- Не знаю. Всё ещё пытаюсь понять тебя.

   - Дай мне знать, когда сделаешь, - он взял ладью, прокручивая её в пальцах.

   Звучало как отговорка, и Аврора отвернулась. Но она остановилась, подойдя к двери и сжав дверную ручку.

   - Я хочу тебе верить. Я верю. Но ты говоришь то, что кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

   Она вышла из комнаты прежде, чем он успел ответить. Но в ту ночь бумага просунулась под её дверью.

   "Правда в том, что ты делаешь, - написал Финнеган. - Так почему бы не попытаться делать что-то хорошее?!

Девятнадцать

    Похоронный колокол был таким безобидным, когда он пришёл. Письмо в руке Финнегана. Беспокойство, что даже он не мог скрыть. И грязь на бумаге, что пересекла море.

    - Я получил письмо от Крапивы, - сказал он, без предупреждения входя в библиотеку. - Ты должна хотеть его увидеть.

    Аврора подняла голову. Она искала дипломатические документы, доказательства сказанного Орлой, но ничего не нашла.

    - Что это? - она подошла к Финнегану. - Она узнала о Родрике?

    - Нет. О нём никаких сведений, она писала ещё до столицы. Но послала это.

    Он протянул изношенную бумагу Авроре. Она была толстой, края погнулись от дождя, и Аврора развернула его.

    Это был поисковой постер, как и многие, что видела Аврора. Аврора была на нём царственной и командующей. Король обещал уже две тысячи монет за неё.

    Она была покрыта записями. Несколько разных людей писали оскорбления на бумаге, лбу, заполнили каждый свободный дюйм. Предательница, писали они. Убийца. Шлюха. И несколько раз подведённое ведьма.

    Она крепче сжала бумагу, сминая слова. Убийца. Ведьма.

    - Они так обо мне думают?

    Она не должна удивляться. Она знала, что король о ней говорит. Но видеть это своими глазами, ненависть людей, брошенные, как истина, слова...

    Она думала, что они нуждались в ней. Ждали её поддержку. Она так не думала.

    - Письмо было? Объяснение?

    Финнеган поднял два небольших листа бумаги. Она взяла их, но слова были закодированы.

    - Что она говорит?

    - Дела пошли хуже после твоего ухода. Никто не хочет оставаться в столице. Крапива говорит, что ходят слухи, будто магия вернётся после твоей смерти. Она не говорит, что их начал король, это считают все. Вот что в конце концов значит пророчество.

    Аврора закрыла глаза.

    - Конечно, они так говорят. Конечно, - они считали, что Аврора их спасительница, разбуженная волшебным поцелуем. После истории легко поверить.

    Она смяла плакат в комок в кулаке.

    - Не каждый поверит, - вздохнул Финнеган.

    - Но достаточно. Достаточно, чтобы писать это.

    - Ты ждала, что все будут на твоей стороне?

    - Не знаю, - она бросила смятый плакат на стол. Может, ждала. Она столько времени потратила, беспокоясь о них, планируя, принося себя в жертву. Конечно, они должны хотеть её помощи и возвращения. Но нет. Пока она тревожилась, её возненавидели.- Пусть думают, что хотят.

    Финнеган положил ей руку на плечо.

    - Хорошо, что ты пришла сюда, - он промолвил это так тихо, что она едва слышала его. - Они бы тебя порвали на клочки, если б ты осталась.

    Она смотрела на мятую бумагу. Она даже не могла назвать это ложью. Она была с врагами Алиссайнии тут, разве нет? Она была ведьмой.

    - Они правы, - прошептала она. - Они во всём правы.

    - Нет.

    - Да. - Она подумала о Петрикоре, Тристане, Айрис, реверансах и улыбках, обвинениях в предательстве, маленькой девочки, что умерла от вишни, взятой из рук Авроры. Поцелуи с обещанным принцем, когда смотрели сотни. Люди болели за неё, а потом повернулись против неё, как только смогли. И гнев, что горел внутри неё, лишал огонь контроля. Она сглотнула. - Ты не понимаешь. Если б я выпустила всё, что чувствую, я бы сожгла город.

    - Почему нет?

    - Почему нет?! Почему бы не уничтожить весь город, убить в нём людей?

    - Уничтожь короля. Сожги замок и проклятие. Или игнорируй их и делай то, что хочешь. Пользуйся магией. Ничто не мешает тебе, кроме себя самой.

    - Нет. Я так не могу.

    - Аврора, - мягко промолвил Финнеган. Он держал её за плечи, был всего в нескольких сантиметрах и убрал волосы с её лица. - Я знаю, что ты ищешь способы помочь Алиссайнии, но ты не должна. Не должна возвращаться. Ты слишком хороша для них. Почему бы просто их не отпустить?

    - Потому что я не могу.

    Но когда она лежала в постели в ту ночь, глядя на потолок, она начала сомневаться. Она не могла остановиться, представляя плакат, ненавистные слова разным почерком и презрение. Она так долго пыталась угодить людям в её королевстве, и так они реагировали, когда она не смогла соответствовать их ожиданием. Она волновалась о магии, беспокоилась о причинённом вреде, а они называли её убийцей.

    Она пыталась выйти за Родрика за их надежды, а её называли шлюхой.

    Они хвалили и любили её, надеясь, что она вернёт в мир магию, и она отшатнулась от идеи, что боялась того, что магия сделает, уверенная, что не сможет воскресить мечты. Но теперь она была магией, и они отшатнулись от неё, оскорбляли, обвиняли во всех своих бедах.

    История Алиссайи вернулась к ней. Они не доверяли колдунье, что могла сделать так много силой мысли. Им никогда не будет достаточно. Она сжала руки. Ногти впились в ладони.

    Она прежде не была для них ничем, кроме истории.

    Аврора выскользнула из постели и вернулась в комнату для попыток. Заполнила ненавистью всё, дыхание было бешеным и отчаянным, гордая решимость о том, кем она может быть, вопреки всем желаниям и ожиданиям. Она сжала в груди силу, тянула нити, по кусочкам, пока свечи и камин не горел, пока огонь не пылал в руках и не пропадал от дыхания, пока пламя не кружилось вокруг неё, не тронув и один волосок. Сила была безумием. Нерушимой. Она посылала её и тянула обратно, гнев, печаль, волшебство заполняли каждый дюйм, пока она не почувствовала, какая это огромная часть её дышит, как кровь стучит по венам.

    И, сжигая магию, она поняла, какой должна быть. Как могла воспользоваться магией, помочь и освободиться.

    Просто история.

    Она вошла в комнату Финнегана, когда солнце начало восходить. Он лежал без рубашки, и грудь мерно поднималась во сне.

    - Финнеган, - сказала она тихо, и он испуганно проснулся. - Я готова.

    Он моргнул, всё ещё сонный, сметая волосы с глаз.

    - К чему ты готова?

    - Давай найдём драконов.

Двадцать

    Волосы Финнегана торчали в разных направлениях. Он провёл по ним ладонью, словно успокаивая, и уставился на неё.

    - Что?

    - Ты был прав. О драконах, об Алиссайнии. Я должна использовать их для атаки короля. Они будут меня ненавидеть. Я должна. Я должна заставить их ненавидеть.

    - Рора, о чём ты?

    - Они ненавидят меня. Уже ненавидят. Хотят мою силу, но боятся её. Боятся, что не смогут контролировать меня. И я не смогу это поменять. Никогда, - нет, если история Алиссайи правдива. - Так что мне нужны драконы. Я избавлю вас от них. А после отправлю их в Алиссайнию и всё остановлю. Остановлю короля.

    - И станешь страшной королевой?

    - Нет, - сказала Аврора. - Ничего тогда не изменится. Родрик,  он уже помогает. Если он будет королём, я согласна. Они могут ненавидеть меня, а он будет героем.

    - И что? Пусть они тебя убьют? - Финнеган выбрался из постели и встал перед нею.

    - Я могу исчезнуть, - улыбка, казалось, заполнила всё тело Авроры. - Как Алиссайя. Родрик не будет меня преследовать. Я не буду Спящей Красавицей, я оставлю ответственность и буду делать то, что хочу.

    Финнеган вновь провёл рукой по волосам.

    - А как же Селестина? Её план?

    - Она хотела этого. Хотела немного. Но ты прав. Даже если она меня создала ради связи с драконами, она меня не контролирует. Я использую магию ради добра, даже если люди меня за это возненавидят. Это всё, что я могу.