Пренебрежительно обогнув совершенно непригодную мелочь, Эрнесто выбрал островок покрупнее, на котором имелось даже нечто вроде горы сотни в три метров высотой. Лихо, не сбавляя скорости, он одолел проход сквозь прибрежный риф и, включив реверс у самого пляжа, аккуратно уткнул форштевень лодки в песок.
Едва стих гул двигателя, полная, оглушающая тишина накрыла берег. Дайверы стояли у борта яхты и смотрели на зеленый, покрытый лесом склон, поднимавшейся прямо за узкой полоской желто-белого песка.
Постепенно, по мере того как уши освобождались от эха надоедливого дизельного урчания, они начинали различать и плеск волн и остролистный пальмовый шелест и птичий щебет, доносившийся из лесной чащи. Дикий, первобытный мир по капельке просачивался в них, изгоняя, вытесняя, выдавливая прочь бестолковый шум и гам оставшихся за спиной городов...
-С ума сойти. - прошептала, наконец, Елена. - Необитаемый остров!
-Наш необитаемый остров, Алена. - поправил ее Паша. - Наш на целую ночь.
-С ума сойти!
Кирилл усмехнулся:
-Ну что: так и будем стоять, восхищенно вздыхая? Или все же сойдем на берег и осмотрим свои владения?
-Вперед! - скомандовал Паша и, спрыгнув на песок, подал жене руку.
Елена, однако, потребовала и вторую и, лишь опершись на обе, соскочила вниз, опрокинув мужа на спину. Они с хохотом повалились друг на друга и, несколько раз перевернувшись, вскочили на ноги.
Кирилл смотрел на них сверху, а потом и сам спрыгнул с борта.
Ноги тут же утонули в песке, и мельчайший желто-белый ракушечник мгновенно просочился в кроссовки. Обувь, столь необходимая прежде, чтобы избежать занозы на дощатой палубе, стала помехой, и Кирилл без малейшего сожаления избавился от нее, а сам с удовольствием прошелся по пляжу, чувствуя как горячий песочек пощипывает его за пятки. Потом подошел к воде и пнул белый гребешок неосмотрительно подкатившейся к его ноге волны...
От небольшой горушки, венчавшей остров, двумя широкими дугами спускались столь же скромные каменные гряды, густо поросшие лесом. Они, словно гигантские руки, обнимали широкую красивую бухту с изумрудной водой. Со стороны моря бухту замыкала полукруглая цепочка скальных рифов. Включив воображение, Кирилл без особого труда соединил рифовые осколки в единую, дугообразную гранитную стену, примкнул ее края к грядам, обнимавшим бухту с боков, и получил, таким образом, правильную окружность километра полтора в диаметре. Ну или чуть поменьше. Смело подняв ее высоту на всей протяженности до уровня вершины горы, он как бы очутился на дне гигантской каменной воронки. Кратер вулкана? Пожалуй...
Он едва успел довести мысль до логического завершения, как подбежавшая к нему Елена воскликнула:
-Слушай, Кирилл, а ты знаешь: что здесь было раньше?!
-Нет, не знаю. - он решил не разочаровывать ее. Люди так не любят умных.
-Вулкан! Эрнесто сказал, что тысячу лет назад здесь был настоящий действующий вулкан! - возбужденно жестикулируя, она обрушила на его голову сенсацию. - А потом море размыло одну из его стенок, ну эту вон, которая там, в воде стоит, залило здесь все и вулкан потух!
Кирилл кивнул.
Ага! Тысячу лет назад! Этот доминиканский Врунгель сказал бы еще, что вся эта история приключилась прямо на глазах у его собственного прадедушки!
Как бы не так. Он еще раз, внимательнее прежнего осмотрелся по сторонам, пытаясь представить исполинскую работу, сотворенную волнами и ветром, и развернуть ее во времени. Сначала им нужно было взломать мощную стену вулкана. Потом источить ее до мелких скал, из которых на поверхности моря остались лишь немногие. Затем, заполнив чашу кратера, упорно, миллиметр за миллиметром стесывать его уцелевшую, наземную часть. А она сопротивлялась, заполняя раны-трещины наносимым слоем плодородного грунта, застилая почву густым ковром тропических трав, зарастая острой, колючей щетиной пальмовой чащобы. На все это потребовались десятки, если не сотни тысяч лет. А потух этот вулканчик и вовсе миллион лет тому назад. Не меньше. И потух, скорее всего, сам, без помощи Нептуна. Когда вода заливает действующий, раскаленный вулкан, он взрывается как перегретый паровой котел и от кратера вообще ничего не остается. Даже следов.
Он еще раз кивнул.
Вот так знатоки местных достопримечательностей и пудрят мозги доверчивым туристам. Вулкан наш прямо на глазах у моего прадедушки взорвался, собор наш старинный, XIV века, мой дедушка собственноручно в руины превратил и башня наша, всемирно известная, набок покосилась после того как мой дядя в нее спьяну на машине врезался. Впрочем...
Впрочем, местечко им Эрнесто в любом случае показал шикарное. Так что на чай капитан Врунгель заработал честно. А брехня пускай остается на его совести.
-Однако не пора ли нам взглянуть на то, что осталось от прежнего величия под водой? А то скоро совсем уже стемнеет.
-Пора. - кивнула Елена. - Сейчас погрузимся. Паша уже аквалангами занимается.
"Сейчас", как это обычно и бывает, растянулось надолго. Пока были подключены баллоны, опробованы акваланги, натянуты гидрокостюмы и оговорены детали погружения прошло немало времени. Солнце спустилось к самому горизонту и начало потихоньку погружаться в соленые карибские волны.
Покончив со сборами, дайверы поспешили воспользоваться его примером.
-Кстати, я вот чего спросить-то хотел. - спросил-таки Кирилл, войдя в воду по пояс. - А как здесь насчет акул и... прочих неприятностей?
-Как здесь насчет прочих неприятностей я понятия не имею. - ответил Паша, слегка опережавший его. - А вот акул здесь точно хватает.
-Ого!
-Да, да. Эрнесто сказал: здесь у них чуть ли не самое любимое место.
-Однако... - Кирилл остановился и боязливо посмотрел на безмятежную гладь лагуны.
В конце концов, осторожность - нормальное человеческое качество, а инстинкт самосохранения - отнюдь не самый бесполезный из всего ассортимента человеческих инстинктов.
-Да не бойся ты! - подметил его нерешительность Паша, увлекая Елену, державшую его за руку вперед, точнее - вглубь. - Эрнесто вылил в воду несколько ампул ацетата меди...
-Чего меди?
-Ацетата. Неужели не слыхал, земляк? - удивился Паша. - Это ж первое средство против акул. Ни мы, ни большинство обитателей лагуны ничего не почувствуем, но с точки зрения акул в ближайшие час - полтора здесь будет пахнуть как на скотобойне.
-Да, аромат явно не из возбуждающих аппетит. - усмехнулся Кирилл, нагоняя друзей.
Вода, наконец, добралась до плеч ныряльщиков и они, остановившись, развернулись.
Елена с Пашей погрузились первыми, а Кирилл, взяв в рот загубник скубы, еще некоторое время смотрел на огромный красный шар, до половины ушедший под воду. Лагуна была ориентирована на запад и солнце садилось прямо перед ним, заливая всю водную гладь расплавленным червонным золотом, игравшим и переливавшимся на мелкой, едва приметной ряби.
Будто в раскаленную лаву ныряем, подумал он применительно к месту, и, надвинув маску, ушел под золотое полотно...
*
...-Подвинься.
Кирилл слегка отодвинулся от костра, чтобы Паша, унизавший пять шампуров сочной, в меру жирной поросятинкой, мог подойти к огню.
Шампуры легли на заранее подготовленные камни и мясо заслезилось маринадом, зашипевшим на раскаленных углях. Кирилл вдохнул ароматный дымок, поплывший над очагом.
Мелькнула белая юбка, и Елена, словно ночная бабочка (в хорошем, сугубо биологическом смысле этого выражения) впорхнула в круг света. Присев рядом со скатертью, сервированной поздним ужином, она придирчиво осмотрела ее. Между вином и ромом расположились тарелки с мясной и овощной закусками, экзотическими фруктами и не менее экзотическим сыром, даже отдаленно не напоминавшим пошехонский.
-Шашлык будем ждать?
-А зачем? - пожал плечами Паша. - На таких углях он ещё не скоро подойдет. А есть-то хочется уже сейчас...
