— Ты тут посиди немного, а мне прибраться надо.

Он перехватил тяжелое тело убитого Алифи и исчез с ним в темноте. А я остался сидеть, глядя на собственные дрожащие руки и думая об одном. Не о том, кто этот лаорец и почему он захотел моей смерти. И не о том, почему он протянул мне тот клинок, а я согласился взять его в руки. И даже не о причинах, помешавших мне воспользоваться своими какими-никакими талантами. Нет. Я думал о том, как получилось, что я сдался так просто? Малый мог шутить сколько угодно, но я знал, что сегодня смерть постучалась в мои двери и готова была зайти внутрь, чтобы забрать душу. Я сам открыл ей ворота. И дело не в силе врага, дело в панике, затуманившей разум.

Теплый весенний ветер дул в лицо, принося с собой терпкий запах молодой травы. Солнце заглядывало в глаза, норовя проскользнуть под узкое забрало шлема, предлагая сбросить неудобное, жаркое и тяжелое железо. Солнцу было всё равно, кто выезжает на равнину и чего ждут ощетинившиеся копьями отряды. Пот тонкими струйками стекал по лицу — пока ещё оставалось время, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Капли пота щекотали ноздри, отвлекая от напряженного ожидания.

Бравин окинул взглядом равнину. В центре построений — воины Куарана, те немногие, что прорвались из осажденной Берлоги и пришли вместе с Итланой от развалин Маинваллира. Сотни угрюмых, повидавших многое и оттого равнодушно-спокойных воинов Алифи и несколько тысяч людей. Самое опасное направление удара Итлана закрыла теми, кому могла доверять больше прочих. Испытанными в боях ветеранами, которые не побегут под натиском врага. Три ряда, словно выстроенных по идеально ровной линии поперек неширокого поля боя. И командир Берлоги, взявший на себя управление центром. Пожилой, похожий скорее на какого-нибудь библитекаря, а не на Мастера битвы, с вечно задумчивым видом и флегматичным взглядом подслеповатых глаз. Вот только этот флегматик более полугода сдерживал орды Рорка, так и не сдав крепость, а после вывел гарнизон на север. Все, кто недооценивал этого Алифи, уже кормили ворон, а барр Флорэль всё так же задумчиво смотрел на противника и спокойно чистил фамильный меч.

Слева и справа встали плотными рядами щитоносцы Лаорисса, лощеные, в иссине-черных доспехах и лазурных плащах. Люди, похожие на Алифи и Алифи, больше похожие на богов. Белые плюмажи Высших спадали на укрытые резными металлическими пластинами плечи, лучи Солнца играли на сверкающих, словно зеркало гранях доспехов. Поверившие в себя и оттого дерзкие, лаорцы вышли как на парад. Эенель, возглавивший левый фланг и его помощник, взявший на себя правый, стояли чуть поодаль, согласовывая последние детали. Кавалерия лаорцев осталась в резерве, укрывшись за невысоким холмом. Рыхлая земля в долине еще не высохла и единороги, набравшие скорость по равнине, вряд ли могли решить исход схватки. Кавалерия пригодится только в крайнем случае, если враг сломает построения пехоты. В этот день ее задача не выковать победу, а не дать случиться поражению.

Бравин скосил взгляд на деву битвы. Черный доспех, отливающий золотом плащ, непослушные волосы, падающие на наплечники, — шлем держал в руках один из оруженосцев. Глаза прищурены, кривая улыбка прорезала красивое лицо. Итлана заждалась битвы, как голодный — краюхи хлеба. Дева битвы напряженно смотрела на поле, на свои отряды, на барражирующих впереди всадников Рорка, не обращая внимания на окружающих.

Геррик, новоиспечённый жених и претендент на трон, стоял чуть в стороне. Нахохлившись. Ожидая непредвиденные угрозы и подвохи. Ищи, ищи. Бравин сжал губы — ничего, придёт время. Двое заклинателей заняли места рядом с советником Лаоры, маловероятно, чтобы в их задачу входила сама битва, скорее обеспечение безопасности Геррика. Ничего, и это предусмотрено. Пусть мнят себя всесильными и схватившими богов за бороды, а демонов за гнилые седалища.

Мор присел на пригорке слева, бубнит что-то, закатывает глаза к небу. Молодец, хорошо отыгрывает образ, вот только пока никому нет до него никакого дела, а потом… Потом некому будет обращать внимание на горбатого сумасшедшего, прижавшегося к ногам Карающего. Поздно будет… А Малый и Ллакур прикроют при случае. Остальные Карающие затерялись в построениях лаорцев. Их задача — наблюдать, если надо — сплотить, а при случае — подстраховать. А если все сложится как надо… Впрочем, не стоит забегать так далеко вперед, битва еще не началась и может произойти всё, что угодно.

Когда Рорка стали высыпать на поле боя, словно горох из драного мешка, Бравин почти не обратил на них внимания. Ну, Рорка. Ну, много. Дальше-то что? Они — противник опасный, но понятный. Клан Теней не стал ломиться через переправы? Малыми группами перешел реку севернее по течению и, собравшись в кулак, готовился к бою? Умно, грамотно, умело. А кто сказал, что будет легко? Впрочем, Тени не Закат, к тому же остались на севере их союзники, разбежались в поисках славы и трофеев. Только Клан Теней готовился к бою — низкорослые всадники, укутанные в серые, скрывающие движения плащи, на серых, таких же низкорослых лошадях. Словно пыль окутала равнину. Какие же это Тени?

Бравин поймал себя на том, что впервые за долгое время он не волнуется. Подготовка к решающему бою выжгла эмоции и страх, оставив только нетерпение. Скорее бы…

Весенний ветер мягко щекотал бороду, пробирался сквозь неплотную одежду к телу и отзывался приятной негой. Было неожиданно спокойно, волнение прошло и очередная капля пота, лениво сползающая по спине, вызывала больше внимания, чем бессмысленные внешне перестроения готовившихся к бою Рорка. Пусть их. Рано или поздно им надоест тянуть нам жилы, они пойдут в атаку, а дальше как бог на душу положит.

В этот день думать о плане сражений, построениях и резервах предстояло не мне, поэтому было даже как-то странно и непривычно. Моя жизнь в кои-то веки превратилась в маленький камешек в чужой руке, и кому-то другому предстояло решать, что с ним делать. Я сознательно гнал от себя мысли о справедливости такого положения, в конце концов, в любой армии есть те, кто пробивает чужими телами дорогу к собственной победе, и те, кто своим телом мостит путь к победе другому. Сегодня внимательно изучала поле боя, обдумывала контрудары и распоряжалась чужими жизнями Итлана, дева битвы и дочь ушедшего за горизонт Владыки. Самое смешное: какой она стратег или тактик — вообще не имело значения. Нравится-не нравится — командует красавица… В памяти всплыли ее когти, оставившие кровавые следы на моем горле. Да уж, исключительно приятная в общении дама, повезло заклинателю.

Я скосил взгляд на Бравина, Смотреть на Мастера заклинаний снизу вверх было неудобно — людей из прислуги прогнали в арьергард, оставив на центральном холме только избранных — помощников и доверенных. Кем точно эти несколько десятков сидящих на коленях товарищей являлись я не знал, но среди них нашлось место и моей скромной персоне. И то спасибо, не пыль и грязь на поле брани месить. Сожалений по этому поводу я ожидаемо не испытывал. Хватит с меня уже страстей, наелся.

Порыв ветра поднял отворот куртки, вернув к реальности. Спокойствие спокойствием, но здесь всё ж не комната для релакса, а поле боя. На левом фланге уже гибли первые люди и Рорка. Там перестрелка лучников была в самом разгаре: облака смертельных жал то и дело закрывали небо, чтобы через несколько мгновений рухнуть градом вниз. Бессмысленное по своей сути дело — так выиграть битву никто не рассчитывал. Как максимум — обескровить противника и смешать порядки, как минимум — потратить несколько сот жизней своих солдат, обменяв их на жизни врагов по неясному курсу. Малоосмысленное и слабопредсказуемое занятие, поди узнай — кому сегодня больше улыбнется богиня удачи? Старый валютчик Рок лихорадочно сопоставлял ТТХ лучников, направления ветра, сравнивал подвижность Рорка и монолит человеческих щитов, чтобы выдать на-гора результат. Пока, судя по наблюдаемой картинке, для шаргов выходило не ахти — два к одному. Это — если навскидку. Вот только даже такой размен, вполне возможно, истощал наши силы.