-Жаль струн всего шесть. - сказала Елена.
-Переживем! - его пальцы летали вверх-вниз.
Тихие переборы плыли над ночным берегом, растворяясь в темноте...
-А Таня-то твоя, в принципе, правильно сделала. - сказал он, помузицировав нескольких минут. - Есть вещи, от которых отказываться нельзя. Это как дар Божий. Если уж дано один раз, храни всю жизнь. Так вот, бывает, найдешь себе по молодости жену, которая примет тебя со всеми твоими армейскими заморочками, станет твоим непробиваемым, железным тылом, будет терпеть бесконечные скитания от одного гарнизона к другому, детей родит, дом держать будет, а потом... потом потеряешь ее, упустишь, ну, в общем, не сможешь удержать. И все... Это ведь даже не смерть. Это - страшнее...
Паша говорил, а сам все играл и играл, прыгая по аккордам. Он метался от одной темы к другой, не в силах найти нужную.
Кирилл слушал и прошлое, свое и... не свое, как тень накрывало его.
Наконец, гитарист поймал нужные лады и, сосредоточившись на них, некоторое время повторял один и тот же мотив.
Кирилл посмотрел на него и почувствовал вдруг, что Паша уже не здесь. Его взгляд ускользнул вдаль. То ли на черную поверхность моря, по которой скользил тонкий серпик Луны. То ли еще дальше.
И тут...
О моя дорогая, моя несравненная леди!
Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг,
И представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь
Непосредственно в медную форточку смотрит мою...
* *
Непосредственно в эту же форточку ветер влетает,
Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат,
Он влетает и с явной усмешкою письма читает,
Не отправленные, потому что пропал адресат.
-Ну и где же обещанный снег?!
-Вопрос, прямо скажем, по существу. - майор поправил ремень автомата, напекший плечо. Потом деловито осмотрелся по сторонам.
-Не, где же все-таки снег?
-Над твоей головой! - усмехнулся Иван. Он устало опустил пулемет на землю, возле валуна и сам присел на камень.
Павел поднял голову вверх. Да, все верно: снег, плотный, подтаявший, слежавшийся, но все еще ослепительно белый нависал прямо над ними, волнами убегая к вершине. Сама же караванная тропа была чиста как парадная дорожка, ведущая к штабу дивизии, которую, в преддверии визита "больших звезд", целые сутки старательно вылизывала метлами целая рота солдат. На ней не было ни единой снежинки.
Я смотрел на него, пытаясь понять, что чувствует майор в эту секунду...
-И что же нам теперь делать? - спросил связист.
-Конкретно тебе, Слава, сейчас нужно установить связь с Тарасовым. - пожал плечами Павел.
-Есть установить связь. Вас звать? Сами будете говорить с товарищем подполковником?
-Не до того. Передашь следующее: Вышли на тропу. Тропа открыта. Снега нет. Занимаем позицию. С любовью, Паша.
-С кем, простите, Паша?
-Ни с кем, а с чем! С любовью. Понял?
-Так точно, понял.
Александров занялся рацией, а к майору тут же подошел Чижов.
-Так что, товарищ майор, здесь обживаться будем?
-Да, здесь. - ответил Павел, еще раз придирчиво оглядываясь по сторонам...
...Чтобы выйти на северный склон им потребовалось больше трёх часов. Оторвавшись от дороги к главному перевалу, по которой, сразу вслед за ними должен был выступить Тарасов, тропа начала подниматься вверх, огибая склон горы. Сначала по левую руку от них тянулась каменистая долина, на дне которой затерялся кишлак с базовым лагерем. Но затем, дальше к северу, на ее место заступило ущелье с речкой, бежавшей по его дну. Неглубокое поначалу, скорее напоминавшее распадок, оно углублялось, по мере того как тропа упрямо карабкалась вверх по склону горы. Ущелье отсекало ее от основного массива горного хребта, уходившего дальше на север.
И, чем выше они поднимались, тем призрачнее становилась надежда на то, что им все-таки встретится снег, перегораживающий тропу. Снега хватало, но лежал он высоковато. Видимо последние несколько дней снеготаяние здесь шло особенно интенсивно. Об этом свидетельствовали сырые, слезящиеся камни горного склона и бесчисленные ручейки-однодневки, пересекавшие тропу и убегавшие дальше вниз. Оставался, правда, шанс, что на северном, менее солнечном склоне горы, снега больше. Но Павел готовился к худшему, ибо к худшему готовиться в этих краях было правильнее.
И уже полчаса спустя, он убедился в своей правоте. Сделав резкий поворот под высоким скальным выступом, тропа окончательно вышла на северный склон, буквально повиснув над ущельем. Снега на ней так и не появилось.
Но, несмотря на это, именно здесь было лучшее место для засады. Тропа суживалась до предела. С одной стороны ее ограничивал крутой, оползневый склон, пройти по которому было невозможно. С другой - отвесный обрыв ущелья. И, если поверху ни дальше, ни ближе этого места просочиться не представлялось возможным, то понизу это кое-где было вполне реально. Особенно горцам, выросшим на этих кручах. А здесь и змея не проползет.
Кроме того, дальше впереди тропа начинала немного понижаться. То есть сейчас они находились как бы на возвышении. Пусть небольшой, но высотке.
А высотка это всегда - преимущество. Случись быть драке, и тем, кто придет по тропе с востока, придется лезть вверх под встречным огнем. А это, в свою очередь, всегда - недостаток, дополнительное затруднение. Даже для горцев, выросших на этих кручах.
Позади, метрах в трехстах, по каменистому склону проложил себе путь небольшой ручеек. Он пересекал тропу и срывался затем вниз, в ущелье. И это был еще один серьезный плюс в пользу выбранной позиции...
...-Да. - повторил он. - здесь останемся.
Лейтенант согласно кивнул.
-А проводника, значит, отпускаем?
-Проводника? - переспросил Павел, обернувшись в сторону афганца лет сорока, выведшего их на тропу. - А зачем? - пожал он плечами, снова перенося внимание на окружающий ландшафт. - Зачем человеку на ночь глядя одному по горам бродить? Пускай лучше с нами переночует. А утром тогда, по свету, и пойдет к дому. А может и все вместе обратно двинем. Если Тарасов разрешит. Согласен? - улыбнулся он Чижову.
Тот подумал, взглянул на солнце, явно не собиравшееся пока садиться и снова кивнул:
-Согласен.
-Ну и прекрасно. - одобрил майор, поднимая бинокль.
Теперь его вниманием завладел противоположный склон ущелья.
Нет, там и мышь не проскочит. Ну, то есть, мышь-то может быть и проскочит, а вот человеку никак не пройти. Почти отвесный откос поднимался от дна ущелья и уходил вверх, чуть ли не к самой вершине горы.
Нет, там - глухо. С той стороны сюрпризов можно не опасаться. А вот эта тропиночка... Да, эта тропиночка - проблема. Тарасов ею озаботился не зря. Не зря. Даже здесь, в самом узком месте, по ней бок о бок могли пройти три-четыре ишака. Ну, разумеется, иначе как бы здесь стада-то гоняли?
-Кстати, тропка весьма чистая для караванной. - сказал он Чижову. - Как объяснишь?
-Только что из под снега освободилась. Старые следы тальником смыло, а новых еще нет. - сразу же ответил тот.
-Логично. - кивнул майор. - Как полагаешь, плюс это для нас или - наоборот?
-Полагаю - плюс. - не задумываясь сказал лейтенант. - Если здесь хоть кто-нибудь прошел до нас, мы это сразу же увидим.
-Молоток. - похвалил его Павел. - Четко мыслишь.
И главное - быстро, прибавил он про себя. Молодец Чижик. Хоть и пацан еще совсем, а хватка разведчика уже на лицо. Выйдет из него толк, точно выйдет. Только потом-то что останется, когда толк выйдет?
-Вот этим ты и займешься. - сказал он. Дальше того места где они стояли, тропа, петляя, соскальзывала вниз, потом выравнивалась и пропадала из виду, ныряя за скальный уступ. - Видишь вон то нагромождение валунов впереди?
