Непродолжительная беседа, завязавшаяся между ними не несла конкретного смысла, пока рыжий не задал свой идиотский вопрос:

- Так зачем ты вернулся? – решил узнать он, внимательно всматриваясь в лицо брюнета, делающего очередную затяжку горького дыма.

- Я до тюряги дал Коку в залог, иду за деньжатами, - придумав первую попавшуюся причину, тут же ответил Милкович, не собираясь открывать Галлагеру реальных мотивов того, почему он, сразу после освобождения, даже не заскочив домой, помчался на стадион, где, по его прикидкам, сейчас проходили учения будущие вояки, в числе которых он ожидал увидеть этого пидараса.

Какая-то неведомая сила тащила его через полгорода, обещая долгожданную встречу.

Что-то свербило и чесалось внутри, и Микки был уверен, что это всего лишь желание потрахаться, а конопатый мудила – лучший из всех возможных вариантов получить желаемое.

Просто его хер идеально подходил милковичевской заднице, и только поэтому.

***

- Здоров, Санчез, - резким движением приложив кулак к металлической дверце школьного шкафчика, удовлетворенно отмечая, как дернулся мелкий мексикашка, поприветствовал того Микки. – Пора платить, - проговорил он, в ответ на обреченное «о, черт», сорвавшееся с губ его старого школьного приятеля.

- Тебя выпустили? – удивился парень, прекрасно понимая, что необходимой суммой сейчас он не располагает, да и достать в ближайшее время таковую возможности нет, что означает угрозу физической расправы. – Еще же четыре месяца, - попытался реабилитироваться он, намекая Милковичу о своей временной неплатежеспособности по причине сокращения срока заема.

- Йоу, там охрана на подходе, - раздался голос за их спинами, и мелкий уебок резко сорвался с места, пытаясь скрыться от раздраженного брюнета, отвлекшегося было на подоспевшего к ним Галлагера.

- Ты чё творишь? – недовольно пробормотал Микки, понимая, что теперь придется разыскивать этого мексикашку, если он хочет получить обратно свои бабки.

- Тебя спасаю, - ответил рыжий, прислонившись к шкафчикам, что-то сосредоточенно выискивающий в лице Милковича заинтересованным взглядом.

- Я и сам за собой смогу приглядеть, - огрызнулся брюнет, отбрасывая в сторону рюкзак Санчеза, в котором решил было поискать чего-то, что можно слить в ближайшем ломбарде. – Я только что откинулся, не забыл? – захлопывая шкафчик коротышки, наверное, уже пересекающего границу с небольшой котомкой через плечо, направляясь к входной двери, проговорил Микки, бросая быстрый взгляд на Галлагера, семенившего рядом, продолжающего лупиться на него. – Блять, ты чё пыришься-то? – не смог сдержать волнующий его вопрос Милкович.

- Ничего, просто, - ответил рыжий, отворачиваясь.

Какого хуя тут происходит?

Блядские глаза, цвет радужки которых он не смог бы описать каким-то одним словом, ведь обычный зеленый, присутствующий в палитре брюнета и не имеющий разнообразия оттенков, ничуть не подходил этому странному сочетанию расцветок, что встречался во взгляде конопатого ушлепка, продолжали искоса наблюдать за идущим рядом Микки.

- Тебе не пора на уроки? – пытаясь отвлечься от странных мыслей о цветовых гаммах, против воли возникших в голове брюнета, не способного даже ровный круг нарисовать, спросил он, подходя к входным дверям школы.

- Я уже опоздал, - ответил рыжий, улыбнувшись, - Питерсон меня не пустит.

- Облом, - тут же поспешил подметить Милкович, бросая беглый взгляд на широкую грудь Галлагера, довольно соблазнительно смотревшуюся в этой полосатой футболке. – Наверное, теперь мне стоит преподать тебе пару уроков анатомии, - саркастично заметил он, прозрачно намекая рыжему о том, что в школу сегодня тот больше не вернется.

И не пожалел о сказанном: раздвигая ноги шире, выгибаясь сильнее, он тихо хрипел и рычал, заглушая рождаемые звуки кулаком, который вынужден был закусить, чтобы справиться с болью, когда головка невъебенного размера члена Галлагера проскользнула в вовсе неподготовленное отверстие его заднего прохода, раздражая каждое нервное окончание и пробивая тело мощным разрядом наслаждения.

Блять, как же пиздато его трахал рыжий уебок, единственный обладатель постоянного пропуска в милковичевскую задницу.

Просто только его хер идеально подходит, и только поэтому.

***

Скоропостижно собранная банда, в большинстве своем состоявшая из родственников Милковичей, а также нескольких Галлагеров, вооружившихся всевозможными орудиями, потерпело позорное фиаско, когда ожидаемые разборки с переехавшим в соседнем квартал детоебом превратились в кратковременный странный разговор с миловидной наружности девушкой, оказавшейся тем самым растлителем малолетних.

- Нет, надо что-то сделать, - не унимался кудрявый, когда основная часть собравшейся толпы разошлась по своим делам, оставляя Милковича в компании двух Галлагеров. – Она пристает к детям, - продолжал возмущаться он, не слушая заверения брата о сознательном возрасте «изнасилованного» ребенка, которому к тому времени уже стукнуло четырнадцать.

- Фигуристая училка, которая в четырнадцать лет сама к тебе лезет? Бля, да у меня уже встал, - ответил Милкович, поправляя заметно топорщащиеся штаны, выдавая так некстати накатившее возбуждение от лицезрения подкаченного и сильного тела рыжего, крепко сжимающего арматурину, которую тот было собирался приложить к черепушке насильника. – Эй, Энжи! – позвал Микки гиппопотама, восседавшего на лестнице соседнего дома с бутылкой рома, назвать которую «девушкой» язык не повернулся бы даже у сильно нажратого мужика. – Потрахаемся? – предложил он, и, получив согласие, направился к местной шалаве, готовой раздвинуться перед каждым, кто осмелится покорить ее тушу.

Конечно, он с большим удовольствием бы сейчас сам принял в свою задницу стояк рыжего, но сопровождавший их лупоглазый брат последнего, стал нехилого размера препятствием к утолению желаний брюнета.

Да и появившаяся странного рода зависимость от галлагеровского хуя начинала напрягать Микки.

***

- Стоп! Эй, парни, не берите оружие, там пьяная старушка, - обеспокоенно проговорил конопатый, вынуждая скинуть стволы обратно в сумку.

Обещающее неплохой заработок дельце, подкинутое престарелым галлагеровским хуесосом, казалось довольно простым на первый взгляд.

Бухая мадам, что заперлась в спальне на втором этаже огромного особняка, не должна была стать помехой к тому, чтобы обчистить ее дом. Или навиагренный мудак, заказавший Милковичам этот набег, не соберет своих вставных зубов на асфальте, вспоминая недавно уже прилетевшие ему несколько пинков и ударов, когда тот неосмотрительно назвал Микки пидором.

Раздраженно отбрасывая свой пистолет в сторону, Микки продолжал прокручивать в голове слова рыжего о блядских поцелуях, которые не стеснялся дарить ему этот дедуля, а бурная фантазия, еще с детства сопровождающая брюнета, подкидывала все новые вариации этих самых поцелуев, заставляя вернуться в авто, водителем которого сегодня был назначен рыжий, чтобы сухими губами, быстрым смазанным движением дотронуться до губ улыбающегося теперь во все тридцать два ушлепка.

Дробь в мягкой плоти милковичевской ягодицы не позволила Галлагеру долго радоваться внезапному порыву Микки, и под громкие ругательства, с завидной частотой рождаемые подстреленным парнем, он вынужден был на всей скорости мчаться домой.

А Милкович, крепко сжав зубы от испытываемой боли, думал лишь о том, что она совершенно не похожа на те приятного рода ощущения, что испытывал он, когда рыжий размашисто вбивался в его сегодняшним днем пострадавшую задницу.

***

- Меня пригласили с ночевкой? – спросил конопатый, ухватившись за предложение брюнета, озвученное, кажется, без каких-либо логических причин к его появлению.

- Ебать тебя в сраку – вот зачем, - тут же поспешил Микки обломать Галлагера, уже успевшего растянуть свои блядские губы в довольной улыбке, прекрасно понимая, что позиции в их странной парочке определены уже давно, и менять их у Милковича не было никакого желания.