- Подумайте над моим предложением, мой дорогой, – сказала леди Элеонор, поднявшись на ноги. – Вы знаете, где найти меня, уж очень я люблю музыку.

- Куда я, блядь, попал? – прошептал Скорпиус, когда леди Элеонор Тервиллигер исчезла за дверью.

====== Женщины разных возрастов ======

- Ты научишь меня играть на фортепиано? – спросила Элизабет, поправив белый бантик в волосах.

- Я же не музыкант, – улыбнулся Скорпиус. – Попроси отца нанять тебе учителя.

Элизабет снисходительно улыбнулась.

- Эти вопросы – к маме, – протянула она. – Папа не сильно любит музыку. А вот мама….

- Ну так маму попроси, не вижу проблемы.

Скорпиус, желая не попадаться на глаза лорду Тервиллигеру и призраку его странной бабушки, руководствуясь «культурно-просветительной миссией», вывел детей в сад, сам не зная зачем. Вдобавок, Тервиллигеры устраивали званый вечер, поэтому днем детям нечего было делать в поместье, ведь если Элизабет тихонько выбирала себе наряд, то Барт прохаживался по коридорам и пугал горничных своими разговорами о мести, судьбе и тьме.

- Элизабет, если тебе нечем заняться, что ты готова тратить время на музыку, ты могла бы помочь мне в моей мести, – томно протянул Бартоломью. – Хоть это и сделает тебя пешкой в моей беспощадной игре….

- БАРТ! – рявкнул Скорпиус. – Мы сейчас навестим главврача в психдиспансере!

- Я не доверяю врачам, – прошипел Барт. – Я вообще людям не доверяю.

Скорпиус и Элизабет переглянулись, а Бартоломью, радовавшийся произведенному эффекту кровавого мстителя, состроил еще более суровую физиономию.

- Скорпиус, а что ты наденешь на званый ужин? – спросила Элизабет, цепляясь за его руку.

Скорпиус чуть воздухом не подавился.

- Мне обязательно присутствовать? – недовольно спросил он.

- Естественно, – произнес Бартоломью так, словно это было чем-то очевидным. – Вдруг вечером на мою жизнь будет совершено покушение….

Скорпиус мельком подумал, что если кто и захочет убить мальчика, то этот душегуб должен встать в очередь за ним.

- Когда ты будешь учить меня фехтовать? – неожиданно спросил Барт.

- Я же пырну тебя шпагой при первой же возможности, – усмехнулся Скорпиус. – В глаз пырну. Чтоб от твоей повязки была польза.

- Ты не покалечишь мое тело, пока тебе нужна моя душа. Я прекрасно знаю эту систему.

Скорпиус и Элизабет опять переглянулись. И Бартоломью, который опять начал безжизненно вещать о смерти, долге, чести и судьбе, настолько увлекся, что не заметил, как два его единственных слушателя тихонько сбежали обратно в поместье.

* *

- Ну какое? – чуть не выла Элизабет, тыкая Скорпиусу две вешалки с платьями. – Это или это?

- Но они же одинаковые! – простонал Скорпиус.

- Ты ничего не понимаешь! – возразила девочка. – Это – светло-кораловое. Это – цвет дымчатой розы!

- Охуеть! – не сдержался Скорпиус, а Элизабет послушно сделала вид, что не услышала. – Или у меня что-то с восприятием цветовой палитры, или ты странная.

- Это нормально, – кивнул этот одиннадцатилетний спец в области женской психологии. – У женщин всегда палитра восприятия цветов больше.

Вспомнив свою мать, которая выделяла более семидесяти оттенков бежевого, Скорпиус не мог не согласиться.

- Элизабет, почему я выбираю с тобой платья?

- Потому что ты мой гувернер.

- Но я ни черта не понимаю в этом!

- Какая разница? – удивилась Элизабет, достав из шкафа еще одно платье. – Я же понимаю, а ты сиди, кивай и говори, что я красивая в любом наряде.

«Повезет же кому-то с женой, не завидую» – пронеслось в голове у Скорпиуса.

- Правда, что у тебя есть татуировки? – опять спросила Элизабет, рассматривая лиловое платье.

Скорпиус подавил зевок и кивнул.

- А можно и я сделаю? – захлопала глазами Элизабет.

- Нет, – отрезал Скорпиус. – Это грех.

- Но у тебя же есть!

- Вот дорасти до моего возраста, и делай все, что хочешь! – беспрекословно произнес Скорпиус. – Татуировки есть только у уголовников и проституток.

- А ты в какой категории? – ехидно усмехнулась Элизабет.

- Всего понемногу, – уклончиво ответил Скорпиус. – Ребенок, тебе одиннадцать лет, чтоб я больше не слышал о татуировках.

«Боже, ты ведешь себя как твой отец!» – в ужасе подумал Скорпиус.

Элизабет еще что-то пыхтела, а потом успокоилась и вернулась к подбору платья на вечер.

- Почему ты молчишь? – тихо спросила она.

- Потому что я правда не помощник в выборе платьев, – повторил Скорпиус, закинув ногу за ногу. – Но скажу честно, леди Элизабет, розовый – не ваш цвет.

- Мама говорит, что розовый цвет отвлекает внимание от цвета волос, – закатила глаза Элизабет.

- Тебе не нравится твой цвет волос?

Элизабет вздохнула и недовольно дернула свой огненно-рыжий локон.

- Меня за километр видно, – буркнула она. – А дедушка и вовсе говорил, что раньше рыжих жгли на кострах.

- Эй, рыжий цвет волос – лучшее, чем могла наградить человека природа, – усмехнулся Скорпиус. – Ну ты бы еще косынку носила, чтоб волосы прятать.

- Что поделать? – пожала плечами Элизабет, повесив очередное платье на спинку стула. – Ты так говоришь, потому что ты мой гувернер.

- Исходя из таких рассуждений, я должен сказать, что мне нравится розовое платье, но нет, я так не скажу, потому что говорю правду вне зависимости от того гувернер я твой или нет, – ответил Скорпиус. – Если честно, я долгое время любил девушку, у которой тоже были рыжие волосы. Так вот, красивее той девушки я не встречал никого.

- А я? – обиженно протянула Элизабет.

- Кроме тебя, но если ты повесишь в шкаф свои розовые наряды.

* *

- Дети, кто вас придумал! – орал Скорпиус, бегая по коридору. – Я только надел на Мэгги парадные ползунки, а вы уже разбежались! Я сказал, стоять под стеночкой, а в шесть вечера спуститься к гостям!

- Они все пешки в моей….

- Бартоломью Тервиллигер, я тебя сейчас похороню! Бегом давай! И не смей трогать галстук!

- Но ты же его скотчем примотал! – крикнул Барт, поправляя повязку на глазу.

- Да, я не умею завязывать галстуки, но ты близко к людям не подходи и никто не заметит, – посоветовал Скорпиус. – Элизабет, быстрее!

Элизабет вышла из своей комнаты, кокетливо одернула свое изумрудно-зеленое платье и подняла на Скорпиуса глаза.

- Все готовы? – спросил Скорпиус.

Элизабет кивнула, а Барт деловито оперся на свою трость, всем видом показывая, что сейчас он начнет свой монолог о смерти и судьбе.

- Опаздываем на восемь минут, – произнес Скорпиус, поторопив детей. – Сейчас ваш отец будет на меня орать, поэтому, пардон за простонародную речь, но, блядь, ноги в руки и хуярьте по лестнице, пока меня не отпиздили все Тервиллигеры!

- Что-что? – опешил Барт.

- Удачного вечера, мой лорд, – мигом перефразировал Скорпиус.

Барт чуть ли не в экстазе от счастья.

- Скорпиус, поговори с мамой насчет уроков музыки! – выкрикнула Элизабет, когда Барт потащил ее вниз по лестнице, к гостям.

Дети быстро спустились вниз, Скорпиус незаметно их перекрестил, и хотел было уже удалиться, как вдруг…

- Ой, бля, успели, я думал, мы копыта откинем на этой стремянке ебаной! – громко сказал Барт, явно забыв, что рядом гости из светского общества.

Лорд Тервиллигер нашел взглядом Скорпиуса и дал ему понять, что возможно следует писать завещание.

Найти леди Эмилию Тервиллигер оказалось не сложно. Она еще не выходила из своей комнаты, видно, подобно своей дочери, в восьмой раз решила навести красоту. Скорпиус постучал в резную дверь, и дождавшись многозначительного ответа «Да-да!», заглянул в комнату.

- Леди Тервиллигер, – улыбнулся Скорпиус. – Я вас не побеспокоил?

Леди Тервиллигер, очень худая женщина, напоминающая лисицу, взглянула на отражение гувернера в большом зеркале и хищно улыбнулась.

- Нет-нет, прошу вас, – промурлыкала она, отложив пудру в сторонку.

Скорпиус вошел в светлую комнату, а леди Тервиллигер почему-то вскочила на ноги и, метнувшись к двери, повернула ключ в замке.