========== Глава 1 ==========
- На следующем занятии вас ожидает небольшой тест по пищеварительной системе человека, сегодня мы закончим с кишечником, после чего каждый из вас должен будет сдать мне свои таблицы по функциям каждого отдела. Для тех, кто занимается факультативом, отдельно рассмотреть секреторную функцию. Консультация к контрольной работе будет в понедельник, - биолог поставил на стол разобранный манекен человеческого тела с отсутствующей головой и без конечностей. Преподавание биологии сводилось к обязательной программе, что не мешало этой кафедре задавать наиболее масштабные и наиболее бессмысленные текстовые задания. Колледж этот специализировался на подготовке к университетской программе, потому здесь рядом учились инженеры и дизайнеры, биомеханики и врачи, филологи и архитекторы. Считалось, что предварительное изучение любой стандартной университетской программы способствует концентрации с первого же курса студентов на профессиональных дисциплинах, позволяя остальные сдавать в рекордные сроки.
– Мисс Браун, я прошу Вас выйти и ответить нам желудок, прежде чем мы перейдем к кишечнику, - учитель присел на край стола. Молодой мужчина в очках, невысокого роста и с бородой во все лицо, мистер Ширли понимал, что для этих, уже считающих себя взрослыми, детей биология не представляет ровно никакого интереса, за исключением, пожалуй, некоторой части анатомии. Физиологические основы их совершенно не интересовали, как и учеба в целом. Отрадой для профессора Ширли были только те, кто всерьез собирался становиться врачами, уже штудировавшие десятые учебники по профилирующим предметам и слушающего его так, как никто другой. Единственной проблемой профессора биологии оставался Габриэль.
Габриэль был восемнадцатилетним невысоким парнем, на первый взгляд спокойным и даже иногда флегматичным. Так случалось, что первый взгляд падал на него именно в такой момент. Было ли это идеальным прикрытием, Ширли не знал. Сейчас был как раз один из таких моментов – он задумчиво смотрел в окно, постукивая стирательной резинкой на кончике карандаша по столу. Четко, выверено, для преподавателя не слышно, но идеально – для сидящего снизу. То, что Габриэль и старший Винчестер сидели рядом, было, по мнению Ширли, самой большой глупостью, которую только совершала куратор группы, Анна, молоденькая преподавательница философии, яро следовавшая всем новомодным тенденциям в педагогике. Согласно ее мнению, все знаки зодиака должны были следовать друг за другом на одном ряду и повторяться в обратном порядке в следующем. Большинству преподавателей пришлось с этим смириться, ведь стоило только заикнуться, как она тут же доставала пухлую тетрадь с конспектами курсов повышения квалификации и зачитывала долгое и нудное начало.
Но почему-то эти возомнившие себя взрослыми дети ее любили.
Удар. Снова удар. И тихо так, как может резинка. Но раздраженного Винчестера уже бесит все – и то, как поднимается и опускается рука Габриэля, и само его присутствие. Считанные секунды остаются до того, как он сорвется. Должен ли Ширли спросить кого-нибудь из них, чтобы предотвратить наступающую беду? Тут Габриэль поднял на него незаинтересованный, мимолетный взгляд и тут же перевел его обратно за окно. Какое дно нужно было читать в его поступке? Второе, третье? Винчестер не справится с еще одной двойкой, которую он, несомненно, получит, а Габриэль начнет веселить группу и, в конце концов, сорвет занятие. Должен ли Ширли поступить во благо собственного психического здоровья? Нет. Поэтому он и вызвал тихую старательную девушку, еще не осознавшую себя в собственном худощавом и высоком для девушки теле, старавшуюся сгорбиться и завязывать волосы в пучок каждый божий день.
- В желудке различают дно, вот оно, наверху, тело, ограниченное большой и малой кривизной, кардиальную часть и пилорический отдел, который переходит в двенадцатиперстную, - девушка неожиданно замолчала, уставившись на манекен. Ширли поправил сползшие очки и почесал бороду. Он хотел бы поставить за ее старания хорошую оценку, и старался помочь ей закончить колледж с высшими баллами, пусть она не дотягивала сообразительностью и славилась медлительностью, но с такими внезапными перебоями в мыслительной деятельности ей нужно обязательно…
-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – закричала девушка и как-то медленно сползла на пол, потеряв сознание.
Группа радостно зашевелилась, ученики повставали с мест, кто-то сообразительно отправился в медпункт, а остальные тем временем пытались понять, что случилось. Громкий хохот пополам с криками ужаса раздался в классной комнате. Профессор спрыгнул со стола и посмотрел на макет со стороны студентов. Первые секунды он ничего не видел, но неожиданное движение на какую-то секунду привело и его в ступор. Сложенный кишечник шевелился. Медленно, дергаясь, он разворачивался и сползал на стол. Возможно, если бы подобное застало профессора поздно ночью, когда он любил зимними вечерами оставаться в комнате, где его никто не мог достать, он бы порядком испугался, но сейчас, при свете дня, это было бы глупо. Он протянул руку и осторожно достал начало силиконовой трубки, дергавшейся в его руках, как живая. Повернул к себе конец и вздрогнул – на него, широко распахнув пасть, шипела змея в настоящей ярости.
- Мистер… Трикстер, - надо же, как знали родители, кто родится у них. – Я полагаю, вам придется остаться сегодня после занятий, - и оставалось только гадать, как он сумел завернуть змею в силиконовую трубку, а самое главное – зачем.
***
- Тебе не хотелось никогда просто взять и встретить лицо человека со стеной? – Дин жевал резиновую картошку фри в столовой колледжа, положив ногу на ногу на соседний стул. – Сэм, ау, - он пощелкал пальцами перед глазами младшего брата, погруженного в свои учебники. Похожий на жабу Захария заставлял тех, кто выбрал юриспруденцию, учить не только законы дословно, но и каждую свою лекцию. Дин и гордился братом, закончившим школу экстерном, но и начинал беспокоиться, когда, просыпаясь в три часа ночи, чтобы позаботиться о потребностях организма, находил его бодрствующим с тестами на коленях и карандашом в руках. Им досталась одна комната в общежитии после продолжительных споров с Ниной, управляющей их корпуса, настоящим эсесовцем в юбке.
Сэм потер переносицу и посмотрел сквозь отросшую челку на Дина, пугая брата темными кругами под глазами. Из-за того, что он проходил класс за классом быстрее, чем брат, хоть он и был на том же курсе, но младше был на года. Он мало появлялся в школе и не имел никакого представления о том, как выживать в такой единице общества, как группа. По большей части он не замечал никого вокруг. И сделать с этим Дин ничего не мог – с его толстенным личным делом еще со времени школы и продолжающим расти, он не был примером для подражания и объектом уважения младшего брата. В детстве он как-то мог убеждать его, копируя манеру отца, научив брата стрелять и вызывая восхищение только тогда, когда Дин брал в руки оружие. Он ладил абсолютно с любым, а если впервые видел, разбирал всего лишь на пару секунд дольше, чем обычно. С детства его любимыми игрушками было табельное оружие отца и старые наручники, которые он вытаскивал из отцовского стола, научившись вскрывать замки. Отца дома не бывало, так что за это Дин никогда не получал. И чувствовал себя свободным.
- Допустим, хотелось, - медленно ответил ему Сэм, не замечая остывающего рядом гамбургера, принесенного Дином. Его пальцы нервно подрагивали на странице. – Знаешь, я, пожалуй, возьму йогурт, - и с громким скрипом отодвинул стул от стола, продвигаясь сквозь толпу, сгорбившись и засунув руки в карманы.
Сэм и в самом деле жил, как во сне. Ему казалось, что вот еще день – и все закончится. Он сможет открыть утром глаза, пойти и совершить то, о чем не думал еще вчера, чего не мог бы представить. Не учить ради непонятной цели, которую он себе поставил, ради какого-то призрачного будущего, для которого нет никакого настоящего. У него не было увлечений и особенных пристрастий, он не имел друзей и со всего потока знал не больше двух-трех человек. С тех пор, как он заявил отцу о том, что хочет быть юристом, а не идти по его стопам – в полицейский департамент и стать однажды детективом, его отношения с отцом испортились. Детективы ненавидят юристов, ведь большинство из них рано или поздно становятся прокурорами. Дин не понимал его проблем, всегда любимец отца, даже тогда, когда решил связать свою жизнь с единственными женщинами, привлекавшими его всегда – машинами. А Сэм не понимал его – вечно в драке, вечно в синяках, вечно с врагами, бандами, собиравшимися вокруг него, приводами в полицию и ночами в камере содержания, откуда отец забирал его одной подписью на бумаге. Но для них это были нормальные отношения, а ни разу не попавший в поле зрения полиции Сэм оказался предателем для отца.
