– Гермиона, да, я осел, а ты дура, так что давай остановимся и спокойно поговорим…

– Раньше надо было говорить, – процедил лже-Фред, тесня лже-Гермиону к портретному проему.

– Не делай того, о чем можешь пожалеть, – попробовал отшутиться парень.

– Самому себе бы это вовремя сказал, тогда бы ничего не было!

– А я даже рад, что так вышло! – вновь разозлился Фред. – Иначе я бы так и не узнал, какая ты на самом деле истеричка!

– Что?! – взвизгнула Гермиона.

Их перепалка и так привлекла много ненужного внимания. Рон, схватив подушку, собирался спешить на помощь, но вид взбешенного лже-Фреда его пугал и останавливал от столь необдуманного шага.

– Ладно, насчет истерички я погорячился, – тут же исправился Фред. – Но, серьезно, раздуть такую ссору из-за простой шутки… Еще немного, и я полностью уверюсь в твоей беременности.

Гермиона внезапно остановилась, словно натолкнувшись на невидимую стену. Оба прерывисто вздохнули. Фред, обрадованный тем, что Гермиона вроде бы успокоилась, невольно сделал шаг ей навстречу.

– Тебе конец, – обманчиво спокойно сообщила Гермиона.

В этот же момент она набросилась на Фреда, и парочка вывалилась в открытый проем в коридор, где собралась толпа, атакующая волшебную тыкву.

– Гермиона, да постой же ты! Прости меня! Ай! Только не бей! Стой! Подожди!

– Это были две самые худшие недели в моей жизни! – по лицу лже-Фреда бежали злые слезы. – Я целовалась с девушкой, черт бы тебя побрал! Я видела столько голых мужских задниц в раздевалках, что почти ослепла! Я участвовала в ваших дурацких шутках вместе с Джорджем и Ли! Я, фестрал меня раздери, была парнем! Парнем! Самым ужасным парнем на свете! Я была вынуждена выслушивать сплетни о том, когда, с кем и сколько раз я спала! Я устала, Фред! Я ус-та-ла! – Девушка обессилено била Фреда в грудь.

– Знаешь, мне тоже не слишком приятно было в твоем теле находиться! – отбивался Фред, тщетно пытаясь сбросить Гермиону. – Я уж молчу о том, что ты вытворяла со мной!

– Но я же извинилась!

– Я, как бы, тоже извинился, если ты еще этого не заметила!

Разгоряченное ссорой дыхание юноши и девушки смешалось. Гермиона близко наклонилась к Фреду, в драке ударившись лбом о его лоб. Фред же момент упускать не собирался. Он намеревался перевернуть Гермиону, тем самым сбросив ее с себя, но в этот самый момент, когда он попытался подняться, их губы случайно соприкоснулись.

В тот же момент лже-Фред потрясенно уставился на лже-Гермиону, и та воспользовалась случаем подмять парня под себя. Наклонившись над Гермионой, Фред поцеловал ее, пробормотав:

– Давно уже надо было это сделать.

Толпа, наблюдавшая за ссорой, заулюлюкала, кто-то аплодировал слившейся в поцелуе парочке. Рон, решившийся, наконец, вмешаться в драку, застыл на пороге, наблюдая за братом и подругой и сжимая ставшую бесполезной подушку. Гермиона хотела оттолкнуть парня, но тот, прикрыв глаза и властно прижав девушку к полу, продолжал целовать ее слегка припухшие губы. В какой-то момент все странно изменилось. Приоткрыв глаза, Фред обнаружил, что придавлен к полу взъерошенной Гермионой, чьи спутанные волосы закрывают его лицо, а карие глаза, словно затуманенные дымкой, не отрывают от него взгляда.

– Так, значит, было достаточно одного поцелуя? – потрясенно пробормотала Гермиона, ощупывая свое лицо. – Господи, если бы я это знала раньше!

– Если бы ты знала это раньше, – поддразнил Фред, касаясь кончиками пальцев ее щеки, – то уже была бы и вправду беременна от меня. Ведь мы бы, я так понимаю, на поцелуях бы не остановились, раз ты так интересовалась моим телом.

Прежде чем Гермиона успела осознать сказанное, Фред уже вскочил на ноги и припустил прочь по коридору. Гермиона, послав к черту все условности и морали поведения, выхватила у Рона подушку и погналась следом за своим обидчиком, вопя на всю школу:

– Я убью тебя, Фредерик Уизли!

Хогвартс продолжал праздновать Хэллоуин.