-Да. - согласился Кирилл. - Эхо вдохновения - сильное сравнение. Точное. Эхо ведь звучит куда дольше самого выстрела. Хоть и затихает постепенно. Так же и кураж: вдохновение уходит, а он остается, хотя и звучит все глуше и глуше...

-А как ты думаешь, есть связь между силой вдохновения и продолжительностью куража, остающегося после него?

-Безусловно есть. Чем сильнее выстрел - тем дольше и громче эхо. - он замолчал, размышляя о чем-то своем и рассеянно глядя на Солнце, неспешно падающее к горизонту.

Молчала и Лена.

-Только у нас что-то полное затишье. - вымолвила она, наконец.

-Ты о чем?

-О том, что у нас пока что никаких выстрелов не слыхать! - укоризненно покачала головой Лена. - Видно не вдохновляю я тебя совсем!

-Видимо - да. - ответил Кирилл, не глядя на нее. - Хотя представить это довольно трудно. Ерунда какая-то...

-Действительно не порядочек! - рассмеялась Лена. - Мои, извиняюсь, перси рассмотрели уже все мужики от Керчи до Тарханкута, а результата пока что - ноль. Другой бы на твоем месте сто раз уже вдохновился!

Кирилл ничего не ответил.

-Эй, ты меня слышишь? - обернулась она к нему.

Судя по всему - нет.

-Ты чего застыл? - спросила Лена.

-Тихо. - остановил он ее взмахом руки, неотрывно глядя на огромный валун, возвышавшийся прямо на береговой линии в центре бухты. Заходящее Солнце выплеснуло на поверхность моря мириады ярко-красных блесток, причудливо колыхавшихся и переливавшихся вместе с волнами, бежавшими к берегу. На их фоне, валун, и без того - темный, казался совершенно черным...

-Давай-ка в машину. - велел Кирилл, спрыгивая с капота.

Пожав плечами, Лена села в машину и "Ленд Ровер" покатился вниз...

*

-Ого! Ну и как же я туда заберусь?

-Давай подсажу. - он решительно подхватил ее и буквально затолкал на вершину валуна.

Лена испуганно присела на корточки, но Кирилл покачал головой:

-Да не так! По-человечески садись.

И, после того как она умостилась на пятой точке уже без риска сверзиться вниз, отошел немного назад.

-Так... - протянул он. - Спина!

-Что?

-Спину ровнее держи! Вот так! И ноги! Ноги подбери! Да вот так. Вот так. Выше. Колени к самому подбородку.

-Так?

-Да. И обопрись о них подбородком. Вот так! Хотя нет, не надо - подними голову как была. Повернись... да не голову поверни, а сама повернись! Боком ко мне повернись, чтобы я видел только твой профиль и ничего более. Вот так нормально! - он сделал еще несколько шагов назад и уперся спиной в капот внедорожника. - Так. - прибавил он тихо. - И что теперь? Теперь - солнце.

Кирилл сделал три шага влево, так что красный диск низкого солнца оказался перед Леной, выплеснув на ее лицо и грудь червонную позолоту заката. Так?

Нет, не так.

Кирилл вернулся к машине и сделал три шага вправо, так что волшебная кисть заката щедро позолотила рассыпанные по плечам волосы женщины. Так?

Снова - нет.

Кирилл опять вернулся к машине и одним махом взлетел на высоченный капот, так что солнце оказалось прямо над головой Лены, а между ним и ней пролегла неширокая полоска моря, помятая волнами, в хаотичной сутолоке которых синева перемешивалась с золотом как на палитре. Фон - шикарный, спору нет, но ракурс натурщицы - абсолютно проигрышный.

Досадливо поморщившись, Кирилл спрыгнул на песок и, опершись спиной о капот, засмотрелся на свою натурщицу, прилежно сохранявшую вымученную позу. При таком ракурсе солнце вообще не было видно, а его присутствие выдавали лишь сочные красные отблески на волнах, веером разбегавшиеся от горизонта и обнимавшие валун, возвышавшийся в центре композиции подобно угольно-черному, обсидиановому пьедесталу затейливой формы. Игрой светотени эта угольная чернота перетекала и на фигурку, венчавшую пьедестал. Подсвеченная сзади, изнутри, из глубины, она была прекрасна за исключением...

-Снимай купальник.

-Ты с ума сошел?! - возмутилась Лена. - Здесь же люди! - она кивнула на группу курортников, загоравших на некотором расстоянии от них.

-Плевать! До них километр. Ничего они не увидят.

-Какой километр?! Тут и полкилометра не будет!

Раздраженно дернув плечами, Кирилл снова обернулся к группе и щелкнул "встроенным дальномером", несколько раз, поочередно, прикрыв правый и левый глаз и сопоставив данные с поправкой на разницу в два диоптрия.

-До них - восемьсот пятьдесят метров. Ни черта они не увидят на таком расстоянии. Кому сказано - снимай трусы!

Лена возмущенно фыркнула, но, тем не менее, взялась за бретельки...

*

-Шедевр? А что такое шедевр?

-А то ты сам не знаешь! - рассмеялась Лена и крепче прежнего обхватила колени руками.

Кирилл смотрел на ее причудливый силуэт, вычерненный угасающим солнцем настолько, что граница между телом женщины и камнем, служившим ей постаментом, была практически неуловима. Этот момент нужно было поймать, во что бы то ни стало.

-Возможно ты удивишься, но однозначного, окончательного, бесспорного определения "шедевр" так до сих пор и не вывели. - ответил он, быстрыми, невесомыми взмахами кисти пытаясь обозначить, наметить, оконтурить границу между изящным овалом ягодиц и застывшей в причудливой форме, усугубленной многовековыми стараниями воды и ветра, лавой.

-Не может быть.

-Точно тебе говорю - нет такого определения. Что такое шедевр? В чем разница между шедевром и просто очень хорошей, высококлассной картиной? Вот ты как думаешь?

-Я? - Лена пожала плечами и Кирилл ухватил еще один сочный штрих: волнистую линию ее позвоночника: стекая от шеи к копчику, гребешок острых позвонков словно бы продолжался ниже него цепочкой маленьких бугорков-наростов на боку черной глыбы, воссоединяя исключительные по красоте творения природы. - Я думаю, что хорошая, высококлассная картина - это просто... высококлассная картина, где все на своем месте, все красиво и... ничего не хочется исправлять, а шедевр... - она остановилась и еще раз пожала плечами. - Шедевр - это такая картина, что посмотрел и прямо... прямо в обморок рухнул!

-Ага. - согласно кивнул Кирилл. - Ну, вот приблизительно такие же определения предлагают и все остальные. Теперь понимаешь, почему так трудно подобрать одно, единственно верное?

-Потому что все падают в обморок по-разному?

-Именно. Слишком разные они, люди. Слишком по-разному воспринимают они как реальность, так и живопись. Потому и нет до сих пор точного определения шедевра. Одно радует: самим шедеврам нет до этого никакого дела. Они просто существуют и все. Вне зависимости от определений.

Вздохнув, он сделал шаг назад, чтобы накрыть одним взглядом перспективу натуры и полотна. Что ж, получилось совсем неплохо: солнце опустилось к самому горизонту, но еще не зашло, однако огромный черный валун причудливой формы, стоявший на береговой линии, полностью укрывал его за собой, и лишь россыпь красных, закатных бликов на поверхности моря выдавала незримое присутствие светила в этом мире. Возможно, на самом деле камень был гораздо светлее, но подобная подсветка зачерняла его до максимума, равно как и женскую фигуру, восседавшую на его верхушке. Там где фигура, расположенная строго в профиль к зрителю, соприкасалась с камнем, различить границу между ними было почти невозможно. Словно это была скульптура, высеченная из верхушки валуна, бывшего, прежде, гораздо выше. Лишь по мере удаления от каменного пьедестала, словно перетекая из одного мира в другой, изваяние светлело и... теплело, превращаясь в живую женщину. Колени ее были плотно поджаты к груди, ладошки обхватывали скрещенные у самых ступней ноги, а голова была чуть-чуть склонена набок и развернута вглубь полотна, словно она провожала взглядом соскальзывающее за горизонт, невидимое зрителю светило...