В 1996 году, за несколько недель до того, как отправиться на Эверест, Даг заехал к своему другу в Тусон, где познакомился с одной женщиной, и они полюбили друг друга. Во время нашего пребывания в базовом лагере они активно обменивались факсами, потом вдруг она замолчала.

– Похоже, что она поумнела и «слила» меня, – с грустью говорил он. – Ну а что я еще мог ожидать? Ведь она такая красивая. А я-то надеялся, что смогу удержать ее.

Чуть позже после обеда, в тот же самый день, он подбежал к моей палатке, размахивая только что полученным факсом.

– Карен-Мария пишет, что она переезжает поближе к Сиэтлу! – радостно воскликнул он. – Так что наши отношения все-таки могут оказаться чем-то серьезным. Надо поскорее покорить вершину и забыть про Эверест до того, как она передумает.

Кроме переписки со своей возлюбленной, Даг в свободные минуты писал совершенно немыслимое количество открыток для учащихся начальной школы «Восход», государственного учебного заведения в Кенте, штат Вашингтон, в котором продавались футболки, чтобы помочь финансировать его восхождение. Даг показал мне несколько открыток.

«У одних людей мечты большие, у других – маленькие. Но какими бы ни были твои мечты, главное – никогда не переставай мечтать», – писал он девочке по имени Ванесса.

Еще больше времени у Дага отнимало отправление факсов его взрослым детям: девятнадцатилетней Энджи и двадцатисемилетней Джейми, которых он воспитывал как отец-одиночка. Даг спал в соседней палатке, и каждый раз, когда приходил факс от Энджи, он, сияя, зачитывал его мне.

– Подумать только! – восклицал он. – Кто бы мог подумать, что такой маргинал, как я, может вырастить таких прекрасных детей!

В отличие от него я почти никому не посылал ни факсов, ни почтовых открыток. Я предавался размышлениям о том, как будет происходить мой подъем, особенно в так называемой Зоне смерти, которая начинается с высоты 7600 метров. У меня было больше опыта в смысле отработки техники восхождения на горы и ледники, чем у многих других клиентов и даже проводников. Но на Эвересте техническая подготовка альпиниста мало что значила. Самым важным было то, что я провел гораздо меньше времени на больших высотах, чем любой другой участник нашей экспедиции.

Даже и здесь, в базовом лагере – на одном из пальцев ноги Эвереста, если так можно выразиться, – высота над уровнем моря была больше, чем те высоты, на которые мне приходилось когда-либо подниматься.

Впрочем, Холла это нисколько не смущало. Он объяснил, что после семи экспедиций на Эверест он разработал великолепно отлаженный и необычайно эффективный план акклиматизации, который даст нам возможность адаптироваться к недостатку кислорода в атмосфере.

На высоте базового лагеря содержание кислорода в воздухе было примерно вдвое меньше, чем на уровне моря, а на вершине – в три раза меньше.

Человеческий организм имеет множество способов адаптации к условиям возрастающей высоты – от учащения дыхания и изменения уровня pH крови до резкого возрастания количества красных кровяных телец, переносящих кислород, однако адаптация организма происходит в течение нескольких недель.

Холл уверял, что после всего трех восхождений на шестьсот метров выше базового лагеря наши организмы смогут в достаточной степени адаптироваться, чтобы мы могли совершить безопасное восхождение на 8 848 метров.

– Этот метод, приятель, безотказно работал уже тридцать девять раз, – усмехнувшись, заверил меня Холл после того, как я поделился с ним сомнениями. – И не забывай, что многие из тех парней, которые поднялись со мной на вершину, были в гораздо худшей физической форме, чем ты.

Восхождение на Эверест является длительным и нудным процессом, больше похожим на гигантскую стройку, чем на альпинизм, каким я знал его ранее. С учетом обслуживающих нас шерпов, в команде Холла насчитывалось двадцать шесть человек, и обеспечить каждого едой, крышей над головой и сделать так, чтобы все мы хорошо себя чувствовали на высоте 5360 метров, в ста пятидесяти километрах пешего хода от ближайшей дороги, было задачей крайне сложной.

Однако Холл был непревзойденным организатором, и ему нравилось решать сложные задачи. В базовом лагере он сосредоточенно изучал кипы компьютерных распечаток, в которых подробно описывалась система материального и технического снабжения, а именно: меню, списки запасных частей, инструментов, медикаментов, оборудование для связи, расписание отбытия и прихода караванов яков, а также наличие свободных тягловых животных. Роб был прирожденным инженером, он любил технику, электронику и самые разные гаджеты. Например, все свое свободное время он проводил, копаясь в системе электропитания от солнечных батарей или перечитывая старые номера журнала «Популярная наука».

По традиции, установленной еще Джорджем Мэллори и большинством других исследователей Эвереста прошлых лет, стратегия Холла заключалась в том, чтобы взять гору осадой.

Шерпы должны были разбить над базовым лагерем еще четыре (каждый следующий лагерь приблизительно на 600 метров выше предыдущего). Они доставляли из лагеря в лагерь тяжелые грузы: продовольствие, топливо для кухонь и кислород до тех пор, пока все необходимое не было заготовлено на Южном седле на высоте 7920 метров. Если все пойдет в соответствии с планами Холла, то через месяц мы должны будем приступить к штурму вершины, стартовав из самого высокого, четвертого лагеря.

В обязанности клиентов не входило перетаскивание грузов[34] в расположенные выше лагеря, однако в целях акклиматизации перед штурмом вершины нам было необходимо совершить ряд восхождений выше уровня базового лагеря. Роб объявил, что первая из этих акклиматизационных вылазок состоится 13 апреля. Это будет однодневный переход в первый лагерь, расположенный на самой верхней точке ледопада Кхумбу, находящейся на 750 метров по вертикали выше базового.

В мой сорок второй день рождения, во второй половине дня 12 апреля, все занимались подготовкой альпинистского снаряжения. Казалось, что пространство вокруг палаток превратилось в развернутый среди валунов блошиный рынок дорогого спортивного снаряжения. Мы разложили свои вещи, чтобы рассортировать одежду, отрегулировать альпинистское снаряжение, прикрепить карабины для страховочных веревок и попробовать, как сидят «кошки» на ботинках («кошки» представляют собой решетку из стальных почти семисантиметровых шипов, которые крепятся к подошве каждого ботинка для устойчивости на льду).

Я был сильно удивлен и обеспокоен, когда увидел, что Бек, Стюарт и Лу распаковывают новенькие альпинистские ботинки, которые, по их словам, они надевали всего несколько раз. Я подумал, подозревают ли они, что очень сильно рискуют, собираясь подниматься на Эверест в неразношенной обуви. Двадцать лет назад я пошел в экспедицию в новых ботинках и на собственном горьком опыте узнал, что пока разносишь тяжелые и жесткие альпинистские ботинки, не один раз собьешь ноги в кровь.