Она гадала, почему она никогда не была одной из этих девушек. Почему она не была той, кто держит его за руку и идет с ним по улице, пока он рассказывает шутки ей в ушко, которые могла слышать лишь она.

Чего бы она ни сделала, чтобы быть такой девушкой, но сейчас, когда ее мечты становились реальностью, она начала пересматривать фундамент дружбы, которую она построила с Брайаном.

Она не задумывалась о ее стабильности, нет, она думала о чувствах к Брайану. У нее был лучший друг, который пройдет с ней через огонь и воду. Она действительно хочет лишиться этого из-за возможности любить?

Пока она смотрела в глаза Брайану, она замерла. Должна ли она действовать? Должна ли совершить этот прыжок?

— Черт, — пробормотала я, отодвигаясь и смотря на свою книгу.

Я потерла лицо руками и отошла от компьютера. Я хотела написать оду нашей дружбе с Генри, но не хотела писать автобиографию, а сейчас именно это и происходит.

Вместо того, чтобы писать, я закрыла ноутбук и забралась в постель. Маленькая слезинка скатилась по моей щеке, когда я подумала о Генри и о том, что произошло. Я теряла его и боялась, что единственным способом, которым я могла удержать его в своей жизни, это протянуть ему свое сердце как спасательный круг, и я не уверена, что смогу восстановить его, если он его разобьет.

Червь со сломанной шеей

Я постучала в дверь Ланса и терпеливо ждала, пока он откроет. Я знаю, он сказал, что мы можем заказать еду, но я решила хотя бы принести печенье. Подумала, может, от сахара его запястью станет лучше, ведь это помогало мне пережить травмы, когда я была моложе. Много, очень много сахара.

После щелканья нескольких замков, Ланс открыл дверь и улыбнулся мне. На нем были поношенные джинсы и темно-зеленая футболка. Он выглядел повседневно, но привлекательно, со стильно зачесанными волосами и очками в толстой оправе.

— Привет, Рози.

— Привет, Ланс, как рука? — спросила я, кивая в сторону гипса, который был фантастического неоново-оранжевого цвета.

— Когда ты здесь, мне уже лучше.

— Хмм, банально, но приятно, — подразнила я. — Потрясающий выбор цвета, кстати. Не знала, что они позволяют взрослым выбирать такие классные цвета.

— Мне пришлось сосать палец и ныть как двухлетний ребенок, но эй, теперь я выгляжу клево.

— Оу, никакого самоуважения.

— Никакого, — рассмеялся он. — Заходи.

Его квартира была симпатичной, маленькой, как и все в Нью-Йорке, но милой. Одна стена была выложена кирпичом с металлическими полками, на которых лежали старые камеры. Остальная часть его квартиры была шикарной, современной и уютной. Он точно знал, как декорировать, учитывать цветовую палитру своей квартиры, так же как безделушки и хорошо размещенные черно-белые фотографии в рамках.

— Вау, мне нравится это место, — призналась я, рассматривая черно-белую фотографию Бруклинского Моста. — Так изящно, ты ее сделал?

— Я, — ответил он, подходя ко мне сзади. Его рука обняла меня за талию и развернула.

Когда его взгляд встретился с моим, все что я видела, это похоть, его голова наклонилась ко мне, и его ладони обхватили мое лицо. Мягко, он коснулся моих губ, пока я не ответила, превращая прикосновение в настоящий поцелуй, и когда он отстранился, мы оба тяжело дышали.

— Боже, почему я так долго этого ждал? — спросил он, облизывая губы, как будто снова пробуя меня.

Вирджиния была счастлива.

— Я заказал несколько сэндвичей, это нормально? — спросил он, провожая меня в гостиную, его рука была прижата к моей спине.

— Звучит отлично. Я принесла тебе печенье. — Он поблагодарил меня и положил их на кухонную стойку, тщательно рассматривая их, будто хотел одно прямо сейчас.

Пока он пялился на печенье, я села на диван, и когда он сделал то же самое, я повернулась к нему.

— Итак, скажи мне, как ты повредил запястье. Я хочу деталей.

Он переплел наши пальцы и произнес:

— Но ты не уйдешь, если я расскажу тебе.

— Не могу ничего обещать, — пожала я плечами.

— Тогда ничего не расскажу.

— Тогда, боюсь, мне придется уйти, — я начала подниматься, но он потянул меня обратно, в этот раз ближе. Он схватил меня за ноги и закинул их на свои, так что я практически сидела у него на коленях.

— Ты никуда не уйдешь теперь, когда я заманил тебя сюда.

От его дьявольской улыбки Вирджиния в восторге захлопала. Это свидание уже было намного лучше, чем первое, потому что Ланс принадлежал лишь мне. Я наслаждалась временем с ним больше, чем с группой его друзей.

— Хорошо, просто расскажи мне, что случилось, и затем я смогу осуждать тебя, ладно?

— Полагаю, я должен принять то, что могу получить.

— Выложи все, — сказала я, устраиваясь поудобнее.

Играя со своими волосами, он отвел взгляд и начал рассказывать мне свою историю.

— Вчера я был на фотосессии каких-то глупых косметических продуктов. Это самые худшие фотосессии, потому что надо все правильно расставить и фотографировать неподвижные предметы. Они хорошо оплачиваются, но при этом чертовски скучные, так что, чтобы оживить их, я включил музыку для себя и помощника, которого журнал отправил мне на помощь. Я зависал с этим двадцатилетним стажером...

— Девушкой? — прервала я, скрещивая руки на груди и пытаясь поддельно дуться. Не знала, как хорошо это сработало, пока он не наклонился и не поцеловал меня. Может я должна дуться чаще.

— Не девушкой. Это был парень, и он одержим Майклом Джексоном, так что я подумал, почему бы не включить на моем телефоне МД, чтобы съемка прошла более гладко.

— У них помощник для съемок косметики — парень?

— Поверь мне, мы оба хотели застрелиться. Это было ужасно. Так что к концу съемки мы начали показывать свои лучшие движения МД.

— Ты умеешь так двигаться? — спросила я, окидывая его взглядом, пока его рука начала поглаживать мое бедро. Мне даже не надо было спрашивать, он хорошо двигался, потому что Вирджиния хотела всосать его руку и танцевать с ней. Зачем я вообще встречалась с другими парнями? Я должна была просто остановиться на Лансе. Очевидно же, он лучший выбор из всех, даже лучше Грега, парня с собачьими яйцами.

— Я умею двигаться, малыш. Просто подожди, и я покажу тебе, — он подергал бровями.

Пошло, но я приму это.

— Так что потом произошло?

— Ну, стажер, Боже, не могу вспомнить его имя, насколько это ужасно? Ну ладно, стажер двигался и поднимал колено, делая ногой эти покачивающиеся движения, как делал МД, и хватается за пах.

— Классика, — добавила я.

— Это точно. Так что, конечно, что мне еще оставалось сделать?

— Ты сделал лунную походку, не так ли?

— У меня вообще был выбор?

— После хватания за пах? Боюсь, нет, — ответила я, на моем лице расплылась улыбка.

— О чем я и думал. Так что, добавь немного пикантности, я сделал полный круг, схватился за пах — это ощущалось как данность — и начать делать лунную походку, налетая прямо на разложенную косметику, где все перевернул и приземлился на запястье.

— Уу, ауч, как косметика?

Щекоча меня, он ответил:

— Это тебя действительно волнует?

Смеясь, я ответила:

— Если она была дорогой, тогда да.

— Была, — хихикает он, успокаивая свои щекочущие пальцы. — Кое-что осталось на моей рубашке, если хочешь что-то попробовать?

— Нет, спасибо. Так вот как это произошло? Пытался обскакать двадцатилетнего своими движениями МД?

— У меня разве был выбор?

— Не думаю. По крайней мере, у тебя классный гипс.

Он поднял его, чтобы мы оба его оценили.

— Правда. Ты не поверишь, все девушки, что приходят ко мне, спрашивают о моем гипсе.

— Это правда? — спросила я, отстраняясь от него.

— Нет, — улыбнулся он, и толкнул меня на диван, накрывая собой, используя здоровую руку. — Есть лишь одна девушка, которая меня волнует.