пятнадцатой
странице
напечатана
преинтереснейшая заметочка.
В заметке, о которой говорил Череданов,
шла
речь
о
весьма
распространённом
мошенничестве - надувательстве доверчивых
обывателей с помощью, так называемых
«иностранных правительственных лотерей»:
На
днях
какой-то
А.
Гольдфарб,
«правительственный коллектор в Гамбурге»,
разослал по России в огромном количестве
экземпляров
приглашение
к
участию
в
331
брауншвейгской денежной лотереи 1883 года,
названной им «золотой жатвой в Гамбурге». На
двух страницах «с разрешения правительства,
под
контролем
правительства»
и
т.п.
повторяется 18 раз и везде подчёркнуты.
Воззвание начинается так: « Часто люди в
погоне за прибылью рискуют громадными
капиталами на предприятия даже сомнительные.
Это даёт мне право обратиться к вам,
милостивые государи, с предложением» и так
далее. Оканчивается воззвание следующими
словами: «Отказываться с незначительной
затратою приобрести громадные капиталы,
значит действовать в ущерб самому себе и,
поэтому, вы, конечно, вышлите деньги для чего и
прилагается бланк». Из приложенного плана
«золотой жатвы» видно, что всех билетов
100 000, разделённых на 6 классов, и каждый
билет стоит от 8 рублей 40 копеек до 12 рублей
60 копеек, причём главный выигрыш составляет
450 000 марок и сказано, что «брауншвейгское
правительство ручается за точную уплату
выигрыша».
- Да уж, - покачал головой Лавровский. -
Классический пример наглого надувательства. А
написано, между прочим, не ахти. Сразу
чувствуется в университетах этот Арончик не
обучался, да и в гимназиях тоже. Пошлите ваши
деньги неведомо чьему коллектору в вольном
городе Гамбурге, а выигрыш будете спрашивать с
332
правительства герцогства Брауншвейгского... Как
говорится, в огороде бузина, а в Киеве дядька...
Но ведь всё равно найдутся дураки, которые
поведутся.
- На это и рассчитано. Однако, согласись, с
размахом работают прохиндеи. Подсчитал я, если
они сумеют распродать хотя бы половину
билетов, то получат больше полумиллиона
рублей.
- Верно, - кивнул Алексей. - А скажи-ка,
друг мой, зачем ты эту газету хранишь? В то, что
решил в «золотой жатве» поучаствовать, всё
равно не поверю.
Глаза Череданова зло сверкнули:
- Хочу я, Лёша, газету эту в морду
многоуважаемому Фёдору Ивановичу бросить.
Ведь он, подлец, нас совестит. Меня на днях
стыдил, что мелочишку, которую удачливые
игроки от щедрот своих оставляют, принимаю.
Ваську
Ветрова,
игрока
на
гривенник
обсчитавшего, под увольнение подвёл. А сам чем
занимается?
- От этого, Саня, придётся воздержаться.
- Почему? Надеюсь, узнают о причине
скандала вице-президент с казначеем, так не
только меня со службы турнут, но и немчуру
лицемерную.
- Думается мне, Фёдор Иванович этот
причастен
к
гораздо
более
серьёзным
преступлениям, чем организация незаконной
333
лотереи. Поднимешь шум раньше времени и
вспугнёшь его.
После разговора с Чередановым Алексей
больше не сомневался в виновности заведующего
тотализатором.
Деньги в кассы, где предстоят большие
выплаты, приносил всегда лично он. Притом,
нередко, новенькими двадцатипятирублёвками.
Фёдор Иванович, Фридрих-Иоганн... Не
исключено, что это и есть тот самый «дядя Фриц»,
обладающий, по словам Артура Виндрика,
талантом из ничего деньги делать. И подельника
своего - Арона Гольдфарба он не случайно весной
в Гамбург отправил. «Золотую жатву» вполне
можно было организовать в Бремене, Дрездене,
Мюнхене. В законодательствах многих вольных
городов, герцогств и королевств входящих в
состав Германской империи имелись лазейки для
проведения жульнических лотерей. Но именно в
Гамбурге печатались в то время поддельные
государственные билеты двадцатипятирублёвого
достоинства. Видимо «дядя Фриц», не очень
доверяющий «молодёжи», послал опытного
мошенника
присмотреть
за
изготовлением
фальшивок и их транспортировкой в Россию.
Алексей припомнил, что слышал об Ароне
Золотом. Скупкой краденого занимается лет пять.
Берёт не любой хабар, а только золото,
драгоценные камни, да ещё старинные картины и
334
оружие. На него, говорят, работает десятка
полтора мелких московских и подмосковных
блатер-каинов. Содержит на Хитровке ночлежку,
а недавно, вроде бы, приобрел целый дом. Вот,
собственно, и всё.
Честно говоря, даже настоящую фамилию
Золотого Лавровский услышал сегодня впервые.
Делать нечего, придётся идти на Хитровку.
Там, наверняка, окажутся люди неплохо знающие
Арона Гольдфарба. А может быть и не его одного.
Глава 11
ПОНАЕХАЛИ ТУТ
На Хитровке три трактира. В одном
собираются нищие и рабочий люд, пришедший в
Москву на заработки. В другом - разная мелкая
шпанка.
В
третьем,
метко
прозванным
«Каторгой», публика серьёзная: марвихеры,
домушники и громилы, блатер-каины. Да ещё
«коты», приводящие для солидных посетителей
своих «марух».
Гвалт в просторном трактирном зале стоял
невообразимый: смех и брань, стук посуды,
пиликанье гармоник. И, конечно, песни. Русскому
человеку без них застолье не в радость. Пожилой
плечистый брюнет, с коротко остриженными
волосами, откинувшись на спинку стула, затянул
красивым баритоном:
Ой, кабы Волга-матушка,
Да воспять побежала,
335
Кабы можно, братцы,
Начать жизнь сначала...
Но его тут же заглушили песенники, весело
грянувшие:
Вот попутал Дуню бес
Забрести подальше в лес.
Хорошо-с, хорошо-с!
Это очень хорошо-с!
Ванька вслед за ней пошёл,
На лужке её нашёл.
Хорошо-с, хорошо-с.
Это очень хорошо-с!
За столом возле буфета в одиночестве сидел
мужчина лет тридцати с расчёсанной на две
стороны русой бородой. Из-под модной тёмной
визитки сбегала по жилету толстая золотая цепь с
десятком брелоков. На мизинце посверкивал
перстень с крупным брильянтом. Это был хозяин
«Каторги» Иван Кулаков.
Кулаков
встретил
Лавровского,
как
дорогого гостя. В позапрошлом году Алексей
«упёк» в Сибирь его обидчика домушника Сеньку
Картузника. С тех пор они и приятельствовали,
нередко оказывали друг другу разные услуги.
Узнав, что Алексей интересуется Золотым,
трактирщик обрадовался:
- Давно его пора в газетах пропечатать. А
то, понимаешь, понаехали тут со своими
порядками.
- Кто понаехал? Откуда?
336
- Отовсюду! Арошка из Бердичева. Дружок
его, Федя Счетовод, не то из Ревеля, не то из
Нарвы. А теперь ещё и Адька Бешеный из самой
Германии притащился.
Кулаков увлёк Лавровского в свою каморку
