- Что-то случилось? – осторожно поинтересовался Мамет, видя, как раздраженно косится подруга в сторону кабинета, где обосновался Граймс.

- Да, случилось! Рик позволил мне решать бытовые вопросы тюрьмы, и я считаю, что школа для детей в них входит! И идея обучать детей не только грамоте, счету и прочей истории, но и самообороне не должна так просто отвергаться!

- А с чего ты взяла, что она отвергается? – уточнил мужчина. - Звучит разумно. Думаю, и учителя найдутся.

- Да, уже нашлись желающие, - кивнула Андреа. – Но Рик почему-то против, по словам Молли. Видите ли, они маленькие, и все такое. Ходячие не будут смотреть, маленькие они или не очень, в случае чего!

- Подожди, Андреа. Так, успокойся, - взял Милтон за руки снова рванувшуюся в сторону кабинета лидера подругу. – Давай ты посчитаешь… лучше сразу до тридцати. Ты ведь лично на эту тему с Риком еще не говорила, и о его отказе знаешь с чьих-то слов. Не кипятись, почему ты так спешишь? Зачем доказывать что-то еще до того, как ты узнаешь его настоящее мнение?

- А что же мне делать? – изумилась женщина. - Я не могу просто забыть! Я должна этого добиться, как ты не понимаешь?

- Я понимаю. И ты добьешься, - уверенно кивнул Мамет. – Но не спеши врываться к Рику с обвинениями. Просто спроси, что он думает по этому поводу. Выслушай, и если он против, возьми паузу и подумай, как его можно переубедить. Зачем лишние ссоры? Ты ведь только расстроишься и отношения с ним испортишь.

- Ладно, - хмыкнула Андреа, решительно шагнув к нужному кабинету.

Спустя несколько минут растерянно улыбающаяся женщина вышла в коридор к встревоженно ожидающему ее другу.

- Ты представляешь, Рик совсем не против, он просто обозначил возраст, раньше которого давать детям в руки нож просто опасно. Я и с ним вполне согласна, - облегченно поделилась она и вдруг смерила мужчину изучающим взглядом, кивая своим мыслям. – Спасибо! Если бы не ты, я бы себя полной идиоткой выставила.

Даже не слушая смущенное бормотание друга, Андреа увлекла его в блок, где уже собирались остальные. Надо же, как просто все оказалось. Неожиданно, но с помощью Милтона простым было все.

========== 6. Непонимание ==========

Дни шли за днями, а тюрьма становилась всё более похожей на спокойный и почти что уютный дом, хотя к камерам вместо комнат привыкнуть было непросто. Особенно после такой комфортной жизни в Вудбери. Там, за высокими стенами, в самых обычных домах, с мебелью и привычными вещами можно было хотя бы на время позабыть о том, что творится за воротами. Тут же, видя темную и серую тюрьму, такой пустынный и унылый наступающей зимой двор, память о ходячих за решеткой не уходила.

Впрочем, Милтону было уже все равно. Он сам порой удивлялся, как быстро привык к новой группе, чужим людям и порядкам. Почти что начав считать их всех друзьями. У Мамета никогда не было такого количества друзей – даже в детстве. Но главной радостью жизни доктора была не работа, как могло бы показаться всем окружающим, а Андреа. Деловая, постоянно чего-то добивающаяся, знающая всё обо всем и всех, везде успевающая. И, несмотря на такую занятость, каждый вечер приходящая к Милтону или подсаживающаяся к нему на общих посиделках. Иллюзий не было – она не имела в виду ничего большего обычного приятельского общения. Чего стоил только ее смех в ответ на предположение Диксона о том, что Мамет – ее мужчина. Но доктора это не обижало. Она рядом, о большем он старался не думать.

Правда, иногда это ее «рядом» было слишком шумным и отвлекающим от работы. Как сейчас, когда покрасневшая женщина, которая уже второй день отказывалась признать то, что простудилась, дежуря на вышке, влетела в кабинет Милтона. Дрожащей, скорее от раздражения, чем от слабости, рукой она убрала с лица прилипшие ко лбу волосы и, не позволив Мамету поинтересоваться целью визита, решила высказать всё с порога.

- Кто дал тебе право распоряжаться моей жизнью? – возмутилась Андреа, заставив доктора поперхнуться чаем от такой неожиданности.

- Присаживайся. Может быть, чаю? И не говори так громко, у тебя же горло болит. Ты все лекарства выпила? Почему не у себя? – даже не стал интересоваться причиной недовольства подруги мужчина, зная, что такое непонимание разозлит ее еще больше.

- Спасибо, - буркнула она, падая на стул и поднимая потемневшие от гнева глаза на Милтона. – Мне ничего не нужно. Только чтобы ты сказал Рику, что я смогу отправиться завтра с остальными за продуктами. Вы меня не отпускаете уже в третий раз! Что это значит? У нас не так много людей, чтобы мои руки были лишними. И мне лучше знать, как я себя чувствую, и смогу ли принять участие в вылазке.

- Я не имею никакого отношения к неудачам прошлых твоих попыток присоединиться к поездкам за припасами. Сейчас ты будешь обузой, а не помощью, прости, конечно. Тебе нужен постельный режим. И зачем тебе все эти дежурства на вышке? У тебя и так много обязанностей. Андреа, организм не железный, ты себя так убьешь за пару лет.

- Что за чепуха! Я отлично себя чувствую! А насморк и боль в горле работать еще никому не мешали! Ты поговоришь с Риком или нет?

- Нет.

- Так, значит? Я думала мы друзья… ты же знаешь, как для меня это важно. Ну ладно… - резко поднялась Андреа из-за стола, выходя и громко хлопая дверью.

Но что Милтон мог сделать? Даже если он скажет Граймсу, чтобы тот включил женщину в группу, которая завтра уезжала за припасами, толку не будет. Шериф не слепой – состояние блондинки было видно невооруженным глазом. И почему она такая упрямая? Чего ей не хватает: живи и радуйся, нет же…

Неожиданно для самого себя, просидев полчаса над бумагами, лишь бессмысленно глядя на расплывающиеся буквы и цифры, Мамет достал из ящика стола найденную им тут еще при уборке бутылку виски, оставленную в кабинете на всякий случай. Который, кажется, как раз сейчас наступил. Налив себе выпить, мужчина вздохнул, услышав вдалеке еще более хриплый голос Андреа, которая в попытке доказать всем, что она здорова, планировала до последнего переносить болезнь на ногах, лишь усугубляя ее. Едва поднеся стакан ко рту, Милтон услышал стук в дверь и торопливо отставил выпивку при виде зашедшего в кабинет Рика.

- Может, вместе с лекарством снотворного ей? – со смешком предложил тот, проходя и приглаживая волосы. – Это не моя идея, Мишонн предложила. И почему Андреа все время считает, что ее обделяют обязанностями?

- Сложно сказать, - Мамет проводил обреченным взглядом стакан с виски, который Граймс определенно принял за чай, и едва не закашлялся, отпив слишком большой глоток.

- Еще есть? – деловито поинтересовался шериф, после минутного раздумья. – Все равно вечер уже. Я не понимаю, почему, когда всё налаживается, в группе начинаются проблемы. Как только уменьшается опасность, начинаются претензии и недовольства. И каждому нужно что-то свое. И каждый считает, что его несправедливо обидели или не заметили…

Молча слушая решившего выговориться Рика, Милтон только с понимающим видом кивал в нужных местах и следил за тем, чтобы их стаканы не пустели. Судя по всему, шериф успел устать за это время от попыток как можно скорей наладить все: безопасность, быт, питание, взаимоотношения и доверие между двумя чужими группами многое переживших людей. Мамету были чужды озвучиваемые проблемы, но он искренне восхищался этим сильным человеком, который без выходных, а порой даже без нормального сна, делал все, чтобы здесь можно было спокойно жить. Когда бутылка опустела наполовину, Рик стал вспоминать о своей жене и задумываться о непростых отношениях с сыном, а Милтон все чаще убегал мыслями к Андреа и ее сегодняшнему взгляду. Такому снисходительному, разочарованному и обиженному.

Почему она его не понимает? Он ведь хочет как лучше.

***

Закутавшись в одеяло по уши, Андреа сидела на своей койке, прислушиваясь к раздающимся в блоке голосам, среди которых не было слышно Милтона и Рика, и не находила в себе сил даже на то, чтобы выйти к друзьям. Тело ломило, голова болела, в горле першило, а насморк грозил превратиться во вселенский потоп. С обидой покосившись на стопку использованных салфеток, женщина вскинула взгляд при звуке открываемой двери. Почему-то она была уверена, что это пришел Милтон. С извинениями и словами о том, что он уговорил Рика взять ее в город. И плевать, что Андреа уже точно никуда не поедет. Она хотела сама принять решение о невозможности присоединиться к вылазке.