– О-ял, – просипел урка, судорожно сглатывая и тряся головой.

– Ну, вот и хорошо. Вот и ладненько.

В этот момент электричка остановилась, двери раскрылись, и я, взяв за шкирбан несостоявшегося гоп-стопщика, попросту вышвырнул его на перрон. Не удержавшись-таки от соблазна добавить хмырю малую толику ускорения. Добрым пинком по откляченной заднице. Для лучшего усвоения материала.

– Пшел нах, скотина.

Через секунду туда же отправилась поддетая ногой кепка урода. «Кастет» улетел еще дальше, в темнеющие за платформой кусты. Одинокий фонарь мигнул, словно бы на прощание, дернулись вагонные сцепки, и поезд, медленно набирая ход, покатил по стонущим рельсам.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – платформа Новодачная».

Отходняк наступил секунд через двадцать. Дрожали руки, горело лицо… даже зубы, ха-ха, поскрипывали. «Адреналин, чтоб его». Увы, тело семнадцатилетнего пацана еще не привыкло к таким передрягам. Впрочем, пройдет всего-то лет десять и подобные инциденты станут обыденностью. Как для меня, так и для всей страны. Вот только урки станут другими. Точнее, сами-то они по сути своей не изменятся. Просто арсенал у них будет другой. Вместо кастетов, ножей и дешевых понтов – стволы, банковские счета и депутатская неприкосновенность…

«Не хочу!»

Внезапно пришедшая мысль ударила по мозгам словно обухом. «Не хочу, чтобы так было».

Пока поезд вновь не остановился, больше я ни о чем не думал.

На перрон вышел будто сомнамбула, ничего не замечая вокруг. Молча спустился по ступеням с платформы, дождался, когда электричка даст гудок и умчится дальше. Перешел через пути. Двинулся по тропинке в сторону студенческого городка. Практически на автопилоте, неотрывно размышляя о прошлом, будущем и настоящем. О моем месте в каждом из этих времен. О цели в жизни. О том, кем был, кем есть и кем стану. И… сумею ли я хоть что-нибудь изменить. Здесь, в 82-м. По всему выходило, что да, сумею. Причем не только в своей судьбе (это-то как раз легче легкого), но и в жизни целой страны.

Возможно, то, что я сделаю, ничего не изменит. Или вообще сделать ничего не удастся и все закончится бессмысленным трепыханием бабочки, пытающейся погасить крыльями свет электрического фонаря. Однако даже если у меня ничего не получится, я все равно должен, обязан попробовать. Хотя бы попытаться, а там – чем черт не шутит. А вдруг!? Не боги ведь горшки обжигают – люди…

Патетические размышления о смысле жизни были прерваны самым неожиданным образом – подвернувшейся под ноги банкой из-под растворимого кофе. Споткнувшись на ровном месте и чертыхнувшись с досадой, я собрался было наподдать по встретившемуся на дороге препятствию, но… Рассмотрев, что у банки внутри, почесал за ухом и задумался. Наполненную болтами и гайками емкость, видимо, обронил кто-то из «несунов» с одного из местных промышленных предприятий. Скорее всего, случайно – нес что-то более «существенное», а метизные изделия были просто «попутным грузом».

Вынув из банки поблескивающую металлом гаечку, взвесил ее в ладони, примерился. «Хм, а ведь хорошо должно получиться, если к делу с умом подойти». Действительно, если метнуть этот снарядик с должной силой в какого-нибудь нехорошего джентльмена, эффект может выйти совсем неплохой. Особенно если цели правильно определить. Нос, глаз, ухо, лоб, зубы. Можно еще по ребрам, если одежды немного. Еще в пах, в голень, колено… по пальцам на руках – тоже неслабо. Короче, травматическое оружие в чистом виде. Убить – не убьет, но остановит железно. Или хотя бы заставит задуматься – стоит ли докапываться до клиента. Ведь в произошедшей в поезде драке мне, по большому счету, несказанно повезло – гопник оказался один, без поддержки. Будь бандюков трое или четверо, так легко я бы от них не отделался. Все могло бы закончиться гораздо печальнее. Почти как в известной песне БГ – главного гуру ленинградского рок-клуба 80-х:

«Что ж, выходит, надо еще и над этим подумать. И очень серьезно потренироваться».

Выбрав несколько подходящих по весу гаек (болты тут не слишком подходят – аэродинамика хуже, да и зацепиться они могут за что-нибудь в самый неподходящий момент), я сунул крепежные элементы в карман и бодро зашагал по асфальтовой тропке к расположенному невдалеке общежитию. Продолжая насвистывать под нос припомнившуюся вдруг песенку:

В эту ночь сотрудник Управления «П» Михаил Дмитриевич Смирнов долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок, припоминая все детали сегодняшнего инцидента, приключившегося с ним в Институте Атомной Энергии им. И.В. Курчатова.

Отчет о происшествии старший лейтенант уже написал и передал по инстанции. И, хотя, в принципе, ничего там особенного не произошло, назавтра Михаилу предстоял серьезный разговор со своим непосредственным начальником и куратором майором Ходыревым. Тому, конечно, будет весьма интересно узнать из первых уст обо всем, что случилось. Причем в подробностях, как мелких, так и не очень. Вот только стоит ли рассказывать обо всем?.. Например, о странной монетке, найденной на полу в помещении «разгромленного» архива. О металлическом кругляше диаметром двадцать два миллиметра, на одной стороне которого было выбито «2 РУБЛЯ», а на другой – «БАНК РОССИИ», двуглавый орел, еще раз «ДВА РУБЛЯ» и год выпуска 1998.

«Наверное, пока не стоит, – решил Михаил уже далеко за полночь. – Сначала надо самому во всем разобраться…»

– Как там ситуация по Курчатовскому?

– Обычным порядком, товарищ полковник. Работает межведомственная комиссия. Общее мнение – никакого криминала там нет, банальное стечение обстоятельств. Несчастный случай, по собственной неосторожности. Так что, скорее всего, через неделю дело будет переведено в административную плоскость.

– Хм, а по завлабу и стройке удалось что-нибудь интересное накопать?

– Строительная фирма чистая, до настоящего дня ни в каких махинациях не замечена. Договор с ними уже подписан, в ближайшее время приступают к работе в здании лаборатории.

– Да? С чего бы это такая оперативность?

– Местные очень сильно торопятся, товарищ полковник. Горит у них все… Фигурально, конечно же.

– Понятно. А завлаб?

– По нему тоже пока ничего особенного. До понедельника он в отгуле. То есть появиться на рабочем месте должен сегодня.

– Хорошо. Давай тогда так, капитан. На плотный контакт с ним выходить пока что не нужно, но… собери-ка ты о нем всего и побольше. Просвети его, короче, как следует.

– Вы имеете в виду…

– Да, именно это я и имею в виду. Не нравится мне чем-то этот товарищ. Судя по твоему отчету, что-то странное есть в его поведении… такое, м-м, не очень понятное. Я бы даже сказал, весьма подозрительное. За рубеж он часто выезжает в последнее время, переписывается с тамошними, а тема у него…

– Обычная у него тема, товарищ полковник. Без грифа.

– Это еще не показатель. Тут надо очень серьезно во всем разобраться, так что… задачу понял?

– Понял. Разрешите идти?

– Идите.

Пятница. 31 августа 2012 г.

– Ну что, мужики? Чего делать-то будем?

Алексей Григорьевич Рыбников, генеральный директор ООО «Макстрой», обвел взглядом двух своих заместителей, сидящих за широким столом, затем встал и, дымя сигаретой, медленно прошелся по кабинету.