— Может, это потому, что мне просто нравятся рыжие? — с трудом улыбнулась Гермиона, и в следующий же миг губы Джорджа впились поцелуем в эту улыбку.

Гермиона сама не заметила, как оказалась на столе, на груде отчётов, с таким трудом рассортированных ею и Джорджем, а сам Джордж, чью поясницу она уже обвила ногами, торопливо расстегивал пуговицы её рубашки. Его губы опаляли поцелуями кожу, они прикусывали шею, вырисовывали на коже узоры и припадали к бешено бьющейся жилке, в то время как пальцы Гермионы путались в его волосах.

Стащив с неё рубашку, Джордж подхватил девушку под ягодицы и притянул ближе к себе, усадив на самый край стола. Его бедра непроизвольно двигались, словно бы захваченные страстью молодые люди уже были без одежды и ничто не мешало свершению того, к чему они так долго шли. Гермиона подавалась бёдрами вперед, инстинктивно чувствуя нужные движения, следуя выпадам Джорджа и уже жалея о том, что её руки, обвившие его плечи, не в силах дотянуться до пряжки злополучного ремня.

— Если это только начало, что же дальше будет? — вырвалось у Джорджа.

— Наверное, мы скоро об этом узнаем… — выдохнула Гермиона ему в шею.

Все сомнения и моральные устои отступили перед лицом всепоглощающей страсти. «Какое избитое слово, — отстранённо думала Гермиона, пока пальцы Джорджа пересчитывали все позвонки на её спине. — Это не просто всепоглощающе. Это выворачивает наизнанку, это сносит крышу, да что там, это как ураган, не оставляющий ни единого здания на своем пути… И это нежность, сводящая с ума. Это Джордж».

И от осознания этого хотелось петь. Но единственным звуком, что вырывался у Гермионы, был протяжный стон, сменившийся чередой коротких и прерывистых, которым вторило тяжелое дыхание Джорджа. Это был самый настоящий дикий и безудержный секс, даром что одежда была ему преградой.

Дёрнувшись, Джордж резко уткнулся лицом в ключицы Гермионы, ходуном ходившие из-за глубоких вздохов. Девушка откинулась назад, на заваленную бумагами столешницу, всё ещё по инерции двигая бедрами. Внутри неё росло чувство неудовлетворённости, в то время как Джордж, судя по всему, уже успокаивался, рассеянно поглаживая её тело от плеч до бёдер.

— Я не должен был этого делать, — глухо прошептал он, но раскаяния в его голосе не было. — Гермиона, тебе следовало меня остановить.

— Так ведь ничего и не было, — непонимающе прошептала девушка, не в силах говорить громко после всего произошедшего — вернее, не произошедшего.

— И всё же… Скоро пройдёт, скоро. — Он поймал губами последовавший за её словами стон неудовлетворенности. — Я не могу позволить себе так обойтись с тобой здесь. Если ты выберешь меня, обещаю, всё будет в лучшем виде. Кровать, простыни — так, как ты того заслуживаешь.

Гермиона резко оттолкнула от себя Джорджа и вскочила со стола, растерянно закрываясь обрывками рубашки.

— Значит, это было что-то вроде «предварительного просмотра», да? — рассерженно прошипела она.

— Гермиона, ты всё не так…

— Ну, уж ты-то остался доволен, — презрительно выплюнула девушка, бросив красноречивый взгляд на расплывавшееся на штанах Джорджа пятно. — А я, значит, настолько плоха, что достойна лишь этого, да? Я заслуживаю того, чтобы меня бросали на полпути до оргазма?

— Гермиона!

— Я уже восемнадцать лет как Гермиона, подери тебя черти! — выкрикнула она. — И я не понимаю тех методов, которыми ты хочешь меня добиться! «Сначала я поиграю с тобой, распалю и потом предложу выбрать меня и трахну на законных правах». Так, что ли? Вот твоя рекламная компания? «Я слишком хорош, чтобы заниматься сексом с неопределившейся в своих предпочтениях девушкой, но вполне хорош для того, чтобы соблазнять её». Я с тобой в такие игры не играла, Джордж! Это вы с Фредом всё начали! Вы начали с этими своими поцелуями и ссорами… Я вам не игрушка, ясно? Ты все только запутал! Запутал!

— А то тебе самой не хотелось быть трахнутой, да, Гермиона? — не выдержав, рявкнул в ответ Джордж. — Это не ты, скажешь, только что стонала подо мной и умоляла довести дело до конца? Я хотя бы придерживаюсь моральных принципов.

— А я, значит, шлюха, да? Гермиона Джин Грейнджер — шлюха! Потрясающе! Я запуталась и пошла на поводу у своих инстинктов, которые, между прочим, именно ты и Фред распалили!

— Не сваливай всю вину на нас!

Гермиона судорожно вздохнула, чувствуя себя униженной. Она прекрасно понимала и даже признавала правоту Джорджа, но ничего не могла с собой поделать. Её действительно захватило всё это, и от стыда она была готова обвинять в своем поведении кого угодно, только не саму себя. Не глядя на Джорджа, она надела рубашку и завязала её разорванные концы узлом под грудью, оголив живот и плюнув на все условности. Дрожавшими пальцами заколола волосы в строгий пучок и одёрнула шорты. Её всё ещё подтрясывало после пережитого шквала эмоций.

— Спасибо за прекрасный вечер, — язвительно прошипела девушка, прежде чем покинуть комнату.

Фред бросил удивлённый взгляд на ворвавшуюся в пустой выставочный зал Гермиону. Казалось, она олицетворяла собой разгневанную фурию — глаза горят, лицо озлоблено, волшебная палочка в пальцах так и искрит, что замкнувший провод.

— Ну, начинаем? — резко бросила она Фреду, с грохотом хлопнув дверью.

— Как скажешь. — Фред поднял руки в знак капитуляции.

Похоже, у Гермионы и Джорджа что-то пошло не так, то-то она такая раздражённая. Неужели братец чем-то её обидел? Как бы то ни было, теперь у него, Фреда, благодаря этому больше шансов. Бросив взгляд на рубашку Гермионы, парень тут же догадался, что именно происходило в тесной каморке бухгалтера. Рубашка ведь явно не сама по себе порвалась. Неужели Джордж и Гермиона… уже? Нет! Всё внутри Фреда взбунтовалось от этой мысли. Нет, Джордж бы ни за что так не поступил! Он же, в конце концов, такой правильный, насколько вообще может быть правильным его близнец.

— И что мы будем делать? — недовольно спросила Гермиона, с любопытством смотря на Фреда и потихоньку успокаиваясь.

— Проведём тест-драйв усовершенствованных товаров для Министерства, — сообщил Фред.

Гермиона тут же вспомнила о своём сравнении близнецов и магазина, пока Фред доставал необходимые товары. Сердце её потихоньку сбавляло бешеный ритм, хотя лицо Фреда вызывало воспоминания о жарких поцелуях с Джорджем этажом ниже. Словно почувствовав это, парень ухмыльнулся, подкинув на руке чёрный мешочек. К сожалению, мешочек выпал из рук Фреда, и комнату тут же затянул чёрный дым.

— Вот, заодно и улучшенный Перуанский порошок мгновенной тьмы проверили, — жизнерадостно объявил Фред.

— И в чём его улучшение? — Гермиона закашлялась.

— Вызывает раздражение глаз и держится в два раза дольше.

— Пожалуй, сейчас я этому не особенно рада. — Снова кашель.

Дым развеялся. Фред методично натягивал на себя чёрные перчатки, шляпу и плащ, держа между ног трость и зажав палочку в зубах. Наконец, полностью экипировавшись, он протянул такой же комплект Гермионе и многозначительно подмигнул.

— Давай, надевай, и устроим небольшую дуэль.

Пожалуй, это то, что нужно, чтобы выплеснуть все эмоции. Дивясь тому, как точно Фред почувствовал её состояние, Гермиона послушно надела защитную одежду, пропитанную всевозможными ограничительными заклинаниями, и кивнула противнику.

— Ты начинай, — великодушно разрешил Фред.

На него тут же посыпались заклинания. Хорошо, что он был защищён, иначе бы Гермиона живого места на нём бы не оставила. Интересно, чем её так разозлил Джордж?

А лицо у неё такое… страшное и прекрасное одновременно, когда она пикирует его разнообразными проклятиями… Действительно, Гермиона — очень сильная волшебница. Фред не знал и половины тех заклинаний, которыми она так ловко орудовала.

— Отлично, — сообщил он спустя некоторое время. — А теперь моя очередь. Ох, и отыграюсь же я на тебе!

— Я готова, — кивнула Гермиона.

Фред наставил на неё палочку, но тут же опустил.

— Что? В чём дело?