- В Министерстве Магии? Что я там буду делать?

- А, ну да, вы же не заканчивали курсы административной работы при отделе Международного магического сотрудничества, – согласился Тервиллигер, краем глаза оценив татуировку на руке Скорпиуса. К тому же, в ухе у Скорпиуса он заметил наушник, второй же наушник был пристегнут к его футболке, что в принципе не вязалось со служащим министерства. – И почему же гувернёром? Вы любите детей?

- Безумно, – усмехнулся Скорпиус, моментально вспомнив про свой главный страх – внезапно стать отцом. – Я ж прямо-таки Юнона мужского пола.

- Кто, простите?

- А, ну да, вы же не заканчивали Йельский университет, – с легкой ноткой иронии, протянул Скорпиус, поправив наушник. – И тем не менее, у вас есть потребность, у меня есть талант воспитания детей (тут Скорпиус немного приукрасил). Почему бы не пойти навстречу друг другу?

У Тервиллигера не было ни сил, ни желания спорить. Горничная поспешила удалиться, предварительно перекрестившись.

- Но до вас, роли гувернанток исполняли только женщины, – сказал лорд.

- То есть, вы считаете, что воспитанием могут заниматься только женщины?

- Нет, что вы…

- В истории известны случаи, когда лучшими учителями были мужчины, – скороговоркой сообщил Скорпиус. – Фредерик Лагарп (пауза), Шарль-Жильбер Ромм (опять пауза), Давид Мара (и снова пауза), Василий Жуковский…

- Я верю вам, верю, – остановил его Тервиллигер, повернув голову в сторону озера. – Более того, я согласен с вами. Дело в другом.

- В чем же? – вскинул брови Скорпиус, отстегнув от рубашки второй наушник и, пользуясь тем, что Тервиллигер не смотрит, прошептал. – Все, Луи, дальше не читай, спасибо.

- Скажу вам по большому секрету, – замялся лорд, вновь повернувшись. – Моя супруга… она, так сказать, испытывает повышенное внимание к мужскому полу и…

- Не волнуйтесь, я абсолютно равнодушен к женщинам.

- Ааа, – успокоился Тервиллигер и не сдержал улыбку.

- Не в том смысле, сэр.

- Я так и подумал, не беспокойтесь, – кивнул лорд, уже мысленно обмотав Скорпиуса голубым флагом. – Ну тогда что я могу вам сказать? Рекомендации у вас на высоте, а у меня не так много желающих занять место гувернёра….

- Ну сразу бы так, – улыбнулся Скорпиуса.

- Униформу вы найдете в своей комнате, горничная проводит вас. Но, должен вас предупредить, вам придется иметь дело с непростыми детьми.

- У меня первый разряд по непростым детям, – соврал Скорпиус. – Ну, где ваши юные надежды магического мира?

* *

- Это единственный человек, который согласился смотреть за вами во всей Англии! – угрожающе приукрасил Генри Тервиллигер, глядя на скептические выражения лиц своих детей. – Только попробуйте спугнуть эту удачу и я лишу вас двоих наследства!

- Сразу нет, – важно отрезал Барт.

- Ну почему же нет?! Ты же еще не видел его! И вообще, сними с глаза повязку!

- Я сразу угадаю, что он из себя представляет, – сказала Элизабет, поправив складки своего розового платья. – Ему лет семьдесят…

- …у него вставная челюсть и остеохондроз, – поддержал сестру Барт.

- И обязательно монокль.

- И он тоже не будет отзываться на Себастьяна.

Тервиллигер опять начал раздражаться.

- Ладно-ладно, – поспешно согласилась Элизабет. – Но если и этот гувернёр будет рассказывать нам о своей бурной молодости, мы его отравим.

- Без глупостей, молодые люди, – строго сказал Тервиллигер и вышел из комнаты отдыха.

Закрыв за собой дверь, он ободряюще хлопнул уже переодевшегося в униформу Скорпиуса по плечу, шепнув:

- Удачи.

Скорпиус подмигнул, словно забыв, что перед ним не лучший друг Луи, а работодатель, и уверенно вошел в комнату.

Бартоломью Тервиллигер важно восседал в кресле, закинув ногу за ногу, на его лице было словно написано, что он разрабатывает гениальный план по порабощению мира.

- Все просто, Элизабет, – величественно растягивая слова, произнес он. – Дадим этому наивному рабу неделю, а после он убежит из поместья, как…

- Очень сомневаюсь, – послышался с порога мягкий голос, который никак не мог принадлежать старику.

Брат и сестра синхронно оглянулись. Перед ними стоял совсем молодой человек, одетый в черные, идеально наглаженные брюки, белую рубашку, черный узкий галстук и фрак, который почему-то казался Тервиллигеру идеальным для гувернёра. На губах гувернёра застыла ласковая полуулыбка, которая контрастно сочеталась с выразительными, и даже немного гипнотизирующими глазами.

- Я ваш новый гувернёр. – В Скорпиусе проснулся Капитан-Очевидность, но скорее для того, чтоб растормошить слегка застывших невесть от чего детей.

Элизабет, которая до жути напомнила Скорпиусу диснеевскую принцессу Мериду, ошеломленно хлопала глазками. Бартоломью, словно забыв свою театральную напыщенность, просто рот раскрыл от удивления. Или восхищения.

- Это он, – прошептал Барт. – И даже хорошо, что он не брюнет.

- Он идеален, – согласилась Элизабет.

- Я всего лишь гувернёр, – скромно улыбнулся Скорпиус.

Брат и сестра переглянулись. А Скорпиус стоял, не понимая, что происходит и улыбался улыбкой хитрой Сатаны.

Бартоломью встал с дивана, при этом не забывая прихватить с собой трость (которая была ему неизвестно зачем нужна), обошел Скорпиуса, словно не веря своим глазам.

- Можно мы будем звать тебя Себастьяном? – строго спросил он.

- Да хоть Люцифером, мне без разницы, – усмехнулся Скорпиус, глядя на повязку, скрывающую глаз мальчика.

- А как тебя зовут по-настоящему? – спросила Элизабет.

- Скорпиус.

- Так даже круче, – воодушевленно воскликнул Барт.

- Без разницы, как меня зовут, – сказал Скорпиус. – Если вы будете меня бесить, я сожру ваши души и не подавлюсь.

Пауза.

- ПАПА, ОН ИДЕАЛЕН!!!!!! – в один голос заорали брат и сестра, напугав подслушивающего под дверью лорда Тервиллигера.

====== Первая неделя и лирическое отступление ======

- Мистер Малфой, не скажу, что жалею о том, что дал вам работу в нашем доме, – отложив газету, начал лорд Тервиллигер. – Но, надо сказать, я имею к вам ряд претензий.

Взгляд Скорпиуса так и говорил «Я проткну тебе печень монтировкой, тупая тварь», но губы расплылись в обворожительной полуулыбке.

- Я думал, мои способности не могут вызывать сомнений, после того, что я продержался с вашими детьми неделю, – холодно произнес Скорпиус.

- Хорошо, давайте обсудим ваш метод воспитания. Почему дети мало едят?

- Сколько уток они в лесу посбивали, столько я им и приготовил.

- Мои дети стреляли в птиц? – ужаснулся Тервиллигер.

- А вы бы хотели, чтоб они стреляли в людей? – недоуменно спросил Скорпиус. – Странные у вас понятия, однако.

Тервиллигер взглянул на Скорпиуса, как на душевнобольного, сделал большой глоток остывшего чая и продолжил.

- Хорошо, хорошо. Что вы с детьми тогда копали в саду два дня подряд?

- Бункер, – скромно ответил Скорпиус.

- Какой бункер? – не понял Тервиллигер.

- Который спасет нас от Судного дня.

- Почему мои дети верят в Судный день?

- Мы изучали религиоведение.

Бедный, бедный Генри Тервиллигер, он просто откинулся на спинку кресла, и закрыл лицо ладонью.

- Скорпиус, ваше воспитание убивает в детях аристократов.

- Ничего подобного, сэр. Дети всесторонне развиваются.

- Ах так? Тогда почему мой сын после встречи с вами назвал дочь Главы Отдела по контролю магического транспорта позорной лярвой?!

- Я здесь совершенно не причем, – отмахнулся Скорпиус. – Я знаю более шестидесяти синонимов к слову «проститутка», но Барт почему-то выбрал именно термин «лярва»…

- Хватит с меня оправданий! – крикнул лорд. – Я вчера просил вас в мягкой форме объяснить Элизабет и Бартоломью принцип зачатия. Почему они до сих пор молчат?!

- Встречный вопрос, – недовольно сказал Скорпиус. – Почему ваш сын в тринадцать лет не знает, откуда берутся дети? В его возрасте я уже усиленно практиковал этот процесс…