- Эврикида, тебе самой не надоело каждый раз глотать язык или врать почем зря, когда доходит до вопроса о твоих необъяснимых и показушных странностях? Я хочу знать, что ты скрываешь! Да и ты сама знаешь: тяжкие тайны гнетут душу. Так почему ты не расскажешь мне? В конце концов я бы могла в нужный момент предостеречь тебя и других от секретов.

- Не могу, - вздохнула ведьма. - Ты поймешь меня - я дала клятву.

Джайру это изумило еще больше. Клятву о сохранении своего секрета, или он был с кем-то общим?

- И что же это за клятва такая? И каким это образом она связана с моей меткой?

Наемница невольно потерла щеку и обозлилась за это сама на себя.

- Клятва такая, - рассердилась не на шутку ведьма, - какая и тебе не дает раскрыть себя, свое предназначение. Ведь именно его опредляет твоя метка, не так ли? Моя клятва не хуже твоей - она была дана другу у смертного одра. Так если ты не хочешь раскрывать свои тайны, не обвиняй меня в том же!..

Неожиданно она замолчала на полувздохе, видимо, сказав лишнее. Джайра онемела. Ценность тайн ассасинов была слишком велика, чтобы их кто-то мог знать из посторонних - сами эти тайны могли загубить без счету невинных и достойных жизней. Что самое занимательное, так это то, что ведьме слишком часто приходилось всеми силами удерживать язык за зубами, чтобы не проболтаться. И наемнице все чаще казалось, что ведьме известно намного больше, чем обычным смертным...

Утро выдалось на редкость холодное - признак приближения осени. Она проснулась, как всегда до рассвета, Ворон тоже уже ждал ее, наедаясь свежей травы, как будто ел в последний раз. Все еще спали. Костры часовых давно потушили, прислуга начинала заседлывать лошадей. Вскоре, как обычно, по сигналу проснулись рыцари, за ними встали и наемники. Лагерь довольно быстро снялся с места, и караван продолжил путь. Из шатра купца снова доносился кашель, хуже, чем вчера. Рыцари не обращали на это внимания. Гарольд сразу после завтрака проверял позиции наемников, Бенрад же постоянно зевал, сманивая Джайру. Болтая о несущественных пустяках полдня, после полуденного привала он приутих, о чем-то раздумывая и явно собираясь сказать что-то серьезное. Хотя навряд ли. Пока что до этого момента он ни разу не сказал что-либо путное, разве что некоторые вопросы подозрения насчет воров, но это большей частью были подколы.

- Ты не так прост, как я погляжу, - неожиданно для Джайры он наконец-то озвучил свои мысли. Она косо глянула на него - лукавая улыбка ему явно не к лицу. - Я приметил тебя еще в трактире. Обычно люди, входя, осматривают столики в поисках знакомых и друзей, ты же оглядел весь зал, ища запасной выход за спиной у трактирщика. Затем ты выбрал самый темный угол, да поближе к дверям. Так ведут себя только преступники, - понизив тон, он продолжил. - Я понимаю тебя: жизнь заставляет приспосабливаться ко всем возможным опасностям, особенно одиноких странников. Но одинокие странники стараются избегать славы и показываться на люди, ты же не побоялся назваться прозвищем вора, нашумевшего в Китране - не думай, что нам это не известно. Мы знаем, что Лис что-то натворил, но что - это остается тайной.

Джайра взглотнула. "К чему он ведет? Рыцари держат слово, даже данное против воли, - они меня не арестуют, но зачем все эти игры в загадки? Хочет блеснуть своими познаниями людских характеров? Нет, это было бы слишком очевидно".

- Но, зная людские пороки...

Джайра резко выдохнула, обратив на себя внимание Бена. Все как она и предполагала.

- ... я предполагаю, что ты хочешь войти к нам в доверие и что-то выкрасть. Нет, не у нас и не у господина Сальмонея, но, возможно, у короля? А может, просто что-то разузнать. Не говори мне ничего, - остановил он ее на полуслове, - я сам хочу угадать, что же ты задумал, - усмехнулся рыцарь. - Я верю тебе в том, что ты не замышляешь против нас ничего плохого, не беспокойся об этом. Но я раскрою твою тайну, будь уверен.

"Тоже мне...", - вздохнула Джайра, вслух же произнесла:

- Что ж, воля твоя. Только смотри, как бы это не рассорило нас - дорога еще предстоит долгая.

Видимо, безразличие, прозвучавшее в ее голосе, как-то встревожило Бена, отчего он выпалил:

- Я заметил, что ты любишь одиночество. Но я не собираюсь ссориться с тобой. Если я сказал что-то не так, то это неумышленно, поверь. Просто я пытаюсь тебя понять, чтобы лучше узнать. Ты хороший человек, с тобой приятно разговаривать - не хотелось бы терять такого приятного собеседника, а еще хуже того - друга.

Последние слова вызвали у Джайры откровенное удивление.

- Так вот, - улыбаясь во всю ширь рта, продолжил Бен. - Одно из моих предположений состоит в том, что ты стагат. И не отнекивайся, как вчера - это только еще больше подтвердит мои слова.

Джайра снова вздохнула, уже не обращая особого внимания на очередную болтовню Бенрада. Пусть тешится своими играми в загадки. Такими пустыми доводами он никогда не узнает ни ее имени, ни того, что она на самом деле женщина. Ее больше беспокоил этот донельзя дружелюбный купец. Хочет завербовать ее в личную гильдию соглядатаев, уже не в Аль-Пассале, а здесь, в Ардонии? С каких это пор у знати появилось новое увлечение устраивать свои собственные соглядатайские сети? "Уж не он ли собирается обдесятить козырного туза?" Тогда становится ясным, с какой целью ассасин-"разитель" по прозвищу Пересмешник ходит тенью за купцом. Кто бы не захотел узнать, что же хочет украсть темнейший и как игрок сможет проникнуть в королевскую казну. К Гиясу лучше не подходить - и ему добавится риск быть раскрытым, и на Джайру падет больше подозрений, но как же не терпится узнать истину! Осталось полпути - на горизонте виднелся Васильковый Луг.

Одно из самых живописных мест Сердечной области Ардонии представляло собой большой луг, покрытый яркими фиолетовыми васильками с ранней весны до поздней осени. Все еще оставалась чудом такая выносливость этих растений к заморозкам и зною. В центре луга расположилось довольно крупное поселение, обнесенное стеной каменной кладки, такой же круглой, как и луг. Башнями в этой стене служили четыре старых высоких дуба, расположенных соответственно сторонам света. Когда-то существовала легенда, что эти дубы здесь вырастил один из Протекторов, оставив в этом круге под охраной деревьев несколько теплых чувств человека. Какое-то время Васильковый Луг действительно был обязательным для посещения влюбленных и вообще всех людей, но после того, как прапрадед Амниса устроил здесь публичную казнь, деревня утратила свою популярность. Тем не менее, все легенды все равно остались живы, потому что без них не может жить народ, просто они рассказывались с осторожностью, чтобы не подслушал ни один слухач и соглядатай.

С приближением каравана широкие резные ворота открылись, и с южного дуба завыл рог, торжественно и даже радостно. Бенрад, советуясь с Гарольдом, суетливо бегал от трактира к постоялому двору и обратно, распределяя всех наемников по комнатам и отдавая распоряжения прислуге. Рыцари помогли Сальмонею вылезти из шатра и проводили его в верхнюю комнату в трактире. Похоже, они не на шутку забеспокоились -Гарольд попросил старосту прислать в трактир всех лекарей деревни. Устроившись в комнатах, все собрались ближе к темноте в трактире, устало ведя дружеские беседы. Вроде бы все было спокойно, только конюхи не могли унять лошадей каравана - напуганные чем-то животные метались по стойлам и не давали никому подходить. Устав в дороге и проголодавшись не меньше всех, Джайра снова выбрала уголок потемнее и заказала овощей и кружку травяного отвара, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не заметил, как она снимает маску. Среди всех, кто расположился у пивной стойки, был еще один человек в капюшоне. Фиолетовый, как васильки, плащ скрывал его всего, только лицо и можно было увидеть. Почувствовав на себе взгляд Джайры, человек повернулся к ней и, слегка улыбнувшись, кивнул. Она ответила тем же, узнав в нем друга Эврикиды колдуна Акуна, известного среди чародеев зельевара и провидца. Он тоже дичился людей, как и она, - видно, не хотел быть узнанным октавцами. Улучив момент, он придвинулся к Джайре поближе, допив свой эль.