— Я не пущу Джинни! — сердито шипела миссис Уизли на кухне. — Артур, ну скажи же хоть что-нибудь!

— Джинни, ты действительно останешься дома.

— Нет! Я уже взрослая! Я…

— Шестой курс и взрослая, ага.

— Фред!

— Вообще-то, я Джордж. Что, сестричка, даже различить нас не можешь? Наверное, нам нужна какая-то метка, чтобы и ты, и Гермиона определились уже наконец, кто им нужен.

— Прекрати, Джордж!

— Хотя нет, я Фред…

— Джинни, мама с папой правы. Ты лучше дома останься.

— Джордж, и ты туда же!

— Не туда же. Я лишь забочусь о тебе.

— Лучше бы о Гермионе так заботился.

— Не впутывай её сюда!

— Она-то отправляется с вами! — В голосе Джинни звенели злость и обида.

— Мы не можем ей запретить, Джинни, — устало заметил мистер Уизли. – Гермиона совершеннолетняя и не приходится нам родственницей, так что…

— Так скоро будет, да, Фред, Джордж?

— Держи язык за зубами, — хором ответили братья.

— А то никто не видит? После вашего выступления на собрании только глухой не в курсе ваших отношений.

— Джиневра Молли Уизли, возьми себя в руки и успокойся, наконец, иначе я высеку тебя твоим же веником! – не выдержала миссис Уизли.

Гермиона невольно сжалась от гневного голоса, доносившегося до неё из кухни. Девушка стояла в коридоре, нервно сжимая волшебную палочку и пытаясь бороться с накатывавшими волнами страха и паники. Боялась она не за себя. За Фреда и Джорджа. За Рона. За Билла и Флер. За всех членов Ордена Феникса. За всех участников операции.

Во дворе Грозный Глаз всматривался в ночное небо, что-то бормоча. Люпин и Тонкс о чем-то тихо разговаривали, держась за руки. Билл и Флер уединились наверху, и только тупой бы не понял, чем они там занимаются последние шесть часов. Ну а остальные представители семейства Уизли бурно спорили на кухне.

— Готова, Гермиона? — дружелюбно потрепал её по плечу проходивший мимо Кингсли Бруствер.

— Да, конечно, — через силу улыбнулась девушка.

Дверь кухни распахнулась, оттуда вылетела вся красная от гнева Джинни, и, не глядя на подругу, унеслась в свою спальню. С кухни послышались сдавленные рыдания миссис Уизли и бормотание мистера Уизли и близнецов:

— Ну, что ты, Молли…

— Ма, да брось ты…

— Покричит и перестанет…

— Прям как ты…

— Молли, мы правильно сделали…

— Она же ещё ребенок! И вы… О, Мерлин, что, если кто-то из вас не вернётся? Это же такой риск…

— Мы все вернёмся, обещаю.

— Да, ма. Даже Ронни.

— Отстань.

— С Лавандой своей-то хоть попрощался?

— Отвали!

— Злой-злой Рон…

— Успокойтесь, мальчики. Сейчас не время для шуток. И, потом, не нервируйте маму. Оставьте нас одних.

Пристыженные сыновья покинули кухню. Рон протопал на улицу, не глядя на Гермиону. Близнецы же приблизились к ней, взволнованно всматриваясь в её лицо.

— Не волнуйся, Гермиона. Всё будет хорошо.

— Обязательно.

— Иначе ведь просто нельзя.

— Нельзя, — эхом откликнулась Гермиона.

— Ну, идём? — рявкнул Грозный Глаз. — Нам еще фестралов ловить…

Гарри с удивлением уставился на друзей, выскочив из дома на Тисовой улице. Раздался общий приветственный крик, Гермиона обняла Гарри, Рон похлопал его по плечу, Хагрид громогласно спросил:

— Порядок, Гарри? К отправке готов?

— Конечно, – ответил Гарри, улыбаясь всем сразу. — Но я не думал, что вас будет так много!..

— Нет! Ни в коем случае! — воскликнул Гарри чуть позже, когда на его лице не было уже и следа от улыбки.

— Я предупреждала, что всё так и будет, — самодовольно сообщила Гермиона.

— Пять очков Гриффиндору за сообразительность, — пробормотал Фред, ероша волосы на макушке девушки.

— Если вы думаете, что я позволю шестерым людям рисковать жизнью…

— Да ещё и впервые, — вставил Рон.

— Одно дело изображать меня…

— Думаешь, нам так уж этого хочется? — серьёзным тоном осведомился Фред. — Представь, вдруг что-нибудь заколодит, и мы навсегда останемся тощими очкариками?

Гермиона мысленно поразилась тому, что близнецы находят в себе силы шутить сейчас. Гарри их шуткам даже не улыбнулся.

— Без моего содействия вы этого сделать не сможете, вам понадобится несколько моих волос.

— Да, вот это наш план и погубит, — насмешливо отозвался Джордж. — Ясно же, что, если ты не станешь нам помогать, у нас не будет ни единого шанса получить от тебя хоть один волосок.

— Ага, тринадцать человек против молодца, которому и магией-то пользоваться запрещено — какие уж тут шансы? — поддержал брата Фред.

— Смешно. Очень забавно, — отозвался Гарри, и Гермиона была полностью согласна с его сарказмом.

— О, Гарри, на вид ты куда вкуснее Крэбба с Гойлом! — сказала Гермиона спустя некоторое время. Поймав взгляд Рона, она покраснела и прибавила: — Ну, ты же помнишь, их варево на сопли смахивало.

— Поддельные Поттеры, построиться! — грянул Грозный Глаз. — Пьём!

Все тут же сделали глотки и поморщились от неприятного вкуса. Изменения происходили быстро и едва ли не выворачивали наизнанку.

— Ух ты, какие мы одинаковые! — Ясное дело, что эти два Поттера на самом деле — Фред и Джордж.

— Ну, не знаю, по-моему, я всё ещё покрасивее. — Вылитый Фред!

Гермиона поправила на носу очки.

— Гарри, ну и ужасное же у тебя зрение!

— Хорошо, — крякнул Грюм. — Все готовы? Делимся на пары так: Наземникус отправляется со мной, на метле. Артур и Фред…

— Я Джордж. Неужели вы не можете различить нас, даже когда мы обращаемся в Гарри?

— Простите, Джордж…

— Да я пошутил, вообще-то я Фред…

— Хватит дурака валять! — рявкнул Грюм. — Второй из вас — Джордж, Фред или кто вы там, — с Римусом. Мисс Делакур…

— Я повезу её на фестрале.

— Мисс Грейнджер с Кингсли, тоже на фестрале…

Гермиона обрадованно ответила на ободряющую улыбку Кингсли.

— Выходит, остаёмся только мы с тобой, Рон! — весело воскликнула Тонкс.

— А мы с тобой, Гарри. Ты не против?

Пока все расходились по парам, Гермиона кое-как отыскала близнецов — их было легко увидеть даже в облике Гарри — и подбежала к ним, взволнованно дыша и не обращая внимания на царившую вокруг суматоху.

— Я… это на удачу, — прошептала она, наколдовав из воздуха две белоснежные гвоздики. Джордж улыбнулся, вспомнив лекцию в розарии. Такое ощущение, что это всё было лет сто назад, целую вечность с той ярмарки. — И только посмейте не вернуться.

Привстав на цыпочки, девушка поцеловала каждого из братьев в щёку и вздрогнула, услышав рядом голос Гарри — настоящего Гарри, это она знала точно:

— Я, конечно, не против, но, всё-таки, Гермиона, видеть себя целующим самого себя в двух экземплярах — удовольствие ниже среднего. Очень странное чувство… Надеюсь, больше это не повторится.

Гарри ушёл, оставив их одних. Гермиона встревоженно всматривалась в одинаковые лица и смаргивала набегавшие на глаза слёзы.

— Пора! — крикнул Грюм, и этот крик словно подвёл черту.

========== Эпилог ==========

Я люблю Уизли…

Два солнца стынут — о Господи, пощади! —

Одно — на небе, другое — в моей груди.

Как эти солнца — прощу ли себе сама? —

Как эти солнца сводили меня с ума!

И оба стынут — не больно от их лучей!

И то остынет первым, что горячей.

Марина Цветаева.

Вокруг гремел бой. Вспышки заклинаний рассекали ставший вязким и густым воздух. Слышались крики, вопли, злобный смех — то, что ещё никогда раньше не знали стены Хогвартса и то, что они сейчас впитывали в свои каменные своды, арки и выщербленные ступеньки. Мир рушился, как рушился магический купол, ограждавший школу несколько минут назад. Его обрывки плавно пикировали к земле, на которой разверзнулся настоящий ад.

Именно среди боя, среди всей этой кровавой суматохи Фреду вспомнился тёплый летний вечер, когда им владел такой же азарт с примесью страха, когда паника кипела в венах. Вспомнился блеск её расширившихся от страха глаз, когда она, минуя отца, бросилась к нему с раскрытыми объятиями. Вспомнилось вытянувшееся в удивлении лицо Рона, когда руки Фреда машинально сомкнулись на её талии, когда её шепот опалил его щеку, когда её губы мимолетно коснулись его виска. Ему вспомнились эти мгновения, и Фред на секунду прикрыл глаза.