Надо попробовать. Только надо угадать момент.

А сам ору во всю мощь лёгких:

- Первая шеренга - на колено! Копьё - упереть в землю. Направлять в грудь коней! Молчать, дети скверных шакалов! В коней! Второй ряд! Конец копья - под мышку зажать! Класть на плечи первому ряду! Третий ряд! Щиты - на спину! Прижаться ко второму ряду. Копья - двумя руками за конец! На плечи второму ряду! Если мы их не остановим - умрём! Растопчут! И нас, и девок за нашими спинами!

Конная лава начинает разгон. Им атаковать на возвышение. Тут - подъём. Покатый, но - подъём. Небольшой, но плюс - наш. Нашей позиции.

Какие длинные у них копья! Метра по 3 - 3,5!

Кричит командир стрелков. Щёлкают арбалеты. Сотня стрел бьёт в конницу. Лишь несколько всадников падают, с десяток коней летят кубарем. Арбалетчики проявляют чудо - успевают выстрелить ещё раз, но не все, и - не залпом, по - готовности.

Бросаю шар СШГ, закачав в него столько силы, сколько смог, чтобы он не лопнул у меня перед лицом. Вспышка и взрыв - вижу как дёргаются всадники, как дёргаются их кони, как взлетают вверх их копья.

Мгновенье - столкновение. Стискиваю копьё, направляя его в противника. Я - третий. Слева - Корк. Передо мной - Молот, Пятый - на колене, полностью за щитом - первый в строю.

Вижу, как наконечник Пятого разрывает грудь коня, как наши с Молотом копья бьют в щит всадника, пробивают его. Копьё вырывает из рук, чуть не вырывая руки из суставов. Тела коня и всадника со всей набранной скоростью и массой впечатываются в нас, как автомобиль при ДТП, снося с ног.

Я на земле. Носом в этой смеси сухой, как черепица, глины и мелкого камня. Упираюсь руками, пытаясь встать. Что-то у меня на спине придавливает меня. Извиваюсь, груз - сползает, но ноги - придавлены. Шлем - на глазах, ничего не вижу - в глазах - пыль и песок. Рот и нос - тоже забиты. Наконец, встаю на четвереньки, на колени, поворачиваюсь, чтобы спихнуть то, что там мне придавило ноги.

Удар по голове, вспышка, грохот колокола прямо в голове, боль, тьма.

*****

Очнулся. Опять - те же упражнения по попыткам изменить положение лежачего мордой в пыль человека. В этот раз - получилось. Никто не помешал спихнуть тяжесть со спины. Встал на колени. Ноги придавлены. Надо их освобождать. Но, сначала - снял шлем, прочихался и прокашлялся, проморгался. Ощупал себя - цел. Всё же я - везунчик! Смятый шлем и разбитая голова и - всё! Сам себе накладываю Печать Лечения - у меня четверть Силы ещё есть.

Только потом спихнул тела Молота и мужика в кольчуге с себя. Засовываю пальцы за ворот доспехов Молота. Бьётся жила. Живой!

Высвобождаю ноги, отодвигаю Молота, тяну его. Ему копьё вошло прямо под наплечник. Больше, вроде, нет ничего. Выдёргиваю наконечник копья с обломком древка из тела Молота, кровь хлыщет. Пальцами стягиваю края раны. Магию. Ещё раз. Вот. А с ямой и шрамом - потом разберёмся. Молот не очнулся, хоть и бил ему по щекам.

Под тушей коня нахожу Пятого. Живой. Придавленный, но живой. Похоже - рёбра. А может и - позвоночник.

А, оказывается, сдвинуть мёртвую лошадь - ни фига не просто! Проще выдернуть самого Пятого. А если позвоночник? Нельзя тащить. Лечу магией его рёбра, оставляю так. Или Молот очнётся, или сам Пятый. Одному мне этого коня не сдвинуть. Или Корка найду. Так, он был - слева. Или справа?

Меня мутит. Оказывается, Печать Лечения не лечит от ушиба головного мозга.

В самом деле, ушибленный! А Архимед? Рычаг нужен! Копьё! Ищу не сломанное копьё. Заодно - оглядываюсь. По эту сторону холма - только тела людей и крылатые падальщики. Пока, только две птицы. Нашёл копьё, сдвинул коня. Ещё магию наложил на Пятого. Я не рентген. Не вижу, что там у него - внутри. Наружних повреждений - нет.

Следующей моей находкой были останки нашего цепного пса. Киса. Порублена и пробита копьями. Вокруг - задранные кони и люди. Задранные и порубленные.

И рядом же - Корк. Шлем - разбит, доспех - в дырках, наплечники - сбиты. Весь изранен, но жив, зверь! Хрипло дышит. Очнулся недавно, но встать не может. Хрипит, пришпиленный копьём к земле.

Начинаю сдирать с него доспехи. Мать моя, женщина! Как ты жив-то? Щупаю свой пояс - пришла пора неприкосновенных запасов, что берёг для себя, любимого. Личину его, медвежью, снять не могу - били, как кузнечным молотом, расклинили. Так же, методом лома, ломаю крепёж. Лицо - отбивная. Приставляю к губам флакон с эликсиром Жизни. Глотает.

Левый его глаз заплыл совсем, правый - щёлочка. Виду, изменился взгляд - узнал. Начинаю работать. Блокирую боль, без мультиков - обойдётся. Промываю раны креплёным перегонным вином, свожу края, заливаю Мёртвой Водой, Печать, эликсир Жизни.

Появляется рука, начинает помогать. Пятый. Правой рукой прижимает свой бок, левой - помогает. На четвереньках приползает Молот и падает лицом в землю. Дал обоим по глотку Жизни. Остался - глоток. Затыкаю пробку - ещё не вечер.

- А Киса? - сипит Пятый.

- Киса - тю-тю, - мотаю головой, - нет больше Кисы. То, что сами живы - уже чудо! Посмотри вокруг - одни мёртвые.

- Может, не все?

Пожимаю плечами, скривился от боли. В четыре руки - две моих и по одной - парней, вырвали копьё, которым наш здоровяк был прибит к земле. Сначала вырвали копьё из земли, вместе с раненным, потом протолкнули копьё полностью в рану, выдернули с той стороны. Обратно - и зазубрины не дадут, да и - зачем ему грязь в ране? Заштопали Корка. Снимаю блокировку. Его выгибает дугой и начинает бить, как в припадке. Быстро навожу блокировку обратно. Вся боль рухнула на него. Ему и Печать Лечения - как клеймо раскалённого металла. Лечит, но и боль причиняет адскую. Подумал, снял паралич с блокировки. Оставил только отсечение боли. Корк повернулся на бок, стал откашливать кровь.

- Так, парни. - говорю я, - давайте уже собирать манатки свои. Загостились мы на этом празднике жизни. Собираем своё, валим. Вообще - отсюда. Нах - их! С их войной!

- Не будем живых искать? - спрашивает Пятый.

Смотрю на него. Надо же - как заново родился. Разговорился. То, слова за день не вытянешь, всё так же - жестами общается, будто и не умеет. А тут - молвит человеческим голосом.

- Ищем своё. Если находим живых - помогаем.

Своё я - нашёл. Воткнул копьё в землю с накидкой чёрно-белой. Как обозначение места сбора. И занялся сбором трофеев.

Тут вповалку - кони-люди. Чёрно-белых - шупал - живы-нет, но не обыскивал. Обычные наёмники. Собранные не на первый день войны. Читай - голодранцы. А вот кольчужные всадники - рыцари. У них в поясах - золото попадалось. Перстни с камешками самоцветными - на пальцах, да цепи антикварные - на шеях. Им это уже ни к чему, а я - больше за золото воевать не хочу. Мне оно, золото, нужнее, чем мёртвым.

Мародер позорный!

Натыкаюсь на рыцаря с ногой вывернутой в колене под неестественным углом - не в ту сторону, с пробитым копьём боком и разбитым сильным ударом топора забралом. Почему обратил внимание? Меч. Выдернул у него из ножен меч. Сделал пару шагов дальше, замер. Меч - не правильный. Длина клинка - за метр, ширина у основания - сантиметров 5, двойной дол, обоюдноострый, прямой, типичный полуторник, но - слишком лёгкий. Слишком. И цвет. С зеленовато-синим отливом. Согнул - упруго гнётся, но упрямо выпрямляется, махнул пару раз - пришёл в восторг. Вот это - клинок!

Но, такому клинку, как изумруду - нужна оправа. Вернулся за ножнами. И сбрую - заодно. Ну, ни фига себе - фестиваль невиданных трофеев - почти полные флаконы с Мёртвой и Живой Водой! Когда снимал сбрую с рыцаря, ворочал его, понял, что он - живой. Он застонал. Блин!

Подобрал щит с крестом, перевернул рыцаря на щит, лицом вверх. Блокировал боль. С параличом, как обычно. Самая опасная - дыра в боку. Крови натекло - море. Надо в него эликсир влить. Выковыриваю застрявший в шлеме топор, поднимаю личину. Совсем мальчишка. Скула, щека, челюсть - прорублены топором. Лежал бы на спине, как сейчас - захлебнулся бы кровью. Заливая всё Мертвой водой, свожу пальцами плоть, Печать. Склеилось. Засовываю палец в рот, щупаю щёку с той стороны - ещё Печать.