С реальным миром все еще сильнее. Контрастнее. Ярче.
Реальный мир - самое совершенное полотно и оно стоит того, чтобы смотреть на него широко открытыми и чистыми глазами...
Кирилл повернулся и присел на корточки перед Леной. Она сосредоточенно всматривалась в яркую звезду, раскалявшую пляж. По крайней мере, со стороны это выглядело именно так: головка ее слегка поворачивалась, словно она хотела лучше рассмотреть солнечный диск сквозь опущенные веки.
Белый лиф купальника втугую обтягивал высокую, упругую грудь, не самого крупного, но все же впечатляющего размера. Яркие пляжные шорты скрывали ноги до колен. Легкие шлепанцы были небрежно отброшены в сторону.
Кирилл рассматривал ее лицо, размышляя: какое странное ощущение оставляет человек, когда он не спит, но, вместе с тем, и не открывает глаза. Лицо, живущее отдельно от глаз, передающее эмоции в отрыве от них, кажется настолько неестественным, что производит едва ли не отталкивающее впечатление. Словно перстень, в котором на месте самоцвета зияет дырка...
Зуммер невидимой, но близкой трубки, прервал его размышления, заставив оглядеться по сторонам.
-Все. - сказала Лена, на ощупь, не открывая глаз, достав телефон из кармана шорт и заставив его замолчать. - Пять минут прошло. Что теперь?
-Ты чего, будильник в трубке завела? - улыбнулся Кирилл.
-Нет! - раздраженно ответила она. - Таймер обратного отсчета! Чего делать-то?
-Глаза хорошо прогрелись?
-Вроде нормально.
-Ну, тогда - вставай! - он протянул ей руку и помог подняться на ноги.
Развернул спиной к солнцу и велел:
-Теперь - смотри.
Лена открыла глаза.
Поначалу она просто смотрела перед собой, словно не вполне понимая - что видит, а потом провела по глазам рукой и восторженно выдохнула:
-Ух ты! Ну и ну!
-Ага! - удовлетворенно кивнул Кирилл. - Есть результат?
-Не то слово!
-Ну и какие впечатления?
Лена покачала головой, продолжая восторженно оглядываться по сторонам:
-Не знаю, что и сказать. Это как... - она замерла на полуслове. - Это все равно как ехал в машине с грязнющими стеклами и вдруг: бац! и все очистилось в один момент! Кристальная чистота вместо мутных разводов...
-Хорошо сказано. - одобрил Кирилл. - Правда, "с одним моментом" ты дала маху. Чтобы глаза глубоко прогрелись, и кровь в них побежала веселее, требуется все же некоторое время. Но когда это происходит, эффект действительно получается совершенно неожиданный. С них словно пленку мутную снимают. Этот нехитрый приемчик любой снайпер или разведчик должен знать. Знаешь как глаза устают, мутнеют, замыливаются когда в засаде сидишь или в дозоре наблюдаешь за местами вероятного появления вероятного противника? Вообще - сил нет!
-Это ты на войне выучился?
-Ага. А потом обнаружил, что и в гражданской жизни, для творческих, так сказать, потребностей данная методика отлично подходит. Художник - тот же снайпер - без хорошего, чистого глаза - стопроцентный инвалид. Жаль только, на туманных невских берегах этой замечательной процедурой часто не побалуешься! - рассмеялся Кирилл. - Туго у нас там с солнцем. Очень туго.
-Значит здесь надо запасаться. - подсказала Лена. - Или...
-Или что?
-Да нет, ничего. - она махнула рукой, будто отогнав мысль, не вовремя пришедшую ей на ум. - Вон, кстати, и Пашка идет.
Кирилл обернулся и увидел приятеля, шагавшего вдоль полосы прибоя.
-Пожалуй, начнем. - сказал он, когда Паша подошел к ним.
-С чего начнем?
-С внешнего вида, естественно. - Кирилл критически осмотрел своих натурщиков. - Шорты нужно снять. - сказал он Лене.
-О, серьезное начало! - улыбнулась та, избавляясь от шорт.
-Алена, а я же тебе говорил: настоящие живописцы своих моделей только в обнаженном виде рисуют! - нравоучительно покачал пальцем Паша. - Может мне тоже что-нибудь снять? - поинтересовался он.
-В-третьих, настоящие живописцы не рисуют, а пишут! - рассмеялся живописец. - Во-вторых, пишут они только натурщиков, а не моделей, ну и во-первых, - снимай футболку! - закончил он.
-Всего-то?! Ты, смотри, земеля, не стесняйся и ни в чем себе не отказывай! Если надо я и штаны могу...
-Пока не надо. - покачал головой Кирилл. - Надо будет - скажу.
Он снова посмотрел на них. Теперь гораздо лучше. Белый купальник, ни слишком откровенный, ни чересчур строгий, великолепно гармонировал со светлыми локонами женщины и ее столь же светлым, умеренным загаром. Любая иная тональность смотрелась бы намного хуже, внося диссонанс. Что же касается Паши, то его бронзовая, безжалостно пропеченная на солнце кожа должна стать прекрасным фоном, на котором Лена будет выглядеть еще нежнее и женственнее.
-Садитесь. - велел он им. - Ты вот здесь, возле дерева. Обопрись о него, чтобы удобнее было. А ты, Лена, прямо перед ним...
-Обняться можно?
-Нужно.
Кирилл достал из пакета альбом с карандашами и устроился напротив них на песке. Альбом привычно лег на ноги, плотно сдвинутые вместе и согнутые под прямым углом. На белый лист упали первые штрихи.
-Значит, говоришь, настоящие живописцы пишут не моделей, а натурщиков? - Паша, явно не знакомый близко ни с той, ни с другой профессией, не собирался, по всей видимости, позировать молча.
-Точно. - кивнул Кирилл.
Ему тоже не хотелось работать в тишине.
-И в чем же разница?
-Разница? Разница в том, что натурщик позволяет художнику моделировать себя для того чтобы создать оптимальную композицию, а модель навязывает фотографу свою натуру для того чтобы он запечатлел ее. Модель всегда стоит выше созданного с нее произведения, а натурщик - ниже. Он исчезает, растворяется в нем...
-Получается, модель натурщику - не чета? - улыбнулась Лена.
-Получается так. - ответил Кирилл. - Ведь что такое натурщик? Картина, портрет, статуя только еще шевелящаяся. Словом - заготовка произведения искусства, болванка шедевра, полуфабрикат вечности... А что такое модель? - снова спросил он, переждав взрыв смеха своих полуфабрикатов. - Независимая величина, вещь сама в себе, сиюсекундный отблеск фотовспышки, не имеющий решительно никакого отношения к вечности. Вешалка. - сделал он контрольный выстрел.
Карандаш без устали порхал над листом, на котором понемногу начинали проступать силуэты натурщиков. Паша сидел привалившись спиной к изогнутому словно ятаган стволу пальмы, а Лена - положив голову ему на плечо и спустив на его бронзовую грудь светлую волну своих волос...
-А я хотела стать моделью. - сказала Лена. - Но мне сказали, что я нефотогенична...
-Нефотогенична? - переспросил Кирилл, критически всмотревшись в ее лицо. - Пожалуй...
-Хочешь сказать, что Аленка некрасивая? - недоверчиво покачал головой Паша.
-Некрасивая? Алена? Что за бред?! Или ты полагаешь, что нефотогеничная - то же самое, что некрасивая?
-Конечно.
-Ерунда! - рассмеялся Кирилл. - Это - совершенно разные вещи. Фотогеничность - довольно сложное понятие, не имеющее прямого отношения к красоте.
-А к чему же тогда она имеет отношение?
-К статике и динамике лица...
-Лихо загнул! А что это такое - статика и динамика лица?
-Это - мимика? - предположила Лена.
-И - да, и - нет.
Кирилл на мгновение оторвался от своих натурщиков. Ну вот, общие контуры готовы, можно приступать к деталям.
-Статика и динамика - основа основ в искусстве. В Древней Греции, в начальный период, все статуи вообще делали исключительно в статичных позах. То есть без движения, без динамики в теле. И когда потом начали делать статуи в позе которых движение имелось, то их стали называть не иначе как "живые". Настолько поражал всех тот факт, что статуя может делать шаг или прыжок, поднимать руку или ногу, замахиваться копьем или мечом. Им, грекам, казалось, что это вообще - новый вид искусства...
-Забавно! А фотогеничность-то тут причем?
-Не торопись. - осадил живописец свою натурщицу. - Будет тебе и фотогеничность. Для начала просто надо понять: насколько различно воспринимаются человеком статичный и динамичный образы. Ведь фотография, по сути своей, это - что? Это стоп кадр, остановка времени, купирование движения, превращение подвижного, динамичного образа в статичный. - ответил он сам себе. - И вот тут мы вплотную приближаемся к фотогеничности. Человеческое лицо - тот же образ. И далеко не всякое лицо можно без потерь из динамичного превратить в статичное. Точно также как не всякое движение человека можно запечатлеть в мраморе, чтобы получилась красивая статуя. Напротив, многие движения, ну или, - позы, если угодно, выглядят довольно-таки уродливо и неестественно. И если запечатлеть их в мраморе, получится нечто совершенно неприглядное. И это - тело человека. А что уж говорить о лице, которое доподлинно есть зеркало души? А заодно и интеллекта, если, конечно, таковой имеется...
