Робби соглашается, что ему нужно следовать за Джейми и позволить басам вывести к припеву.

Франко пока просто подыгрывает нам, чтобы потом дать жару.

— Готов? – кивнув, спрашиваю я его.

Он крутит в руке палочку и несколько раз нажимает на педаль большого барабана, давая знать, что готов дать себе волю. Франко феноменальный барабанщик и музыкант, но самое лучшее в нем – это энтузиазм. Он, черт возьми, обожает играть и, если бы мог, делал бы это целыми днями.

— Всегда готов, чувак.

— Джейми, начинай партию басов. Франко, следуй за ним. Малый барабан, бас, никаких том-томов. В конце каждого такта немного тарелок. Робби, ты подстраиваешься под Джейми. А я буду играть поверх вас всех. Не обращайте на меня внимания, просто позвольте делать то, что делаю. – Я снижаю дилэй, усиливаю дисторшн [25]и мы несколько раз проигрываем задуманное.

МДИЖ откидывается на стуле и с ухмылкой смотрит на нас. Это хорошо. Ухмылка означает, что ему нравится то, что происходит. Очень нравится. К тому же, он молчит, что тоже является хорошим знаком.

— Отлично, давайте сделаем это еще раз, от начала и до конца. МДИЖ, запишешь? Мне нужна будет мелодия, чтобы я мог поработать над текстом.

К ухмылке добавляются поднятые вверх большие пальцы. На языке продюсеров это означает «я в восторге».

— Я начну. Франко, дай мне несколько тактов, а потом вступай. Только римшот. По моему сигналу присоединяются остальные. Играйте, пока я не кивну. После этого остается партия Джейми и Франко во втором куплете. Я начну переход, и мы снова повторим припев. Третий куплет будет повторением второго, играют Джейми и Франко. Все понятно?

Они кивают. Я перевожу взгляд на Джейми.

— Не хочу на тебя давить, но ты же знаешь, как Опти нравились мощные басы. Заставь ее гордиться собой, чувак.

Он показывает мне тату и улыбается:

— Я живу только по полной. Заметано.

Регулирую педали эффектов и дважды провожу по струнам. Это привычка. Я провожу этот ритуал перед каждой песней. МДИЖ уже надел наушники. Он поднимает два пальца вверх и нажимает на кнопку записи.

Мы проигрываем мелодию, но переходы получаются не слишком чистыми. Во второй раз каждый уже знает, чего ожидать и что делать.

Когда мы прослушиваем запись, у меня бегут мурашки по коже. Это довольно редкое явление. Всего лишь несколько песен вызывали у меня подобное. В голове уже складываются слова. Я перевожу взгляд на часы. Полдень.

— Парни, почему бы вам не погулять с часик? Сходите пообедайте. Дайте мне немного времени поработать над текстом. Он уже почти готов.

— Хочешь, чтобы я остался? – вставая, спрашивает МДИЖ.

Я знаю, он дает мне возможность попросить о помощи, если вдруг она понадобиться, но это также означает, что он доверяет мне все сделать самому.

— Я справлюсь. Не мог бы ты сделать одолжение и принести мне что-нибудь поесть, только без мяса. Нужно подкрепиться. У меня такое чувство, что это будет длинный день.

Он кивает, едва сдерживая улыбку.

— Сделаю. Ты сейчас на пути к чему-то невероятному. Следуй своим инстинктам, Гас. Они тебя еще не подводили. – Не дожидаясь моего ответа, МДИЖ уходит.

***

Мы заканчиваем только в два часа утра, чувствуя себя полностью выжатыми.

Песня записана. Она называется «Redemption[26]». Парни пока не в курсе, но это будет и название обложки.

Спасение. Вот, что произошло сегодня. Не в религиозном смысле этого слова, а в плане «я стал лучше, чем был ранее». Ощущения просто невероятные.

Четверг, 25 января (Скаут)

— Лос-Анджелес скучает по тебе. – Так отвечает Гас на телефонный звонок.

— А я скучаю по Лос-Анджелесу. И по тебе. С днем рождения, Гас.

— Он уже сегодня? Как ты узнала? – Судя по голосу, он удивлен.

— По записи на календаре Одри. Я же ее помощница и имею доступ ко всему.

— Определенно, – с явно сексуальным подтекстом отвечает Гас. – Спасибо. Кстати говоря, мы заканчиваем записывать альбом. Не хочешь привезти Пакса в студию в субботу утром? Мне бы не хотелось, чтобы этот ребенок сидел за рулем в Лос-Анджелесе. Мы с ним переписывались весь месяц, и я посылал ему короткие видеозаписи того, что мы делаем. Уверен, он не прочь посмотреть на все это своими глазами. Мне нужно записать партию для гитары для финальной песни, но я оставил ее на потом в надежде, что Пакс будет здесь.

— Конечно, я привезу его. – Гас очень много значит для Пакстона. Я знаю, что сам он недооценивает своего влияния на него, но правда в том, что Гас – лучшее, что когда-либо случалось в жизни бедного ребенка. Он для него отец, брат, учитель и лучший друг. Пакстон всегда был хорошим мальчиком, но за последние месяцы с ним произошли невероятные изменения. Он стал более уверенным, открытым. Стал участвовать в школьной жизни и у него появились собственные интересы.

— Замечательно. Gracias, muchacha[27].

— В котором часу нам подъехать?

— Понимаю, это рано, но мы хотели бы начать в восемь. Понадобиться около часа, чтобы все закончить, а потом можно поехать домой. Не против, подвезти меня? Или можешь приготовить печенье, спрятать трусики в сумку и поехать со мной в апартаменты.

— Я не против, но что насчет Пакстона?

— Точно. И когда это он вдруг превратился в кокблокера[28]? – смеясь, произносит Гас.

— Мне пора возвращаться к работе. Вечером созвонимся, именинник. Хорошего дня.

— И тебе, милая. – Обожаю, когда он называет меня так. Его голос становится мягче и как будто окутывает тебя. У меня мгновенно теплеет внутри, а сердце начинает самым настоящим образом выпрыгивать из груди. Вот такая вот, физическая реакция.

— Пока.

— Adios, amiga.

Суббота, 27 января (Гас)

Сегодня утром Скаут привезла в студию Пакса. Парень был ошеломлен. Это воодушевило меня, и теперь финальная партия для гитары записана. Она эпична.

Мы вместе приезжаем домой в районе обеда. Ма уже приготовила для меня капкейки и вегетарианские тако. Боже, как же я люблю эту женщину.

Ма, Скаут, Пакс, его девушка Мэйсон и я празднуем мой день рождения с небольшой задержкой.

А в завершение дня, Скаут появляется передо мной в чем мать родила.

Мы круто отрываемся.

А потом я обнимаю ее всю ночь.

Обожаю быть дома.

Воскресенье, 28 января (Скаут)

Когда я выхожу из душа, то вижу на зеркале записку.

Самый лучший секс – в Сан-Диего.

Воспоминания о прошлой ночи заставляют меня покраснеть.

В Сан-Диего и правда самый лучший секс.

Воскресенье, 4 марта (Гас)

Последние несколько месяцев я молча наблюдал за тем, как отношения между Ма и доком Бэнксом перерастают в нечто серьезное и стабильное. Думаю, пора поговорить с ней об этом.

— Привет, Ма.

— Привет, милый. – Она сидит на веранде с чашкой кофе в руках и читает книгу.

— У тебя есть минутка?

— Конечно. Что случилось? – отложив книгу на стол, обеспокоенно интересуется Ма. Иногда я забываю, что, несмотря на то, что я уже давно не маленький мальчик, она всегда будет думать обо мне именно так. Когда я подхожу к ней как сейчас, ее мозг незамедлительно входит в режим «решения проблем — что можно сделать, чтобы исправить ситуацию».

Я качаю головой, целую ее в лоб и сажусь рядом.

— Ничего. – Моя улыбка говорит о том, что я не вру. – Это насчет дока Бэнкса…

— Ты можешь звать его Эрик, — прерывая меня, дружелюбно напоминает Ма.

— Мне больше нравится док Бэнкс. Звучит круче. Ну так вот, насчет Эрика. Он тебе и правда нравится?

— Да.

— Ты его любишь? – Для меня это очень важно, я хочу, чтобы ее сердце было отдано тому, кто действительно этого заслуживает.