Едва только мисс Уизли покинула комнату, как туда трансгрессировал Джордж. И, прежде чем Гермиона успела укорить его за серенады, он предупредительно поцеловал её. Его руки обвили её талию, притягивая ближе, затягивая в омут сводящих с ума поцелуев и нежных ласк. Гермиона восковой свечой таяла в его объятиях, как то было с ней уже не раз рядом с ним, рядом с Фредом, но всегда по-разному. Она стыдилась того, что позволяла обоим братьям творить с ней такие греховные и непозволительно восхитительные вещи. Маленькая девочка Гермиона Джин Грейнджер выросла, а вместе с этим появились и новые, пугающие её саму желания её собственного тела.

Губы Джорджа переместились к ямке у основания шеи Гермионы, где билась пойманной пташкой голубая жилка. Пальцы его нетерпеливо развязывали пояс лёгкого халата, которым Гермиона целомудренно прикрылась, прежде чем высунуться в окошко навстречу серенаде Джорджа.

— Джинни…

— Да плевать, — прошептал Джордж, увлекая Гермиону на постель. — Она девочка умная, всё поймет и не станет мешать…

— Я не узнаю тебя, Джордж. — Гермиона непроизвольно выгнулась ему навстречу, ощущая какую-то дикую смесь адреналина и непозволительности происходившего.

— Я сам себя не узнаю, — приглушённо рассмеялся он ей на ухо. Его голос был слегка охрипшим после серенады. — С тобой я становлюсь совершенно другим. Ты пользуешься магией вне Хогвартса, Гермиона? Приворожила меня? В чём твой секрет, а? — Джордж прикусил мочку её уха, пока пальцы, уже стянувшие легкую ткань халата, скользили по прикрытому длинной ночной рубашкой телу девушки. Гермиона прерывисто вздохнула.

— Джордж, подожди, я…

Но тут он сам неохотно оторвался от неё и трансгрессировал одновременно с хлопком открытой двери. На пороге стояла сонная Джинни с двумя кружками горячего молока. Гермиона мысленно возблагодарила темноту спальни, в которой даже Джинни с её цепким и поистине кошачьим взглядом не смогла узреть взбудораженного состояния Гермионы: практически снятый халат, задранная ночная рубашка, растрёпанные волосы и припухшие от поцелуев губы. Подруга, на ощупь двигаясь по комнате, нашарила свою постель и уселась, протягивая сидевшей на соседней постели Гермионе её кружку. Чтобы успокоиться, Гермиона залпом осушила её и глубоко вздохнула, когда горячее молоко обожгло ей горло.

— Надеюсь, больше Джордж не станет следовать моему совету, — пробормотала Джинни, и её слова вырвали Гермиону из состояния задумчивости.

— О чём это ты? — прищурилась девушка.

Джинни тут же хлопнула себя практически опустошенной коробкой конфет по лбу.

— Э-э-э, Гермиона, я лишь пыталась помочь…

— Помочь?

Апатии как не бывало. Гермиона вскочила на постели, рассерженно глядя на подругу, в свою очередь, схватившую веник, подвешенный над её кроватью как оберег.

— Фред и Джордж как-то раз заставили меня рассказать им, кому ты больше симпатизируешь, ну я и соврала, что тебе нравится пение Джорджа и улыбки Фреда…

— Ах, вот оно что! Джинни, ты — самая сумасшедшая и лишенная инстинкта самосохранения ведьма на всём южном побережье Англии!

Джинни наугад метнула подушку, в то время как Гермиона на каждое произнесенное ею с убийственными паузами слово приближалась к постели подруги, угрожающе помахивая волшебной палочкой.

— Вот почему Фред терроризировал меня этими улыбками! Вот при чём здесь серенады Джорджа! Ну, Джинни, я тебе сейчас покажу!

— А вот и нет! Уизли не сдаются! — воинственно завопила Джиневра, и, храбро размахивая веником — Том наверняка не был доволен таким обращением со своей персоной, — ринулась в атаку на Гермиону. Девушка, от неожиданности потеряв инициативу, сама принялась убегать от Джинни, взявшей ситуацию в свои руки.

— Я, наоборот, помогла тебе! И, потом, весело же было!

— «Весело», — передразнила подругу Гермиона. — Да они всю душу мне вымотали!

— А вот нечего было признания им писать!

— А вот нечего было… — Гермиона резко остановилась, не в силах придумать ответный наезд, за что тут же получила веником по встрёпанной макушке. Джинни прыснула, глядя на удивлённое лицо подруги, и опустила оружие, оставившее в волосах Гермионы пару соломинок.

— О-оу, — прошептала Джиневра, заметив опасный огонек в глазах подруги. — Лучше мне, наверное, убежать, а то…

Но тут, словно по волшебству, Гермиона исчезла. Джинни даже рот от удивления открыла, недоумённо оглядываясь по сторонам. До неё дошло, что произошло, только когда сверху, из спальни близнецов, раздался чей-то смех.

— Что это еще за шуточки, Фред? — поинтересовалась Гермиона, когда ловко похитивший её парень отпустил её.

Она практически впервые оказалась в комнате близнецов и оттого слегка пошатнулась, неожиданно втянув носом терпкий запах одеколона, вереска и почему-то пороха. Комнатка была маленькой, кровати две, между ними кое-как угнездились шкаф и два сундука. Окно выходило на маячивший вдалеке дом немыслимой конструкции — как Гермионе совсем недавно стало известно, то было обиталище семейства Лавгудов. Почему-то Гермионе легко представлялась всегда бывшая «не от мира сего» Полумна в этом странном здании.

— Я спас тебя от нападения сестрицы, уж не знаю, за что она так на тебя разозлилась…

Приблизившийся к ней сзади Фред осторожно обнял её за талию, устроив подбородок на её плече. Такая нежность была непривычна Гермионе. В последнее время близнецы такие странные. Как будто стараются найти путь к её сердцу и экспериментируют, тем самым только усложняя всё, запутывая. Гермионе было неприятно находиться в подобной ситуации, метаться меж двух огней и притом невольно умудряться изменять каждому из них с другим. Мерлин, почему их двое? Неужели нельзя было сделать одного? Не может же быть двух столь одинаковых и потрясающих людей в одной семье!

— В чём дело? — спросила Гермиона, ощущая затапливающие её волны нежности.

— Так непривычно, что ты рядом, — прошептал Фред. — Никогда не думал, что мне кто-то будет нужен… так. Даже страшно.

Гермиона ощутила небрежный поцелуй в щеку, губы Фреда двинулись ниже, коснулись уголка её рта. От него пахло порохом и вереском, и она снова вдохнула эти ароматы полной грудью, невольно обнимая его за шею, касаясь взъерошенных волос.

Его руки ласкали её грудь сквозь тонкую ткань блузки, отчего Гермиона прерывисто и взволнованно глотала воздух. Фред всегда был рядом с нею раскован и практически сжигал её, как огонь, дотла. Гермиона бы удивилась, узнав, что она действовала на него точно так же. Его пальцы скользнули в ворот рубашки и коснулись прикрытой лифчиком груди. По коже тут же побежали мурашки.

— Фред, — отчаянно выдохнула Гермиона, прикрыв в истоме глаза. Да можно ли вынести всё это, в самом деле?

Казалось, близнецы становились всё безудержнее в своём стремлении обладать ею.

Горячие прикосновения словно оставляли ожоги на коже. Гермиона ловила его поцелуи, ощущая себя безнадёжно распутной, прижималась спиной к его телу, запрокинув голову на его плечо. Вот пальцы ловко сдвинули чашечки лифчика и сжали соски, перекатывая их, отчего Гермиона шумно выдохнула.

— А сердце так и рвётся из груди, — жарко промурлыкал ей на ухо Фред, у Гермионы едва ноги не подкосились от всей развратности происходящего. — Кто бы знал, что под этой маской серьёзности и холодности просто лава кипит…

— Ну, я, например, знаю.

Гермиона тут же судорожно дёрнулась, запахивая рубашку и отталкивая взбудораженного Фреда, неловко засунувшего руки в карманы. Стоявший на пороге комнаты Джордж, скрестив руки на груди, насмешливо поглядывал на парочку.

— Прямо-таки искры летят. Ребята, окно открыть не хотите? — Он бросил взгляд на место, у которого только что обнимались Фред и Гермиона.

— Я… мне…

— Ладно, расслабься, — силясь держать себя в руках, улыбнулся Джордж. Его взгляд, однако, ясно дал понять Фреду, что тот зашел слишком далеко. — Мне нужна твоя помощь.

— Опять? — непроизвольно вырвалось у Гермионы, и Фред против воли рассмеялся.