— Дима, вопрос стоимостью в жизнь — как остаться серой? Навсегда?

— Это невозможно. — Демон отрицательно качнул головой. — Сейчас вы до сих пор серая только потому, что мертвая. Потому что умерли серой. При жизни редко практиковали, непостижимым образом сочетая как темные, так и светлые методы. Это редкость, и обычно к тридцати ведьма либо выбирает сторону, либо умирает по тем или иным причинам. Иногда это болезни, иногда несчастный случай, иногда убийство, как в вашем случае. Но никогда ведьма не остается серой после тридцати трех.

Откровение стало тем неожиданнее, что демон, наконец, разродился хоть какой-то внятной информацией. К сожалению, понятнее не стало.

— А все-таки? Я снова буду практиковать «несовместимое». Что мне помешает?

— Точнее — кто.

Ну да… Кое-кто слишком настырен, чтобы просто так отступиться. Но ведь я тут всего на три месяца, верно? После мы же сможем уехать? Осталось всего ничего — продержаться эти чертовы три месяца.

Ближе к обеду окончательно распогодилось, так что я приняла разумное решение слегка прогуляться и развеяться, поскольку сидение в четырех стенах мне уже откровенно наскучило. Раскладывать или ворожить не было смысла — карты и руны не сказали бы мне ничего, что я уже не знала сама. Ход в ментал и астрал пока был закрыт, потому что я здраво опасалась нарваться там как на Мрачнова, так и на неизвестного убийцу. Так что пойду-ка я полюбуюсь местными осенними красотами.

— Мальчики, я гулять. Кто со мной?

Ангел с демоном были рады не меньше меня возможности выйти из дома и собрались в два счета. Поселок был мне незнаком, так что, доверившись заверениям Димы, что если пойти прямо, а затем направо, то мы выйдем к местному озеру, я так и сделала, не ошибившись в выборе направления. Озеро нашли без проблем и, повернув налево, побрели вдоль берега. Я впереди, практиканты позади, чтобы не мешать мне поразмышлять. Как ни странно, думать не хотелось. Я не видела выхода, не видела перспектив. Мрачнов спутал мне все карты и элементарно мешал жить. После того, что произошло между нами в его спальне, он вряд ли ждет меня с распростертыми объятиями на кружечку чая. Это я прекрасно понимала. Темные не разбрасываются обещаниями — если он сказал, что я должна принадлежать ему, он в лепешку расшибется, чтобы выполнить свое желание. Меня спасет лишь смерть. Или его, или моя. Предпочтительнее, конечно, его. Но как? Глухо рыкнув от бессилия, минут через двадцать пришла к неутешительному выводу — пора ехать на кладбище. Ехать и надеяться, что сегодня Мрачнову не придет в голову появиться там в то же время, что и я. С него станется… Интересно, убийство невиновного зачтется за плохой поступок или все опять спишут на самооборону? Я уже не знала.

— Мальчики, угадайте, куда мы с вами сейчас поедем?

Решила, что стоит съездить на кладбище как можно раньше, чтобы успеть до его закрытия. Я жизнерадостно улыбнулась, обернулась… И сердце пропустило стук, когда я поняла, что последние пятьдесят метров шла одна. Почти одна.

— Дай угадаю — ко мне.

Всего в двух метрах от меня стоял Мрачнов и рассматривал меня так, словно решал — свернуть мне шею сейчас или чуть позже. Практиканты сидели на траве намного дальше, причем в весьма странных позах — на коленях, опустив головы вниз, а руки были скрещены за спиной. В голове промелькнула мысль «Что он с ними сделал?» и пропала, когда маг шагнул ближе. В ту же секунду я резко озаботилась собственной безопасностью.

— Не подходи! — зло процедив, я наклонилась и схватила первый попавшийся булыжник, которых на берегу была тьма.

Мрачнов смерил презрительным взглядом камень, ухмыльнулся и сделал еще шаг. Да что ж такое-то?! У него вообще с головой проблемы?! Резко замахнувшись, я плевала на последствия, собираясь защищаться любыми доступными способами… но не успела. Метнувшись, маг заблокировал руку и повалил меня навзничь. Больно ударившись затылком, несколько мгновений рассматривала звезды, танцующие перед глазами, а затем картинка окружающей действительности затуманилась. Я еще пыталась сопротивляться: брыкалась, кусалась, царапалась… но уже ревела, потому что понимала — меня поймали. Снова.

Ненавижу. Господи, как же я ненавижу свою беспомощность! Как же я ненавижу того, из-за кого ее испытываю!

— Будь ты проклят!

— Уже. — Перевернув меня на живот, Мрачнов пытался связать мои руки моей же ветровкой, но у него получалось не очень хорошо, и он зло прикрикнул: — Святая, если сейчас же не прекратишь вырываться, я тебя выпорю к чертям!

На секунду замерев от нелепой угрозы, я задергалась с утроенной силой, шипя и проклиная мага раз за разом:

— Извращенец! Придурок! Садист озабоченный! Больно-о-ой! — Взвыв, когда Мрачнов нажал на нереально болезненные точки, я встрепенулась последний раз и обмякла — конечности перестали меня слушаться, и я стала безвольной тряпкой. Даже рот отказывался открываться, и я могла только подвывать от боли и отчаяния. Ненавижу… Как же я все это ненавижу!

Закрыв глаза, чтобы не видеть его довольную рожу, в эти минуты я ненавидела в том числе и себя. За свою слабость, за свою беспомощность, за то, что умела и могла слишком мало, чтобы быть успешной и независимой. Может, он прав, и я достойна быть лишь его развлечением, раз не способна отстоять свою свободу? Мысль была гадкой, я понимала, что нельзя так думать, нельзя сдаваться, но… Я не видела выхода. Просто не видела.

Меня подняли рывком и понесли. Через несколько минут куда-то положили. Судя по заурчавшему мотору, в автомобиль. Еще через тридцать минут меня снова вынули, перенесли, переложили. На кровать. Давно ли я отсюда ушла?

Апатия, безысходность, равнодушие к происходящему. Я поняла, что уже не против и умереть — духом у меня было больше свободы, чем сейчас. Неожиданная мысль показалась невероятно привлекательной. Пока ехали — боль потихоньку ушла, и сейчас, настороженно приоткрыв сначала один глаз, затем другой, я сначала убедилась, что в спальне, кроме меня, никого нет, и только тогда рискнула пошевелить пальцами, а затем и руками. Конечности вновь меня слушались. Прекрасно! Села, нашла на груди тот самый шнурок с кулоном… И несколько секунд рассматривала его серебряные изгибы. «Колесо Фортуны» крутилось слишком быстро, чтобы я за ним успевала. Что ж…

Казалось, нужно всего лишь завести руки за голову и расстегнуть маленький карабинчик, но я не могла решиться. Фактически это было самоубийство. Я мертва, это бесспорно, но в то же время высшие силы дали мне шанс. Только ли затем, чтобы я выкинула его на помойку, разочаровавшись в своих силах? Черт!

— Успокоилась? — Дверь открылась бесшумно и слишком неожиданно. Рука резко отпрянула, но было уже поздно — взгляд Мрачнова остановился на кулоне, и маг недовольно прищурился. — Что за… Ах да! — Левая бровь с откровенной иронией поднялась вверх. — Самоубийство? Реально?

Его слова стали последней каплей на весах моей решимости. Глядя в черные глаза хозяина логова, я зло стиснула зубы, медленно подняла руки, завела их за голову и, расстегнув карабин, резко отбросила кулон в сторону шкафа. И… ничего не произошло. Разочарованно моргнув, я поднесла руку к глазам. Ущипнула даже. Перевела заторможенный взгляд в ту сторону, куда улетел кулон… А затем обижено сморщилась, снова едва не заревев. Господи, я даже самоубийство совершить нормально не могу!

— Ну все, все…

Когда Мрачнов успел сесть на кровать и крепко меня обнять, я не знаю. Я все-таки заревела. Взрослая, когда-то уверенная в себе ведьма, предприимчивая, смелая, сильная… Сейчас я рыдала с упоением, не стесняясь размазывать слезы и сопли по рубашке мага, которого ненавидела прежде всего за свою слабость. Он заставил меня понять, что не такая уж я и умная. Не настолько умелая. И совсем не сильная…

— Успокойся… — Терпеливо дожидаясь, когда истерика сойдет на нет, он зачем-то гладил меня по волосам и спине. — Ну, подумаешь, не умерла. Ты же и не хотела. Не хотела же?

Громко всхлипнув, я предпочла промолчать. Мрачнов принял это за согласие и кивнул.