Надо было видеть лица Джинни и Перси, когда перед ними появился Фред. Гермиона даже подумала, что кто-нибудь из них точно упадет в обморок, но, к счастью, обошлось без потрясений. Глаза Джинни подозрительно блестели, хотя девушка и утверждала, что это – от счастья и неуверенно улыбалась дрожащими губами. Перси жадными глотками осушал наколдованный Гермионой стакан воды. В пятый раз. За пять минут.

Рон со своей задачей не справился. Хотя, в отличие от Перси, Джинни хотя бы была предупреждена о появлении Фреда в весьма необычном состоянии. Возможно, поэтому она относительно спокойно восприняла брата-призрака.

По коридору к ним двигались мистер и миссис Уизли, и Гермиона спешно ретировалась, послав Фреду ободряющий взгляд. Тот в ответ широко улыбнулся, не скрывая счастья от того, что может увидеть родных и поговорить с ними.

Желая незаметно уйти, Гермиона скользнула в первую попавшуюся палату – к счастью, она оказалась пуста. Девушка присела на застеленную постель и задумчиво покрутила в пальцах волшебную палочку, с кончика которой посыпались серебристые искры. Взмахнув ею, Гермиона наколдовала россыпь звезд, воспаривших к потемневшему, как ночное небо, потолку. Развлекаясь, девушка добавила огромную и похожую на серебряный сикль луну и кучку перистых облаков. По мановению волшебной палочки Гермионы палата медленно превращалась в поляну. Это была всего лишь иллюзия – полностью трансфигурировать комнату девушке бы ни за что не удалось, - но иллюзия была очень правдоподобна.

- Хорошая работа, мисс Грейнджер, - раздался от порога мрачный голос целителя Шоуна.

Гермиона резко обернулась к нему, чувствуя закипающее внутри раздражение.

- Вы видели Фреда? – резко спросила девушка. – Вы видели, что с ним? Что вы можете сказать по этому поводу?

Вместо ответа целитель уселся на сиротливо стоявший у двери стул и взмахнул собственной волшебной палочкой. Под потолок воспарили серебристые птицы, словно сотканные из тумана, и несколько позже до Гермионы дошло, что то были Патронусы. Девушка рассеянно наблюдала за кружащими над головами двух людей птицами и очнулась только когда Августус Шоун снова заговорил.

- Она была очень молода и активна, - глухой голос целителя словно шел из могилы. – У нее было столько идей, что иногда они затмевали разум в ее светлой головке. Она любила эксперименты, любила придумывать нечто новое, необычное. В конце концов, это ее и сгубило, - целитель прервался, чтобы судорожно вздохнуть, и продолжил. – Во время очередного эксперимента что-то пошло не так, и она впала в кому на глазах у собственной дочери. Ее доставили к нам в тяжелом состоянии. Дочь ни на шаг не соглашалась отойти, благо, ее полоумный муж смог оттащить этого ребенка прочь и забить ему голову бреднями о мозгошмыгах, которые примчатся, если девчонка не перестанет плакать. Удивительно, что я помню это. Его метод сработал, - губ мужчины коснулась горькая усмешка. – А вот мой завершился крахом. Я попытался опробовать новую терапию, я хотел только проверить, но она умерла. Она умерла, так и не узнав о том, что ее первую валентинку подарил ей я. И что это я должен был быть ее мужем. И что дочь ее должна была быть моей дочерью.

Целитель Шоун прервался, запрокинув лицо в сапфирово-синее небо. Воцарившуюся в палате тишину нарушали только птичьи крики, словно выплескивавшие печаль и ярость того, кого были призваны защищать. Хотя Августус Шоун и не назвал имен, Гермиона поняла, о ком он говорил.

- Зачем же вы согласились взять Фреда? – не выдержала Гермиона.

Мутный взгляд Шоуна остановился на ее лице, заставив девушку поежиться.

- Я думал, что смогу ему помочь, да только все без толку.

- Но разве то, что он стал видимым, не значит, что ему лучше?

- Это краткая стадия. Еще дня два-три, если не меньше, и он исчезнет – быть может, навсегда. Она тоже исчезла, когда мне удалось сделать ее видимой.

Гермиона не стала спрашивать, каким образом ему это удалось – они оба знали, что это был за способ.

- Я глубоко сожалею, что так вышло, мисс Грейнджер, - отрывисто заговорил целитель, - но я бессилен помочь мистеру Уизли. Нам остается только уповать на чудо… хотя в нашем случае я бы предпочел здравый смысл, уверяющий, что чудес не бывает.

Тяжело вздохнув, Августус Шоун поднялся с места и вышел, так и не дождавшись от Гермионы ответа. Девушка задумчиво рассматривала потолок, машинально теребя висевший на шее кулон с голубым камешком. Она надела его от скуки и – самой себе признаться в этом страшно! – из-за того, что голубизна кристаллика напоминала глаза Фреда. О защитных свойствах «амулета» она не задумывалась, не верила в это.

«Чудо. Чудес не бывает».

Только вот Фред Уизли собственной персоной – это одно сплошное чудо.

И как ему сказать о том, что у них ничего не выйдет? Гермиона поднялась с постели и вышла в больничный коридор. Здесь было пусто – видимо, семейство Уизли куда-то удалилось или же собралось в палате Фреда. Помявшись и чувствуя себя непрошенной гостьей, Гермиона все же толкнула дверь в палату и удивилась, увидев, что там пусто. Сама не зная, почему, она вошла в темное помещение и огляделась.

На постели лежал Фред, казавшийся просто заснувшим здоровым человеком. Гермиона приблизилась к нему, все еще теребя кулон. Ей показалось, что губы парня дернулись, словно желая что-то прошептать. Она наклонилась ближе к нему, так близко, что едва не касалась своими губами его губ. Воздух вокруг словно наэлектризовался до предела. Каждый судорожный вздох находившегося в коме Фреда летел прямо в губы Гермионы.

- Это какая-то магия, - пробормотала Гермиона, мучительно желая поцеловать Фреда и одновременно страшась этого внезапно возникшего и такого безумного по своей силе желания.

Фред в это время застыл на пороге палаты, наблюдая со стороны за всем происходящим. Вокруг него происходили крошечные взрывы, расцвечивавшие мир палитрой красок. Он был готов поклясться, что ощущает биение своего сердца и дыхание Гермионы на своих губах. Все это было как пытка. С его губ невольно сорвалось ее имя, и в тот же миг Гермиона услышала его на своих губах.

И тогда она медленно его поцеловала, заставив сердце забиться в бешеном скачущем ритме. Ее ладони скользнули по подушке и наткнулись на запрятанный под нею книжный переплет. В тот же момент Гермиона оторвалась от губ Фреда, оставив его с чувством невосполнимой утраты, и обессиленно опустилась на кровать.

Краткий миг поцелуя заставил ее поверить в то, что Фред очнется, как в магловской сказке, но чуда не случилось. Тем не менее, Гермиона не могла не признаться себе в том, что целовать Фреда было весьма приятно. Интересно, что бы об этой вольности подумал сам Фред?

А Фред, застывший на пороге палаты, невольно касался призрачными пальцами собственных губ, как совсем недавно это делала Гермиона. Он понял только одно: несколько секунд назад он был все равно что жив. В его голове роился каскад смутных видений, в которых он не мог разобраться. У него вырвался сдавленный стон, но погруженная в свои мысли Гермиона его не услышала.

Сама не понимая, зачем, Гермиона вытащила из-под подушки спрятанную книгу. Издание было очень старым, и девушка с удивлением узнала в нем книгу Кассандры Трелони – точнее, ее переведенную копию. Уголки нескольких страниц были загнуты на описании ритуала по изменению произошедших событий.

*Если верить “Гарри Поттер Вики”, то у миссис Грейнджер глаза зеленые, у ее мужа - карие, так как и у Гермионы они тоже карие.

**Так как точных сведений об имени мистера Грейнджера не имеется, называла его по-своему:)

========== Глава 9 ==========

There is something that I see

In the way you look at me

There’s a smile, there’s a truth in your eyes

But an unexpected way

On this unexpected day

Could it mean this is where I belong

It is you I have loved all along

It’s no more mystery

It is finally clear to me

You’re the home my heart searched for so long