Паша замолчал.
-Ну, в общем, когда Аленке удалось сломить твое сопротивление, подошло время... ежемесячной технической паузы, и, ты должен это знать, у тебя же дядя - гинеколог, следующие пару недель вы просто получали удовольствие. Меня это, конечно же, бесило, однако поделать тут ничего было невозможно. Не скажешь же: прервитесь-ка ребята на пару недель, пока у будущей мамы не наступит эта... как ее... ну, ты должен знать...
-Овуляция.
-Вот - вот, не наступит овуляция, яйцеклетки не займут исходные боевые позиции и она снова не будет... готова...
-Подожди! - Кирилл остановил его взмахом руки.
Важнейшая деталь, крутившаяся на периферии сознания, которую он чувствовал, но никак не мог ухватить, сама собой, вдруг, скользнула к нему в руки.
-Подожди. Но ведь она же предохранялась! Все время! Она же постоянно принимала таблетки! - Кирилл смотрел на Пашу, ожидая очередного подвоха.
-Таблетки? - красноречиво усмехнулся тот, не собираясь, видимо, обманывать ожиданий. - Ах, таблетки! Да таблетки она принимала регулярно. Вот ведь голова-то пустая! - расхохотался он, совершенно уже не сдерживаясь. - Думал же прихватить тюбик! Закрутился. А то приняли бы с тобой... по аскорбинке. Ужасно полезная вещь - аскорбинка, Кирюша. Как во время беременности, так и вообще... по жизни.
-Аскорбинка? - переспросил Кирилл. - Аскорбинка это - зачет. Аскорбинка - классная маскировка.
-Ну разумеется! Кто же заподозрит в желании забеременеть женщину, принимающую противозачаточные таблеточки с энтузиазмом сердечника, глотающего валидол? Никто. И ты не заподозрил. Признайся как на духу - у тебя и мысли такой не проскользнуло, да?
-Да. - признался Кирилл. - Не проскользнуло.
-Вот то-то и оно! - удовлетворенно кивнул Паша. - Так и было задумано. Так бы и вышло, кабы не портрет этот проклятый... - он прервался, но потом, желая, видимо, довести рассказ до конца, продолжил: - пять дней назад тест впервые дал положительный результат. Когда Аленка позвонила мне, я подумал - умер кто-то. Такой у нее был голос. Она вся была на нервах и требовала, чтобы я немедленно объявился, закончив "командировку". Я велел ей успокоиться и не торопить события. Мы ведь заранее решили, что я вернусь только после того как беременность будет подтверждена врачом. Она взяла себя в руки, съездила к своему врачу в Феодосию, сдала анализы и стала ждать результатов. Три дня назад опять поехала в Феодосию. Врач подтвердил беременность... что?
-Финита ля комедиа. - повторил Кирилл громче.
-Точно! - улыбнулся Паша. - Представление можно было заканчивать. Аленка сказала тебе, что у нее снова начались... дни и что скоро возвращаюсь я. В виду чего вам лучше разбежаться по разным спальням. Мне, в принципе, остался пустяк: приехать домой, пожать тебе, благодетелю, руку, расплатиться с тобой за твое художество и пожелать тебе мягкой посадки в Санкт-Петербурге. Кто ж знал...
Он остановился.
-Она могла взглянуть на портрет заранее. - сказал Кирилл. - Почему она этого не сделала?
-Да потому что он интересовал ее как прошлогодний снег! - рассмеялся Паша. - Равно как и меня. Пойми же ты, наконец: этот портрет был для нас простым предлогом! Поводом завлечь тебя к нам и удержать на более или менее продолжительное время. И все. Что ты там нарисуешь, нас абсолютно не волновало. Да ты спокойно мог нарисовать самый примитивный шарж, вроде тех, что сотнями малюют у нас на Арбате. Даже если бы ты изобразил Алену в виде Бабы Яги мы все равно остались бы довольны! Посмеялись бы, заплатили бы тебе, так что ты в обиде не остался бы и отпустили бы на все четыре стороны. - он остановился. - Нам казалось: мы просчитали все варианты и тебе не застать нас врасплох. - снова повисла тягостная пауза. - Мы ошибались. Я не могу винить Алену. Я уже тебе сказал - картина ошеломила даже меня. Я и предположить не мог, что ты... способен на такое.
-Я тоже.
-Верю. - кивнул Паша. - Ты и сам не понял - что ты нарисовал. До последнего момента. До того как Алена сорвалась.
Он вздохнул и замолчал.
Кирилл смотрел на горизонт, неуловимо медленно терявший ясность и четкость, по мере того как солнце взбиралось к зениту, раскаляя воздух. Эта пронзительная звезда, возмутительно ярко сверкавшая в возмутительно ясном и чистом, праздничном небе над восхитительно синим морем, утверждая своим восхождением расцвет нового дня и новой жизни, раздражала его, резко диссонируя с сумраком, накрывшим его душу. Он думал, насколько легче было бы ему, если бы из-за горизонта сейчас выползли тяжелые штормовые тучи, накрыли бы все небо и по побережью Тавриды хлёсткой пощечиной ударил бы шквал, а на синюю гладь воды, на горячую, уже, береговую гальку, на весь мир обрушились бы холодные дождевые струи.
-Ну и что теперь? - спросил он, наконец.
-Теперь? - голос Паши изменился, не меняя, однако, громкости. Словно он... - Ну ты же сам должен понимать, что теперь, когда ты все узнал, ты стал слишком опасен для нас. - точно, Паша, сделав шаг назад и в сторону, оказался позади него. - Ты теперь будешь висеть над нами как Дамоклов меч. Кроме того, - Кирилл почувствовал как в его спину, чуть ниже левой лопатки, уперся небольшой, твердый предмет округлой формы... - кроме того, я хоть и был готов принести эту жертву, но теперь едва ли откажу себе в удовольствии избавиться от человека, который сто раз мою бабу нагишом видел и имел ее как только мог.
Кирилл по-прежнему неотрывно смотрел на горизонт, не делая ни одного движения. Да и какие тут могли быть движения? Глупо же в самом-то деле думать, что он успеет развернуться, прежде чем...
-Да и ситуацией удобной грех не воспользоваться. Как мы с тобой уезжали никто из посторонних не видел. Только Мария. Но ее-то молчание мы обеспечим. Место тут, опять же, хорошее, уединенное: ни шума никто не услышит, ни тела в море, под обрывом, никто не найдет. Такие вот дела, брат. - сказал Паша, не ослабляя давления. - Хотя, ты, может быть, попросить о чем-нибудь хочешь напоследок? Говори, сделаю все что в моих силах.
Кирилл кивнул, а потом медленно поднял правую ладонь к плечу:
-Закурить дай.
-Так ты ж не куришь, снайпер?!
-Ну, ради такого случая - можно.
-Убедил! - хохотнул Паша, положив ему на ладонь пачку сигарет.
-И зажигалку.
-Зажигалку? - переспросил он. - Держи.
И в то же мгновение на ладонь Кирилла, рядом с сигаретами, легла зажигалка.
Не чувствуя больше давления под лопаткой, он неторопливо открыл пачку, вытащил сигарету и сунув ее в рот, прикурил.
Паша, снова оказавшийся сбоку, с нескрываемым удовольствием наблюдал за ним.
-Зачет, солдат. - улыбнулся он, наконец. - Зачет!
-Зачет? - развернулся к нему Кирилл. Сигарета, выстрелянная резким щелчком пальцев, улетела под обрыв.
-Зачет. - повторил Паша. - Спорим, - он медленно протянул Кириллу руку с открытой ладонью, - спорим, что из сотни доноров, биоматериал которых нам с Аленой могли бы предложить при искусственном оплодотворении, девяносто девять уже давно... обделались бы, окажись они на твоем месте? Спорим?
Кирилл отрывисто пожал плечами, но руки в ответ не протянул.
Паша удовлетворенно кивнул и, не отводя от него глаз, опустил свою руку.
А потом вдруг стремительным, как бросок кобры, движением, без малейшего замаха, одним лишь разворотом плеча и взлетом ладони, обратившейся в кулак, со всей силы вложил его в левую скулу Кирилла.
Не в силах устоять, тот опрокинулся навзничь, чувствуя, как оглушительное эхо пушечного удара заполняет все его существо. Ясное небо у него над головой вдруг померкло, потемнело и едва не стало черным, но потом снова обрело свой праздничный, лазурно-голубой цвет.
-Ну что ты, брат, обиделся что ли? - голос Паши с трудом пробивался сквозь яростный, неумолчный гул, затопивший всю голову.
Кирилл перевернулся на бок, потом уперся локтем в землю и сел.
-Да пошутил я, пошутил! Давай руку!
Кирилл встряхнул головой, словно это могло помочь избавиться от гула. Потом наклонил голову и... даже не сплюнул, а скорее слил изо рта длинную, вязкую, соленую, красную слюну. Потом поднял голову и посмотрел на Пашу стоявшего над ним.
