Краем уха вслушиваясь в оживленные реплики друзей, которые пытались спланировать совместную гулянку после возврата парней с практики, я сверлила недобрым взглядом нашего мистера ледяное великолепие и понимала: достал до ручки. Один его вид теперь доводил меня до бешенства. Рядом с ним я начала ощущать себя, словно опозорившаяся школьница, которую при всех отшил самый популярный мальчик в классе. То, что это ни грамма не соответствует реальности, только больше бесило.

Да как он смеет так себя вести со мной, чурбан бесчувственный! Ладно с любовью-морковью, я не навязывалась и не предлагала. Но, чтоб тебе только одними бутербродами питаться, как ты смеешь отвергать меня как друга?!

И надо же было ему выступить именно в тот момент, когда я накрутила себя до ручки.

– Скай, ты же пойдешь с нами? – мило захлопала ресницами Рокси.

– Если Джэйд пойдет, леди, – безэмоционально отозвался тот, не отрывая глаз от книги.

– Нет, ну это неинтересный ответ, – не сдавалась наша экспрессивная брюнетка. – Такое ощущение, что мы тебя заставляем. А ведь мы друзья!

И этот примороженный вдруг резко выпрямился и ожег вмиг растерявшуюся Рокси тяжелым взглядом.

– Мы не друзья, – веско произнес он. – Если бы не Джэйд, меня бы здесь не было.

Челюсти попадали, кажется, у всех. У всех, кроме меня.

– Скай, зачем ты так? – тихо спросил Джэйд. – Это же неправда!

– Это правда, – окончательно заиндевел голос блондина. – Ты мой друг, Чарльза я могу назвать приятелем. Сюда я прихожу только с тобой, это очевидно.

Все, это была именно та капля, которая… переполнила мой кипящий чайник. Свисток на космической скорости улетел в неизвестном направлении, а сам чайник взорвался.

– Тогда какого инфернала ты здесь делаешь? – совершенно спокойно спросила я, встав с кровати и сложив руки на груди.

– Я пришел с Джэйдом, – был мне не менее спокойный ответ.

Понимал ли Скай, что зарвался, что это слишком? Мне уже было плевать.

– В эту комнату вход разрешен только друзьям. – Мне казалось, из меня ушли все чувства, совсем все, я ощущала себя пустой и безразличной. Потому слова срывались легко и правильно, и я не жалела о них ни секунды: – Всяких левых примороженных сюда никто не звал, раз они к нам никак не относятся. Ты нам не друг? Так выметайся отсюда. И чтобы ноги твоей на моем пороге не было.

Тишина в комнате стала настолько ощутимой, что казалось, ее можно потрогать пальцами. Друзья ошарашенно переводили взгляды с меня на Ская и, похоже, дар речи потеряли.

– Мира, ты… – первой отмерла Рокси, но я подняла руку, призывая ее заткнуться.

– Вот как? – холодно процедил Скай и, с резким хлопком закрыв книгу, лениво поднялся. – В таком случае я, как вы, леди, и сказали, выметаюсь. Благодарю, что освободили от отнимающей время бесполезной обязанности.

И, церемонно поклонившись, стремительно удалился, аккуратно и тихо прикрыв за собой дверь. И не удостоил взглядом никого. Даже Джэйда.

– Мира, зачем? – укоризненно спросила Лиля.

– Задрал, – коротко отозвалась я. – Сил моих нет. Я не психолог и не всепрощающая Мадонна. А он с каждым днем ведет себя все хуже. Это была последняя капля, согласитесь. После всего, что мы вместе пережили, натуральное свинство говорить, что он не считает нас друзьями.

– Свинство, – несчастно кивнул Джэйд. – А мне что теперь предлагаете делать?!

– Жить, как жил. – Я отвернулась к окну, ощущая себя несчастной и опустошенной. – Он твой друг, это неоспоримый факт. Просто теперь сюда он приходить не будет. Вот и все, – опустила глаза в пол и глухо пробормотала: – Прошу прощения, но я дико устала и хочу спать.

– Но… – попытался возражать Чарли.

– Идите, – сказала свое веское слово Лиля.

Спорить с плетельщицей никто не решился, потому вскоре мы остались в комнате вдвоем.

– Я понимаю мотивы, но… – медленно начала она, явно тщательно подбирая слова. – Мир, это точно было необходимо?

– Да. – Я подняла на нее глаза, отчаянно пытаясь не разрыдаться: меня переполняла боль. – Я не хочу об этом говорить, прости. Не сегодня.

Половину ночи я беззвучно прорыдала в подушку. Даже тот факт, что Скай сам нарвался, не помогал. Мне было так жаль нашей дружбы, наших воспоминаний, начавшейся близости, которая так и не стала осязаемой… Лиля, если и не спала, подойти ко мне так и не решилась.

И хорошо, потому что делиться своим горем не хотелось.

Проснулась я с трудом. Глаза не открывались, голова ощущалась тяжелой, словно с хорошего такого перепоя. Все-таки страдания – не мой конек, надо завязывать. Забить на этого придурка, и все. Вон поеду сегодня с Мишей пообщаюсь. Парень он интересный, к тому же свой, таких тараканов, как у Ская, у него точно не водится. Авось попустит на тему отвергшего по всем статьям красавчика…

Кое-как соскребя себя в кучу, я решительно сползла с кровати. И чуть не шлепнулась на пятую точку, услышав насмешливое:

– Ну и видок… Вы что, полночи пьянствовали?

Нервно икнув, я немедленно взбодрилась и так широко открыла глаза, что мне бы, наверное, героини аниме позавидовали бы. И совершенно растерялась, увидев, что в моем кресле, небрежно заложив ногу на ногу, сидит леди Арлайн.

– Наставница, а вы что здесь делаете? – осторожно спросила я.

– Жду, когда ты соизволишь проснуться, – широко улыбнулась она и подняла вверх указательный палец. – Цени! Я сижу здесь уже час и даже не пытаюсь тебя будить.

И только после этого я додумалась посмотреть на часы… И обнаружить, что я не просто проспала, а нагло и с размахом проспала.

Почти двенадцать часов! Мишленовские звезды, это же надо было так отрубиться! Все-все, нужно завязывать с этими муками любви, от них только одни проблемы!

Черт… Демонология! И так с маркизом отношения не фонтан, а я еще и усугубить умудрилась. Теперь он будет уверен, что я безголовая легкомысленная идиотка, которой дар достался по какой-то ошибке Богини.

Я схватилась за голову и глухо простонала.

Вот уж отмочила так отмочила!

– Почему меня никто не разбудил…

– Потому что не смог, – лениво пояснила леди Арлайн. – Около девяти со мной связалась Роксана и сказала, что все попытки поднять тебя провалились. Мол, ты только виртуозно материлась и пыталась лягнуть пяткой посягнувших на одеяло. Ну я и пожалела твоих подруг, сказала тебя не трогать. Но когда ты и в десять не среагировала на сигналы переговорника, я решила прийти сама. Вот, сижу, любуюсь.

– Капец, – вырвалось у меня полузабытое слово. – Давно со мной такого не было…

– Не пей больше столько накануне учебного дня, – безразлично пожала плечами она.

– Да если бы я пила, хоть не так обидно было бы… – скривилась я. – Просто этот… – Тут я поняла, что чуть не вывалила на наставницу историю своей несчастливой симпатии, и сразу же осеклась, а затем резко сменила тему: – Наставница, маркиз сильно ругался?

– Он не в том состоянии, чтобы ругаться, – невесело усмехнулась та.

– В смысле?!

– Сегодня утром, около семи, разбудил меня звонком, – вздохнула леди Арлайн. – В этом походе его какая-то тварь порвала, он валяется дома под присмотром личного врача. И валяться ему еще дня три, по самым благоприятным прогнозам.

– А это точно правда? – немедленно усомнилась я.

– Если бы это был не Рейтбор, я бы тоже о подобном подумала. Но Рейт у нас такую глупую отговорку использовать не стал бы. Да и вечно ему достается от всяких тварей… Руки его видела?

– Видела, – я зябко повела плечами, вспоминая тонкую сеть шрамов на коже.

– В тот день, когда мы потеряли все, мы чуть не лишились и Рейта тоже. Во время боя он потерялся из виду, а потом лекари нашли его почти бездыханным под огромной тушей темного инфернала. Причем руки Рейта по локоть были погружены в грудную клетку врага. Кровь этих тварей – не самая безвредная вещь, да и никто не знает, сколько они так провалялись. Думали, что Рейт вообще руки потеряет. Но нет, обошлось… Лишь память осталась.