- То, что в этом видит он, отличается от того, как это воспринимаешь ты, - как будто догадавшись, о чем он думает, Габриэль поддержал его. – Как только это совпадет, ссора исчезнет сама собой. Большинство ссор могли бы растаять, если бы люди выслушали друг друга и попытались понять. Не побояться услышать то, что им хотят сказать, - и он говорил не только о Сэме и Дине, но и о ком-то своем, так задумчив был его взгляд. – Для этого нужно время, Сэм.

- Я знаю, - Сэм посмотрел на него, понимая, насколько хорошо успел за неделю узнать его настоящего, пусть прошлое все еще не было рассказано ему больше необходимого. Он мог вспомнить любое выражение Габриэля, будь то гнев, раздражение, радость или удивление, угадать, даже если он не хочет его показывать. Было что-то неестественное в том, насколько наблюдательным он был по отношению к Габриэлю. Стал различать то, что утром Габриэль наматывал на шею и руки, хотя так до сих пор и не смог выяснить зачем. Однажды, когда он напрямую спросил, почему у него столько же украшений, сколько у девушки, Габриэль молча натянул ему на шею такой же, как у него, шнурок, но с пятью деревянными квадратными бусинами, зафиксированные двумя узлами по бокам по центру шеи, завязав слишком быстро незнакомым Сэму узлом. Сэму так и не удалось его снять, хотя он не очень-то старался. Дин довольствовался словом «подарок», заметив, что это, пожалуй, слишком по-девчачьи. – Я просто не хотел больше скрывать.

- Мне стоит спрашивать сейчас? – уточнил Габриэль, натягивая одеяло до пояса. – Надо будет окно открыть потом.

- Нет, - был уверен в этом Сэм. Он совершенно точно не представлял, что происходило, особенно не понимал, кем он мог бы назвать Габриэля для себя. И все же он отвоевал часть одеяла себе, не замечая, что ему жарко. Нашел под одеялом руку Габриэля и неуверенно накрыл ее своей, боясь посмотреть на Габриэля и увидеть то самое выражение лица, которое так выводит Дина – выражение всезнания. Но вместо этого Габриэль сжал его руку в ответ и повернулся к нему спиной, утянув руку и всего Сэма за собой. Сонное тепло, исходящее от обнаженного плеча Габриэля, заставило его сперва подумать лениво о том, как бы выглядел Габриэль без крыльев на спине, огромного цветастого рисунка, не позволявшего понять, насколько в действительности он меньше самого Сэма, а там и незаметно для себя провалиться в сон.

***

- Блин, Сэм, я не против проспать все на свете, но тебе вроде как нельзя, - сонное бормотание ворвалось в его сон незнакомым сперва голосом. Но Сэму было слишком тепло и хорошо в этом невесомом одеяле, очевидно, изначально не казенном одеяле, в редкой тишине, когда общежитие не сходит с ума матами, криками и стуками в стены, слишком удобно и почти приятно.

- Мне все можно, - ответил он так же лениво, отказываясь открывать глаза. Его рука лежала на чем-то теплом, а на нем – явно не одеяло, судя по тяжести. Но это казалось таким правильным положением, что предстоящие дела и обязанности казались ему словно в тумане, не сейчас, потом. Габриэль зашевелился, и Сэм разочарованно открыл глаза – растрепанный, едва в состоянии открыть изменившие цвет глаза, принимающий Сэма перед собой как должное. Как будто они просыпались так уже много раз и проснутся еще раз. В самом ли деле Сэм так не хотел думать об этом? На его неожиданную ласку – он пригладил топорщившиеся волосы на затылке Габриэля – Габриэль плюхнулся обратно на него, заставив Сэма согнуться пополам и хорошо выругаться.

- Чеши дальше, - пробормотал он, закрывая глаза и щекой устраиваясь на груди Сэма.

- А времени сколько? – поинтересовался Сэм, водя ладонью по его волосам и перебирая пальцами, уже привыкнув к тому, что это, вероятно, один из самых действенных способов вывести Габриэля из строя.

- Какая, блин, разница, - ответил он, сложив руки перед собой – почти под подбородком Сэма, сейчас безо всяких украшений, отчего его запястья казались уже. – Слушай, мы ведь могли бы просто… - и его перебил звонок будильника, который Сэм поставил на каждое утро буднего дня в одно и то же время. – Ладно, попробуем встать, - и, кажется, даже сборы проходили так, как будто они давно живут в одной комнате. Сэм без лишних слов кинул ему телефон, когда Габриэль перерыл всю постель, достав между ней и стеной упавшую тетрадь Сэма и по пути дав Сэму хорошего подзатыльника, когда он понял, что ему не во что переодеться.

- У тебя же в шкафчике есть? – напомнил ему Габриэль, натягивая какую-то темно-красную футболку, а поверх нее – простую черную кофту, оставляя ее не застегнутой, больше напоминавшей военный пиджак без всяких отличительных черт. – Завяжи мне, - он протянул Сэму уже привычные завязки.

- А как ты обычно один? – Сэм с трудом справился с тремя за минуту, не в состоянии ухватить короткие кончики шнурков. – Да и зачем, я все еще не понимаю, - Габриэль не ответил ему, что означало автоматически глупый вопрос, на который скоро он должен был получить ответ.

- Иди уже, я пока придумаю, что можно успеть схомячить, - и он закрыл дверь комнаты, отдавая Сэму ключ и перекидывая через плечо сумку. Только сейчас Сэм успел заметить, что штаны на нем в шотландскую клетку – если бы успел раньше, обязательно бы поинтересовался, как еще яснее объявить о том, кто ты есть.

Но в этом была вся проблема. Габриэль не боялся. Он одевался так, как хотел, ярко и по-своему оригинально, и плевать ему было на то, что о нем подумают. Прежде всего его волновало только то, что он не мог найти себя… И почему-то убеждать в этом Сэма. Помимо всего прочего, эти штаны в самом деле подходили ему.

Сэм уже успел встать под душ и спешно натянуть на себя старые потертые джинсы и какую-то темную рубашку, напоминавшую ему ту, что давно носил Дин, но вряд ли его – Сэм бы просто не поместился со своим разворотом плеч, когда его мобильник требовательно завибрировал.

- Две ложки сахару, - ответил он, не потрудившись посмотреть на экран.

- Боюсь, с этим придется подождать. У выхода, Сэм, быстро, - и отключился.

За рекордное время Сэм добежал по лестнице до первого этажа, наспех перемахнул через проходную, пробиваясь сквозь необычную для этого время толпу. Он не понимал, что происходит – до начала пар оставалось пять минут, в общежитии не должно было остаться так много народу. И к тому же он не видел Габриэля, чтобы спросить у него, что происходит. Он уже добрался до дверей, извиняясь перед тянущими шеи, и замер – он был выше остальных и видел то, что происходит.

- Педика бьют! – кто-то из переднего ряда присвистнул, а стоявшие сзади подхватили. «Как можно!», - тут же выдохнули девушки, парни поморщились и продолжали пытаться увидеть то, что происходит. Ни один из стоявших рядом с Сэмом даже не дернулся, чтобы помочь тому, кого прямо перед входом в общежитие держала распятым команда по футболу от колледжа, претендующих на спортивную стипендию парней, но недостаточно умных даже для того, чтобы написать свое имя – их послали сюда повышать оценки до поступления в университет, и их тянули. Присмотревшись, Сэм похолодел – это был тот самый парень, темноволосый с яркими глазами, сейчас закрытыми, с разбитым лицом и одеждой в грязи. Его держали трое, предоставляя главарю, а он, ухмыляясь толпе, отходил, демонстрируя безвольное тело парня, которого, как случайно знал Сэм, звали Кастиэлем. Сэм не в силах был пошевелиться. Он впервые видел, чтобы кого-то били так демонстративно, так жестоко. До сих пор ему редко приходилось видеть драки – Дин тщательно уберегал его от этой стороны жизни, лишь те пару раз, когда Сэму доставалось в школе, но он был тогда слишком слабым, и его бросали из жалости. Здесь же они не собирались останавливаться. Вещей Кастиэля нигде не было видно – его притащили сюда таким. Сэм рванулся вперед – неважно, что было с Кастиэлем не так, на насилие никто не имел права. Даже футболисты, каждый в два раза шире, чем Сэм, пусть не выше – они считали, что им можно простить все, что они уникальны. Сэм оттолкнул зазевавшегося прыщавого парня, оказываясь на лестнице перед главным входом, но прежде, чем футболист заметил его решимость, его дернули в сторону и закрыли рот рукой.