Кирилл пожал плечами.

Он вообще старался не распространяться в части ни о своей профессии, ни о Репке. Люди так не любят умных.

Но капитану хватило и того, первого, разговора при встрече...

-Да нет, пожалуй. Не чувствую.

-Вот то-то и оно! Не получился из тебя пока настоящий художник. И не факт, что получится когда-нибудь, верно?

-Верно.

-А почему так? Задатки-то у тебя, видать, есть. Иначе как бы ты в училище-то свое поступил?

-В Академию. - поправил Кирилл.

-Ну, не суть!

-Не суть. - Кирилл задумался на мгновение. - Полагаю, товарищ капитан, что в отличие от снайпинга, творчество - довольно субъективная штука...

-Вот так, да? - усмехнулся Ракитин.

-Вот так. И даже если кому-то и показалось, что у меня есть задатки художника, это совершенно не гарантирует того, что и остальные также оценят меня.

-Ну ты подумай, вот козлы-то!

-Почему сразу - козлы? - пожал плечами Кирилл. - Просто у каждого свое восприятие мира и то, что мне как художнику видится так, другому человеку может представляться совершенно иначе. Вот, бывает, пишешь-пишешь картину, стараешься, из кожи вон лезешь, в каждый штришок душу вкладываешь, хочешь что-то совершенно определенное сказать... передать, а зритель потом подходит к твоей картине и видит в ней нечто совсем иное...

-Ну и пусть видит. Тебе-то - что?

-Да ничего помимо того, что непонятая мысль - мертвая мысль.

-Так может ты сам того... рисовать как следует еще не научился?

-Рисуют в подъезде, на стенке, а художник пишет...

-Ну, не суть!

-Не суть. - согласился Кирилл. - Ну ладно - я. А Да Винчи?

-Тот, который Леонардо?

-Ага. Он что, тоже писать не умел? А иначе почему вокруг евоной "Джоконды" уже полтысячи лет споры не стихают: и что это, мол, гений эпохи Возрождения сказать-то хотел такой странной и малопонятной, такой двусмысленной ухмылочкой?

Ракитин кивнул и, поразмыслив немного, сказал:

-Получается, солдат, творчество это - бой, в котором тебе гарантированно поражение.

-Получается так.

-Ну что ж, требуется определенное мужество, чтобы ввязаться в подобную схватку.

*

-Гарантировано поражение? Да нет, Максим, можешь мне поверить - поражение заранее не гарантированно никому. А особенно здесь, в горах.

Кирилл посмотрел на офицеров.

-Но фактор неожиданности... - попытался возразить лейтенант.

-Хороший фактор. - кивнул Ракитин. - Серьезный. Да только на наш фактор неожиданности у них могут найтись три своих, не менее убойных фактора. Не забывай об этом, когда пойдешь с ребятами вперед. Договорились?

Кирилл обернулся в сторону основной штурмовой группы, залегшей на склоне среди больших серых валунов. Когда-то давно обломки гранита сорвались вниз со скалистого горного гребня, оставив на его склоне глубокие шрамы и упокоились здесь, на дне ущелья. Кирилл смотрел на своих товарищей, замерших под их прикрытием и готовых устремиться вверх.

Все было готово. Все подходы проверены саперами. Все бойцы на своих местах.

-Так точно, товарищ капитан, договорились.

-Ну и прекрасно! - Ракитин обернулся к Кириллу. - Ты свою задачу хорошо понял? Стас с Витей прикрывают основную группу, а ты страхуешь их самих. Они наверняка вытянут на себя пулеметы. Не могут не вытянуть. Твое дело - заставить их замолчать как только они себя обнаружат. Понял?

-Так точно, товарищ капитан, понял.

-Хорошо. Контролируй их пулеметы и гранатометы и, пожалуйста, не вздумай связываться с их снайперами! Это как раз - не твое дело...

-А если они сами... ну, я имею в виду, если на огонь Никифорова и Аверина отреагирует именно снайпер... сверху?

-В этом случае можешь его снять. Но только в этом. Не вздумай целенаправленно устраивать охоту. Их снайперы - моя забота. Понял?

-Так точно, понял.

-Я надеюсь - ты действительно хорошо меня понял. Твое дело - обеспечить безопасность нашему собственному прикрытию. Это потребует от тебя максимум внимания. Все твое внимание без остатка. А если ты втянешься в поединок с их стрелком, то неизбежно отвлечешься от поля боя, потеряешь контроль за обстановкой. А раз так, то случись что с пацанами, я первый скажу, что виноват ты.

-Да будет вам, товарищ капитан! Как говориться: Бог не выдаст - свинья не съест!

-Бога нет, рядовой. - усмехнулся Ракитин. - Сегодня ты за него. По крайней мере, для Никифорова и Аверина. Все понял?

-Так точно!

-Тогда - выполняй. Дуй к своим. - и он указал на группу прикрытия, державшуюся позади основной.

Вместе с ним группа насчитывала трех человек. Стас Никифоров и Витя Аверин. И он. Пулеметчик, гранатометчик и снайпер. Убойное сочетание.

Кирилл уже хотел было удалиться, но замешкался и, обернувшись, спросил:

-Товарищ капитан, а может Бог все-таки есть?

Ракитин вздохнул и поднял глаза к небу, словно отец, отчаявшийся объяснить неразумному дитю очевидную истину. Потом снова взглянул на Кирилла и, скрестив руки, ответил:

-Бога нет. Иди, занимайся делом!

Тот кивнул и направился к группе прикрытия.

Лейтенант Есипов проводил его насмешливым взглядом и повернулся к Ракитину:

-А вы, Сергей Васильевич, действительно так думаете?

-Нет, конечно. - ответил тот, пожав плечами. - Бог есть, но снайперу об этом лучше не знать. В конце концов, Максим, не всю информацию следует сообщать подчиненным. Всю информацию должен знать только офицер.

*

He that outlives this day, and comes safe home,

Will stand a tip-toe when this day is nam'd,

And rouse him at the name of Crispian.

He that shall live this day, and see old age,

Will yearly on the vigil feast his neighbours,

And say "To-morrow is Saint Crispian."

Then will he strip his sleeve and show his scars,

And say "These wounds I had on Crispian's day."

Old men forget; yet all shall be forgot,

But he'll remember, with advantages,

What feats he did that day. Then shall our names,

Familiar in his mouth as household words-

Harry the King, Bedford and Exeter,

Warwick and Talbot, Salisbury and Gloucester-

Be in their flowing cups freshly rememb'red.

This story shall the good man teach his son;

And Crispin Crispian shall ne'er go by,

From this day to the ending of the world,

But we in it shall be remembered-

We few, we happy few, we band of brothers;

For he to-day that sheds his blood with me

Shall be my brother; be he ne'er so vile,

This day shall gentle his condition;

Make him a member of the gentry, even if he is a commoner.

And gentlemen in England now-a-bed

Shall think themselves accurs'd they were not here,

And hold their manhood's cheap whiles any speaks

That fought with us upon Saint Crispin's day.

*

-Старшой! Ларион! Да ты чего: оглох, что ли?!

Кирилл обернулся.

-Чего нам делать-то? - спросил Ростов.

Они с Марковым сидели на большом придорожном валуне, опершись прикладами драгунок о землю, и смотрели на него, ожидая дальнейших распоряжений.

Уже от него...

-Ждать. - коротко ответил Кирилл и снова отвернулся.

Мимо них по узкой, плотно укатанной грунтовке, нависшей над обрывом ущелья, подвывая полным газом проносилась техника. БТР и БМП чередовались с грузовиками, под тентами которых то и дело мелькали сферические шлемы бойцов внутренних войск. Далеко внизу, в хвосте колонны ползли три танка. Еще пять прошли в голове. Тяжело, с натугой, взбираясь по серпантину со дна ущелья, машины миновали дымящиеся развалины кордона, резко заворачивали на изгибе дороги, там где она прорезала скальный гребень хребта, и скатывались вниз, в Шайтанову долину. Сизый дизельный выхлоп плотным густым облаком висел над дорогой, и машины быстро пропадали из виду, окунувшись в него.