обзавестись там полезными связями. Взять хотя

бы «Общество попечения о неимущих детях в

Москве», которое, как гласит его устав «имеет

целью призрение сирот и детей бедных родителей

всех сословий для религиозно-нравственного

воспитания и обучения их рукоделию и ремёслам».

Работы бухгалтеру в нём, как говорится, кот

наплакал: ведь все денежные средства общества

не превышают пока и пяти тысяч рублей. Зато

председателем

распорядительного

комитета

состоит один из лучших присяжных поверенных

Духовской, а почётным президентом сам

московский генерал-губернатор Долгоруков.

Вот и тронь этого бухгалтера. Жалобами

высокому начальству замучает и по судам

затаскает. Между прочим, Духовской когда-то

защищал магистерскую диссертацию как раз по

теме «Понятие клеветы, как преступления против

частных лиц».

Пойду в сыскное, решил Малинин, вдруг да

найдётся

у

Васи

Степанова,

что-нибудь

интересное по этому «благотворителю», например

о его причастности к убийству репортёра. Заодно

и чайку попью.

343

Регистратора стола приключений Василия

Степанова он встретил у входа в управление

сыскной полиции.

- К обер-полицмейстеру срочно вызывали.

Ведь я сегодня за старшего остался, - объяснил

Степанов. - Думаю, долго не задержит. Да ты

проходи ко мне, располагайся. Там, как раз твой

приятель чай пьёт.

- Лавровский?

- Он самый. Забежал посоветоваться.

Только я помочь не смог. Нет в моей картотеке

ничего о вашем немце. На Золотого много чего

имеется, Адька Бешеный пару раз упоминается. А

о Ляйхенфаусте ничего, - Степанов сокрушенно

развел руками. - В каких-либо предосудительных

деяниях или связях не замечен.

Сергей понятия не имел, какое отношение к

их делу имеет скупщик краденного Золотой и

какой-то Бешеный, о котором слышал вообще

впервые. Но вот упоминание о Ляйхенфаусте его

порадовало. Значит не только он сам, но и

Алексей вышел на этого Фридриха-Иоганна.

Следовательно ошибки быть не может: нашли они

«дядю Фрица», умеющего деньги из ничего

делать.

- А в деле об убийстве репортёра

Неустроева он тоже не упоминается?

Степанов наморщил лоб, припоминая:

344

-

А!

Николай

Неустроев,

репортёр

«Современки», которого в марте 82-го года в

меблированных комнатах «Англии» зарезали...

Так и не раскрыли мы это убийство. Висяк, как

говорится. Им, кажется, Саня Соколов занимался.

Спроси у него. Он сегодня как раз, дежурит.

Из кабинета Степанова доносился храп.

Оказалось, Лавровский, уронив голову на стол,

спит.

- Сморило человека, - шёпотом объяснил

полицейский надзиратель Соколов. - Ночка-то,

как я слышал, у вас хлопотная выдалась?

- Не то слово, Саня. Сам не ожидал, что в

роли государственного преступника окажусь, а

Алексею меня выручать придётся... Ладно, всё в

прошлом.

- Чайку? - предложил Соколов. - Василию

Васильевичу купец Расторгуев какой-то новый

сорт подарил. Не китайский, а с острова Цейлона.

«Лелексондора» называется.

- Не откажусь.

Сделав несколько небольших глотков,

Малинин оценил:

- Очень ароматный... И терпкий, как я

люблю...

-

Только

крепковат.

Расторгуев

предупреждал, что заварки вдвое меньше надо

брать. А Василий Васильевич не послушал, от

души насыпал.

345

- А мне нравится! Люблю покрепче... А

скажи-ка, Саня, ты убийство в «Англии»

помнишь?

- Это когда Кольку Неустроева зарезали?

Помню, - вздохнул Соколов. - Тогда обер-

полицмейстером ещё Янковский был. Ох, и

досталось мне от него. Не заступись наш

полковник, турнули бы меня со службы...

...

Утром

в

одном

из

номеров

меблированных комнат «Англии» нашли труп

козловского мещанина Николая Неустроева,

служившего репортёром в газете «Современные

известия». В комнате всё было перевернуто вверх

дном, что наводило на мысль - работали

грабители. Только чем поживиться у человека

вечно сидящего без денег? Скорее всего, искали

какие-нибудь важные бумаги хранившиеся у

газетчика. Швейцар и коридорный рассказали, что

вечером к Неустроеву заходили двое прилично

одетых господ, подробно описали их внешность.

Несколько

дней

спустя

Соколов,

выслеживающий

в это

время

известного

карманника Митьку Питерского, в филипповской

кондитерской случайно увидел одного из них -

высокого блондина лет тридцати, с военной

выправкой,

холодными

серыми

глазами,

моноклем и небольшим шрамом на левой щеке,

выглядывающим из-под пышных усов. Сыщик,

решив, что такая внешность встречается не часто

и ошибки быть не должно, задержал его. Швейцар

346

и коридорный подтвердили: это один из тех, кто

вечером приходил к Неустроеву. Соколов ожидал

награды, а вышло совсем наоборот.

-

Кто дал тебе право задерживать

иностранного подданного?! - кричал и топал

ногами обер-полицмейстер. - Только такой

безмозглый дурак. как ты мог заподозрить столь

почтенного человека в убийстве и грабеже!

- Не говорил я о грабеже, - оправдывался

Соколов. - Немец этот, скорее всего, бумаги

какие-то искал.

- Какие бумаги репортёришки бульварной

газеты могут заинтересовать дипломата великой

державы?! Отпустить! Принести извинения и

немедленно отпустить!

Задержанный оказался правителем дел

германского консульства Карлом Краузе...

- Интересный сюжет получается, как

говорит один мой друг, - раздался голос

Лавровского. - Да не шепчитесь вы, я давно не

сплю. А нет ли у этого Каина брата Авеля? Тьфу,

совсем зарапортовался. Саня, не знаешь, кем

приходится этому Карлу восходящая звезда

московского уголовного мира Адька Бешеный, в

миру Адольф Краузе?

- Тоже мне, звезда, - фыркнул Соколов. -

Портяночник.

- Не скажи, Саня. Серьёзные люди на

Хитровке считают иначе.

347

Соколов знал, Лавровскому часто удаётся

раздобыть на Хитровке и в других московских

трущобах такие ценные сведения, которыми

сыскное не располагает:

- Да? Тогда я мигом в адресный стол

сбегаю, подниму листок Карла. На Адьку-то

карточка имеется...

- Подожди, Саня, - остановил его Малинин.

- Ты помнишь, как описывали швейцар и

коридорный того, кто вместе с Краузе был

вечером у Неустроева?

- Само собой.

- Маленький, сутулый, в очках. Правильно?

- Ну, вы и хват, Сергей Сергеевич! Всё

разведали. Непременно надо вам в сыскное

возвращаться. От судьбы не уйдёшь, а вам видать

на роду написано самого Ивана Дмитриевича

Путилина превзойти.

От

такого

комплимента

Малинин

засмущался:

- До первейшего российского сыщика всем

нам далеко... Но кое-что интересное я сегодня,

действительно, выяснил, например, что сутулого

этого зовут...

- Ляйхенфауст Фридрих-Иоганн, - закончил

за него Лавровский. - Правильно нынче утром,

друг мой, сказал ты, что во всей этой афере с

фальшивыми финажками главный «дядя Фриц», а

не его беспутный племянник...

348

Часа два-три обсуждали они собранные

сведения, сравнивали их, спорили, гоняли

Соколова в адресный стол и на полицейский