокой ямине под лежащими крестами что-то завозилось.
-Чего ты хочешь?!
Дух подплыл совсем близко - так, что кладбище Порошин видел сквозь него, как сквозь молочное неровное стекло. Подплыл и почти коснулся лица и запястий. Почти - но не коснулся, замер. От него веяло невыразимой жутью.
Маг замер тоже, чувствуя, как по лицу стекает холодный пот. Так вот оно что...
Да, тонкая материя человеческой души, оказавшись в грубо-материальном мире, тяготеет к контакту с материальными телами, без которого быстро истаивает - впрочем, как и любая магия. Но бродячей душе вселиться в живого человека не так-то просто - в нём уже есть крепко привязанное к материальному собственное тонкое тело. Своя душа должна потесниться, согласиться на страшное соседство - а пришельцу зачастую того и надо. Многие люди после смерти - особенно натуры страстные - безумеют от тоски по телесным ощущениям... Только две души на одного человека - многовато, вскоре у двоедушца начинаются симптомы магического психоза, по-старинному - одержимости. Если не убрать одно из тонких тел, летальный исход обеспечен, если не раньше так позже...
Ещё один крест рухнул - уже на самом краю прогалины, едва видный в темноте, да ещё сквозь струящуюся потустороннюю сущность. Кладбище застонало, заходило ходуном.
-Вы там скоро? - крикнул Порошин посмертнице, но ответа не последовало.
Что ж... выбора у него нет. Придётся, похоже, Степанцовой, если жива будет, потом ещё и экзорцизмом заниматься...
-Чёрт с тобой, - выдохнул маг. Не помянуть нечистую силу было выше терпения. - Чёрт с тобой, входи... помоги только погост удержать...
И запрокинул голову, зажмурился, открылся.
Мгновенный холод, точно ледяной водой облили. Тело онемело, исчезло, но потом чувствительность вернулась - приглушённая, точно после контузии. А вместе с ней и сила - мощный, чистый, леденящий поток. Фигуры по краям прогалины заполыхали белым, края разорванного пространства, только что расползавшиеся как гнилая ткань, начали срастаться сами собой.
-Стой, куда, - прохрипел маг, губы едва шевелились, как чужие. Ну да, это было теперь недалеко от истины... - Стой, она же ещё там...
Содрогание земли под ногами стало реже, тише. Под крестами больше никто не возился, не беспокоился - только противно тянуло мертвечиной из ям. Потусторонний ветер не трепал больше кроны вязов и на кладбище постепенно возвращалась прежняя, глухая тишина.
Эдак мы тут и рассвета дождёмся, подумал Порошин.
Он видел, как пульсирует призрачная пуповина, соединявшая его с Серой Дорогой, чувствовал в руках течение мощного потока - было бы даже приятно, не будь эта магия такой холодной, такой равнодушной, неживой - а вот гостя своего совершенно не ощущал. Только лёгкое онемение по всему телу.
-Порошин, держите крепче края! - крикнула откуда-то издалека посмертница - видно, сил на магоречь у неё почти не осталось.
-Держу!
-Сейчас...
На Серой Дороге вспухло облако словно бы призрачного взрыва. Тонкое вещество взвихрилось, взметнулось белёсым языком наружу, а вместе с ним вернулась и посмертница. Порошин слышал, как она вскрикнула и со стоном повалилась потом между могил. Фигуры на земле в последний раз вспыхнули и угасли, а края разрыва сошлись словно бы сами собой, Порошину пришлось их только слегка подтолкнуть.
Сошлись и перерезали призрачный канал, по которому в руки ему текла и текла магия.
Это было как удар. Порошин тоже не удержался от вскрика - ледяной поток хлестнул по нему и пропал, а ночной воздух с непривычки показался горячим. Магия ушла, и вместе с ней ушли последние силы. Порошин дорого бы сейчас дал, чтобы тоже повалиться на траву, уже влажную от майской росы, и лежать, но усилием воли, спотыкаясь и поскальзываясь, заставил себя дойти до противоположного края прогалины. Там только опустился на колени возле лежавшей навзничь девушки.
-Товарищ маг-капитан... вы как?
-В порядке, - она подняла голову и хрипло рассмеялась. Протянула руку:
-Помогите-ка встать.
-Ну уж нет, не сейчас, - и Порошин рухнул рядом. Дыхание сбивалось, точно он три километра в полной выкладке пробежал. Воздух казался отвратительно тёплым.
Но более ничего подозрительного он в себе не чувствовал. Может, пропал его призрачный помощник? Перерезало контакт с посмертным пространством - он и истаял? Сомнительная версия. Хотя очень привлекательная.
Однако думать сейчас об этом не хотелось. Хотелось лежать, чувствуя спиной промокшую от холодной росы гимнастёрку - настоящий, не призрачный, холод! - и глядеть в ночное небо с постепенно тускнеющими звёздами. Восточный край его уже явственно посветлел, выцвел, словно проносившаяся ткань. В чёрных кронах вязов пробовали голос ранние, успевшие успокоиться птицы.
