И с этими словами он попрощался с ней и ускакал.

Дни шли, и, когда наступило утро пятнадцатого дня, король, королева и вся дружина поскакали на луг возле Вестминстера. Там был возведен железный столб, а вокруг него все приготовлено для костра. Градоправитель Лондона и епископ Вестминстерский взяли королеву под руки, отвели ее к столбу и посадили на скамью перед костром. Если сэр Мадор выиграет сражение, ее должны были сжечь. Таков был закон в те времена, и был этот закон един для королевы и нищенки, для рыцаря и для раба.

Сэр Мадор в полном вооружении выехал на луг, поклялся королю, что считает королеву виновной в смерти своего сородича, и потребовал борьбы не на жизнь, а на смерть, и пусть Господь будет судьей в этом деле.

И сэр Борс выехал на луг в полном вооружении, принес клятву и попросил Господа помочь ему освободить королеву от ложного обвинения. Он подъехал к ней, спешился и пообещал сражаться за нее, победить или отдать свою жизнь, «если Господь не пошлет вам лучшего воина, ибо тогда я должен уступить ему место».

Королева поблагодарила сэра Борса и расцеловала его в обе щеки.

После этого оба рыцаря отъехали к своим шатрам и взяли копья наперевес, ожидая знака начать схватку. Но в этот миг все увидели рыцаря на белоснежном жеребце, скачущего из леса. Его шлем и кольчуга были белого цвета, а щит красным с серебряным изображением. Он подскакал к сэру Борсу и громко воскликнул:

— Не гневайтесь, добрый и благородный сэр Борс Ганский, что я прошу вас уступить мне место, ибо Господь желает, чтобы я сражался сегодня за супругу короля Артура!

Сэр Борс поскакал к королю и доложил об этом.

— Кто он? — спрашивает король, но Борс отвечает, что не знает, хотя он узнал Ланселота. И король повелевает спросить незнакомца, хочет ли он сражаться за королеву.

— Для этого я прискакал сюда, — отвечает белый рыцарь, — иначе король Артур и леди Гвиневера меня бы никогда не увидели на этой земле. Не думал я, что доживу до того дня, когда увижу, что королева Гвиневера сидит на позорной скамье, а рыцари Круглого стола стоят вокруг и молчат, ибо я ожидал, что они все как один поднимутся и будут сражаться за нее.

Сэр Мадор спрашивает, когда же наконец сэр Борс или незнакомец сразятся с ним.

И тогда белый рыцарь скачет к барьеру. Он и сэр Мадор нацеливают копья и бросаются друг на друга. Копье сэра Мадора разлетается на куски, и его конь падает наземь. Сэр Мадор встает, поднимает перед собой щит, вытаскивает свой меч и предлагает незнакомцу сразиться пешими. Белый рыцарь выпрыгивает из седла и идет ему навстречу, обнажив меч и прикрывшись щитом… Миг, и вот уже сэр Мадор побежден и лежит на траве; а незнакомец стоит над ним, поставив ногу ему на грудь, и спрашивает королеву, убить или пощадить сэра Мадора.

— Я охотно подарю ему жизнь, — отвечает леди Гвиневера милосердно, — если он объявит на всю страну, что я невиновна, и повелит написать на могиле сэра Патриса, что я никогда не желала его смерти.

Сэр Мадор обещает это сделать, он подходит к королеве, встает на колени и благодарит ее за милосердие. После этого друзья отводят его в шатер, ибо он получил множество тяжких ран.

А неизвестный рыцарь приблизился к возвышению, на котором сидел король Артур. Королева уже подошла к королю, и они обнялись и поцеловались. Затем король наклонился к белому рыцарю, поблагодарил его и попросил снять шлем и выпить вино, которое королева поднесла ему в золотом кубке.

Белый рыцарь протянул руку, взял кубок и опустил забрало, чтобы осушить его. И тут раздались громкие возгласы, ибо все, кто стоял вокруг, узнали Ланселота Озерного. Король заключил его в свои объятия, поблагодарил Господа, который вернул ему его самого дорогого рыцаря, и поблагодарил за то, что тот сегодня сражался за королеву.

— Государь, — молвит Ланселот, — позвольте мне сражаться за вас и вашу королеву каждый день. Ибо вы посвятили меня в рыцари, а королева оказала мне большую услугу в тот же день. Этого никто не знает, но сегодня я хочу объявить об этом громогласно. Ибо в тот самый день, когда я стал рыцарем, я потерял свой меч, а королева нашла его и спрятала под своим плащом. И она никому ничего не сказала и тайно вернула мне меч, а иначе я был бы опозорен среди рыцарей на всю оставшуюся жизнь. И тогда я поклялся себе, что стану ее рыцарем, буду служить ей и сражаться за нее до последнего вздоха.

И король поблагодарил его еще раз, взял за руку и увел за собой. А королева Гвиневера опустила вуаль, чтобы никто не увидел, как она плачет.

В канун Пятидесятницы поздно вечером прискакала в Карлион девица и пожелала видеть Ланселота. Она сказала ему:

— Сэр, я приехала к вам от короля Пелеса и прошу вас последовать за мной в лес, здесь совсем недалеко.

Ланселот повелел своему оруженосцу оседлать коня и принести его доспехи. Тут на галерею вышла королева и спросила:

— Ланселот, неужели вы покинете нас в этот великий праздник?

— Госпожа, — говорит девица, — он возвратится завтра утром.

И Ланселот с девицей поскакали в лес; они держали путь по неведомым ему тропам, а скакали так быстро, что кони взмылились. В полночь они подъехали к лесному озеру на берегу которого стоял монастырь. Девица подняла руку и попросила Ланселота остановить коня. Сразу после этого зазвенели монастырские колокола и открылись ворота. Из них вышли двенадцать монахинь в белых одеждах под черными вуалями, и каждая держала в руке свечу. Они шли вслед за аббатисой, которая вела за руку молодого дружинника в белой льняной тунике до пят. И был этот юноша столь прекрасен и статен, что показалось Ланселоту, что он никогда не видел ему равного, хотя глаза юноши были кроткие, как у голубя. Аббатиса подвела его к Ланселоту, а тот спрыгнул с коня и поклонился монахиням.

— Сэр Ланселот, сын короля Бана, — говорит почтенная дама, — это твой сын, которого мы вырастили. Ему уже пятнадцать зим, и настало время тебе посвятить его в рыцари.

— А есть ли на то его желание? — спрашивает Ланселот, и отрок отвечает: «Да!»

Тогда Ланселот вытаскивает свой меч, Галахад встает на колени, и в окружении сестер-монахинь отец посвящает своего сына в рыцари. Затем сэр Ланселот поднимает Галахада, целует и говорит:

— Пусть Господь сделает тебя славным рыцарем, ибо красотой ты не уступаешь никому на свете.

— Ну а теперь, дорогой сын, — говорит Ланселот, — не хотите ли вы последовать со мной ко двору короля Артура?

— Нет, — отвечает Галахад, — сейчас я не последую туда за вами, а приду туда в положенное время.

И Ланселот поскакал назад и вернулся в Карлион, когда король с королевой и всей свитой находились в соборе на обедне. После службы вся дружина направилась к Круглому столу. Там на каждом сиденье золотыми буквами было написано имя занимавшего его рыцаря. Но одно из них называлось Гибельным сиденьем, ибо было известно, что каждый, кто сядет на него, тотчас же умрет, если только он не тот, кого избрал для этого Господь. Поэтому король Артур, справляя свадьбу с леди Гвиневерой, которая принесла ему в приданое Круглый стол, накрыл, по совету Мерлина, Гибельное сиденье бархатным покровом. И так оно стояло вплоть до этого самого дня.

Когда же в это утро король и его рыцари вошли в залу, покрова не было, и никто не знал, чья рука его удалила. Все весьма подивились и сели за стол. И тут же случилась удивительная вещь — все окна и двери в зале затворились сами собой, однако темно не стало. И тут перед рыцарями предстает старец в одеянии священника, хотя никто не видел, как он вошел. Старец держал за руку юного рыцаря в алых доспехах, но без меча и щита, и был тот юноша небывалой красоты.