- Джордж!

Такой знакомый голос, окликнувший его издалека. Ему не хотелось поднимать голову и оглядываться, не хотелось снова возвращаться в тот кошмар, которым он жил столько времени, не хотелось слышать равнодушные фразы целителя «Пациент безнадежен» и «Не протирайте здесь штаны зря, Уизли. Работать мешаете».

Не хотел видеть до неприличия здоровое лицо Фреда.

Не хотел слышать причитания матери, которую теперь не пускали в больницу. Она слегла и не выходила из дома. Отец взял отпуск и проводил все время с нею.

Смерть одного человека повлекла за собой столько событий.

Не смерть, но состояние, близкое к ней. На грани жизни и смерти находился один человек, а казалось, что целая семья.

Он бесцельно шатался по коридорам Мунго, словно ожившее привидение, оставив палочку на кресле в палате брата. Он сам не знал, что ему нужно и что ему делать, но определенно не мог больше выносить давления серых стен. Он сходил с ума.

Ему чудился цветочный, слегка приторный, но навевавший какую-то тайну аромат духов Полумны. Ему чудилась ее прохладная рука, коснувшаяся его вспотевшей ладони. Ему чудилось, что она остановила его в двух шагах от ступенек и повернула к себе, взволнованно вглядываясь в его лицо.

- Нам нужно вернуться в палату. Пойдем, Джордж, - мягко увещевала его Полумна, это была она, в самом деле. – Я провожу тебя.

- Я не хочу туда возвращаться, Луна, - с мольбой прошептал Джордж, заглядывая в ее глаза. – Только не к Фреду, пожалуйста, я не могу, понимаешь?

Тем не менее, девушка схватила его за руку и потащила за собой следом с решительностью магловского танка. Аромат ее духов кружил голову. Джордж шел за нею, ведомый.

Он по жизни был ведом. Всегда подчинялся Фреду как более ловкому, более смелому, более энергичному. А теперь некому вести его за собой. Он потерял свой ориентир, похожий на него как две капли воды.

Полумна осторожно усадила его в кресло и села на край постели Фреда, прямо напротив смотревшего в пол Джорджа. Ее ладони обхватили его лицо и притянули к себе, заставляя смотреть в глаза.

- Мне было девять лет, когда я потеряла свою мать, - отрывисто заговорила девушка, и этот голос был непохож на ее обычно медлительный, чуть таинственный и будто нездешний говор. – Она любила экспериментировать с заклятиями, и одно из них повергло ее в состояние комы. Она так и не выбралась. Думаешь, я не понимаю тебя? С Фредом сейчас происходит то же самое, но я уверена, он выберется. У него есть сильный проводник. У моей матери его не было. А я стану твоим проводником. Мы справимся, я обещаю. Мы не потеряем Фреда.

Проводник? О чем она говорит? Голова у Джорджа слегка кружилась.

- Ты не можешь знать этого наверняка, Луна, ты не…

- Не могу знать?! – впервые в ее голосе Джордж слышал абсолютно земное возмущение. – Я пересмотрела все книги, я знаю об этом все. Ты сейчас даже не догадываешься о том, что Фред рядом, вместе с проводником. Я так старалась услышать свою мать, я так в это верила, что…

- Вот именно - верила. Если уж целители не могут узнать, что с ним творится, откуда это можешь знать ты?!

- Меня же не зря всю жизнь звали Полоумной, - с горечью прошептала девушка. – Мы его не потеряем, обещаю. Он в надежных руках, и я даже догадываюсь, в чьих. Если бы моей матери так повезло с проводником, она бы выбралась. Фред вернется, я обещаю тебе.

Ее губы были так близко, так непозволительно близко, она предлагала ему свою помощь и саму себя в надежде утешить. Она понимала его как никто другой. Она была рядом.

- Очень мило, - фыркнул Фред, выразительно поглядывая на сидевшую у его постели парочку. – Я прямо-таки поражен безграничной скорбью моего братца.

- Как ты можешь, Фред?! – рассерженно буркнула Гермиона, резко отходя от двери в палату. – Они… это не то, о чем ты подумал, это…

- Ну, да-а-а, - издевательски протянул Фред, все еще косясь на дверь, будто именно она была виновата в случившемся. – Я, конечно же, не о том подумал, и Полумна просто смахивала что-то с его губ… своими губами.

Гермиона живо представила себе пренебрежительное выражение лица Фреда и едва удержалась, чтобы не метнуть в него сумочку. Конечно же, сближение Полумны и Джорджа было вполне ожидаемо, но… не в самое подходящее время. Фред, естественно, расстроен, или… черт его пойми по одному только голосу.

- Джордж едва не сдался, пока сидел тут с тобой, а ты коришь его за минуту слабости! Полумна, между прочим, пришла его поддержать, и…

- Мне бы кто оказал подобную поддержку, - продолжал издеваться Фред. Его вдруг охватила бессильная злоба, он попытался пнуть скамейку, но та, естественно, его усилиям не поддалась. А он не почувствовал ничего: ни боли, ни холода металлической конструкции. Ничего.

Мир вокруг становился с каждым днем все бледнее, из него исчезали краски. Фред не был дураком, чтобы не понять: с каждым «прожитым» мгновением он теряет силы, ему здесь не место. Рано или поздно, но он уйдет туда, куда его утягивает становящийся все более ярким и манящим белый свет. И он бессилен что-либо сделать с этим.

- Фред? – осторожно позвала Гермиона.

«Ненавижу».

- Я хочу остаться один, - резко буркнул парень, и Гермиона дернулась, словно от пощечины. Кивнув, она, осторожно постучав, вошла в палату.

Джордж и Полумна отпрянули друг от друга с виноватым видом. Вид осунувшегося, похудевшего парня вызвал у Гермионы приступ паники. Что, если и Фред сейчас такой же? По его телу не скажешь, что ему тяжело: на щеках – здоровый румянец, ресницы едва заметно дрожат, будто глаза вот-вот откроются и явят миру свою ослепительную голубизну. Голубизна таких же глаз Джорджа потускнела, как небо перед грозой.

- Как Фред? – как ни в чем не бывало, спросила Гермиона, неловко переминаясь на пороге.

Но ответить ей никто не успел: следом за Гермионой в палату вошел крайне недовольный целитель Шоун. Сверкавшие линзами очки придавали его хищному лицу зловещее выражение. Гермионе определенно не нравился этот человек.

- Вон из палаты, - буркнул Августус Шоун, указывая на дверь. Полумна тут же вскочила с места и потянула следом за собой Джорджа. Но Гермиона отступать так просто не собиралась.

- Мне нужно узнать о состоянии Фреда… то есть, мистера Уизли, - поправилась девушка, гневно сверкая глазами.

- Стабильное, - буркнул целитель. – Пациент в коме и безнадежен. Все, узнали?

- Видимо, вы сдали экзамен по грубости на «отлично», - фыркнула Гермиона, ощущая раздражение.

Почему Фреду достался именно этот целитель? Ни в чем не разбирающийся, несносный, грубый мужчина, чьей единственной обязанностью является выдворение беспокоящихся за пациента родственников из палаты? Чем он его заслужил? Этот Августус Шоун даже не пытается ему помочь!

Целитель устало посмотрел на Гермиону, и ей на мгновение показалось, что в его глазах, скрытых линзами очков, плещутся слезы.

- Чего вы добиваетесь, мисс Грейнджер? – резко спросил Августус Шоун. – Мне жаль, но мистер Уизли безнадежен. На моей практике уже был случай, и он завершился смертью пациента. Не в моих силах что-либо сделать.

Гермиона подошла ближе к целителю Шоуну и ткнула его волшебной палочкой в грудь.

- Да вы трус! Я докажу вам, я вытащу Фреда, чего бы мне это не стоило, ясно вам?!

- Удачи, мисс Грейнджер, - буркнул целитель. – А теперь покиньте палату.

Сердито бормоча себе под нос, девушка толкнула дверь в коридор и тут же оказалась в чьих-то крепких объятиях. На одно безумное мгновение ей показалось, что это вернулся Фред, и его имя уже готово было слететь с ее губ. Но Гермиону Грейнджер, пожалуй, впервые в жизни постигло разочарование от того, что перед ней не один из близнецов. Руки, крепко обвившие ее талию, принадлежали Рону Уизли. Не Фреду.

- Ты как будто привидение увидела, - пошутил Рон, осторожно убирая прядь с лица Гермионы. Он даже не догадывался, насколько близок к правде. – Что ты здесь делаешь?

- К Фреду приходила, - рассеянно обронила девушка, все еще пребывая в некоторой прострации от того, что первым пришедшим ей на ум снова оказался Фред.