Нарву... Вот мы и приехали. Спасибо что
подвезли... Позвольте дать вам совет. Если хотите,
чтобы ваша статья получилась интересной,
рекомендую посмотреть работу тотализатора, так
сказать изнутри. Приходите в воскресенье на бега.
- Непременно. В воскресенье, Фёдор
Иванович, мы непременно встретимся.
Алексей почувствовал, что помимо своей
воли попадает под обаяние Ляйхенфауста.
Опасный человек, подумал он, кого хочешь, к
себе расположить умеет.
Глава 15
«ГАМБУРГСКИЕ БЛИНЫ»
Ранним воскресным утром по Солянке шли
двое: тщедушный сутулый человек, в очках с
толстыми стёклами, одетый в старомодный серый
сюртук и молодой пышноусый блондин с
большим кожаным портфелем. Они негромко
разговаривали по-немецки.
371
- Вам давно следует приобрести свой
экипаж, гер Фридрих. Ходить по улицам этого
варварского города с большими деньгами опасно.
- Как ты полагаешь, Адольф: у скромного
служащего бегового общества могут быть деньги
на собственный выезд? Последовать твоему
совету всё равно, что заявить на себя в полицию.
К тому же нет никакой опасности. Согласен, на
твоей Хитровке могут ограбить белым днём. Но
там я бываю редко. А на таких респектабельных
улицах как Солянка прохожим ничто не угрожает.
Кроме того, револьвер всегда со мной, -
тщедушный похлопал себя по карману сюртука. -
Правая рука, слава богу, меня пока не подводит.
- Не понимаю вашей беспечности, гер
Фридрих. Неужели вы не читали в газетах, как на
прошлой неделе, на этой самой Солянке
хитровские огольцы ограбили повара купца
Расторгуева? Набросились на него толпой человек
в пятнадцать, отобрали корзину с провизией и
кошелёк, а когда стал сопротивляться - пырнули
ножом. В такой ситуации револьвер не поможет...
Если вы опасаетесь купить собственный экипаж,
то почему бы нам не завести постоянного
надёжного извозчика?
- Из твоих головорезов? Никогда. Мне так
интересно общаться с простыми русскими
мужиками.
- Но среди них нередко встречаются
грабители.
372
- Ты преувеличиваешь.
- Иногда мне кажется, что вы умышленно
подвергаете себя риску, гер Фридрих. Скажите,
зачем вы вместе с Карлом пошли в «Лондон»? Он
и один прекрасно сумел бы заткнуть рот тому
наглому репортёришке.
- Тебе этого не понять.
Пропустив три пролётки, Адольф остановил
четвертую.
- У этого человека добродушное лицо, такой
разбойником быть не может, - по-немецки сказал
он, подсаживая тщедушного в экипаж. - Вот ваш
портфель, гер Фридрих.
И, уже по-русски, велел извозчику:
- Отвези господина на Ходынку.
- Семьдесят пять копеек с вас, барин.
- Полтинника хватит.
- Не... Добавить бы.
- Хорошо. Пятьдесят пять копеек.
- Маловато будет.
Гер Фридрих рассмеялся:
- Не переживай, любезный. В накладе не
останешься...
Посмотрев
вслед
пролётке,
блондин
осуждающе покачал головой, развернулся и
неторопливо пошёл в сторону Хитровки.
- Господин Краузе! Подождите.
Обернувшись, он увидел неизвестно откуда
взявшихся двух дюжих усачей и мужчину лет
тридцати, одетого весьма легкомысленно - в
373
светлую пиджачную пару и соломенную шляпу-
канотье.
- Что вам угодно, господа?
Вместо ответа усачи сноровисто скрутили
ему руки и принялись обшаривать карманы.
- Это ошибка! Вы из сыскного? Так я свой! -
возмущался блондин. - Спросите капитана
Николаса, он подтвердит, что я его агент.
- Мы не из сыскного, голубчик, -
разочаровал его человек в канотье. - Я помощник
начальника
охранного отделения
ротмистр
Бердяев.
Возле громадного здания Московского
воспитательного дома стояли двое городовых:
один совсем молодой, а второй средних лет -
коренастый, с густыми бровями и небольшими
усами подковкой. Они внимательно смотрели на
проезжающих мимо них извозчиков.
- Думаю я, дядя Евстрат, что они другой
дорогой могли поехать, - начал было молодой. -
Может...
Но коренастый его осадил.
- Крепко запомни, Петруха, твоё дело
смотреть и всё видеть. А думать тебе пока
рановато.
Прошла четверть часа.
- Кажись, они, - встрепенулся молодой. -
Седок в сером.
- Тогда действуем, как обусловлено.
374
Петруха вышел на дорогу и жестом
приказал извозчику остановиться. Потом сказал:
- Старший тебя к себе требует.
Пожилой бородач в потрёпанном синем
халате поспешно соскочил с козел и рысцой
подбежал к коренастому.
- Чем провинился-то я, господин городовой?
Еду не больно шибко, нумера на месте, пролётка
исправная.
- А ты сам не догадываешься?
- Ага... Понял..., - извозчик достал из
кармана несколько медяков. - Вы уж извиняйте,
больше нету.
-
Не
прикидывайся,
Дормидоша,
-
коренастый расстегнул кобуру.
- Какой Дормидоша? Лыковы мы. Никитой
меня кличут.
- Свои байки будешь рассказывать другим.
В Сибири. Петруха! Опасного злодея мы с тобой
взяли. Премия нам теперь с тобой выйдет. Ты не
своди с него глаз, а я пойду с седоком потолкую.
Подойдя к пролётке, он взял под козырёк:
- Городовой 3-го участка Мясницкой части
Павлов. Извините, сударь, только придётся вам
теперь другого извозчика искать. Вашего мы
арестовали.
- За что? - искренне удивился тщедушный
сутулый мужчина в очках с толстыми стёклами. -
У него такое добродушное лицо.
375
- Внешность обманчивой бывает. Это
беглый каторжник Дормидонт Забугорный. Вчера
он убил извозчика Лыкова и завладел его
лошадью и пролёткой... Повезло вам сударь. Он
ведь запросто мог вас и того, - коренастый
выразительно провёл рукой по горлу.
Тщедушный вылез из пролётки. Взглянув на
карманные часы, выругался:
- Доннер веттер! И как назло, ни одного
свободного извозчика.
Рядом с ним остановился щегольской
экипаж, в который был запряжён красивый гнедой
рысак.
- Фёдор Иванович! Что случилось?
- Алексей Васильевич! Какая удача, что я
вас встретил! Припозднился немного, опаздываю
на службу. Взял извозчика и вдруг полиция
останавливает, говорит, что он разбойник...
Подвезёте на бега?
- О чём речь, Фёдор Иванович? Давайте ваш
портфель... Городовой! Что столбом стоишь?
Помоги почтенному господину, подсади его... Вот
так... Поехали, Семён.
Коренастый
городовой
неторопливо
подошёл к напарнику и перепуганному извозчику:
- Ошиблись мы, Никита Лыков, за другого
тебя приняли. Езжай себе с богом... Да только не
вслед за ними, а в обратную сторону. И о том, что
было молчок. Понял?
- Как не понять...
376
Пристав 3-го участка Мясницкой части
подполковник
Шидловский,
объезжавший
вверенную его попечению территорию, заметил
возле Московского воспитательного дома двух
незнакомых городовых.
- Останови-ка, - велел он кучеру. - Ох, и
задам я сейчас жару этим молодчикам. А то взяли
моду на чужой земле баранов стричь.
- Не надо, Александр Андреевич, - сказал
тот. - Молодого я не знаю, а бровастый и не
городовой вовсе. Евстратий Медников это из
охранки.
- Тогда поехали дальше.
В дела охранного отделения наружная
полиция предпочитала нос не совать.
