Унижение пробиралось все глубже и глубже с каждым шагом, с каждым клубом присыпки из моих трусиков, и с каждым зудом, уменьшаемым детской присыпкой на маленькой дорожке из красного кирпича.

— Ты хорошая танцовщица, — произнес Аттикус, перекрикивая музыку, когда покрутил пальцем в воздухе в такт музыки. Он действительно был милым, я должна была это признать.

— Ты тоже, — сказала я комплимент в ответ.

— Здесь туманно, — добавил Аттикус, отгоняя облако детской присыпки из нашего пространства.

— Да, странно, — нервно рассмеялась я, стараясь игнорировать контакт глазами со всеми остальными, которые думали, что я коптила свиную корейку в моей вагине.

— Хочешь попробовать переворот? — спросил он, в то время как танцевал шаффл⁶ ногами и вращал моими бедрами, направляя мои руки.

Хочу ли я попробовать переворот? И рискнуть тем, чтобы вся детская присыпка, что была в моих трусиках, оказалась прямо на голове Аттикуса, да, никогда, черт побери.

— Может быть, не прямо сейчас.

Пока я не приведу в порядок свои трусики.

Я бросила взгляд в сторону уборной и заметила, что очередь исчезла, так что я могла позаботиться о своих личных женских делах, но моя единственная забота в том, если я снова скажу Аттикусу, что мне надо в уборную, он может подумать, что у меня какие-то проблемы с кишечником, или наркозависимость, и мне нужно принять свою дозу. Оба варианта были не лестными, так что я попытаюсь третий вариант: женскую телепатию.

Пока танцевала, я пыталась привлечь внимание Дженни, чтобы увидеть, сможет ли она почувствовать мою проблему, но впервые, с того момента, как я выбралась на танцпол, Дженни смылась, вероятно, чтобы пообжиматься с Дрю. Они были известны жестоким петтингом на людях; я была благодарна, что они отошли в сторону, вместо того, чтобы делать это перед всеми.

— Где ты научилась танцевать? — спросил Аттикус, когда покружил меня и снова притянул к себе. В минуту, когда его тело соединилось с моим, дымок детской присыпки накрыл нас, как проклятая морская волна, но вместо воды, это была моя — ненавижу говорить это, но — это была присыпка моей вагины.

— Колледж, — ответила я, стараясь вести себя нормально, даже если чувствовала пот, который начал спускаться вниз по моей спине от смущения.

— Я гадаю, курят ли тут люди, — произнес Аттикус, осматривая комнату. — Вау, мы, должно быть, хорошие партнеры, кажется, все смотрят на нас.

— Ну, ты хорошо ведешь, — похвалила я, даже если хотела сказать ему: «Нет, Аттикус, это кое-что в трусиках твоей партнерши, которые влияют на воздух».

Я продолжала наполнять воздух с каждым движением, что я совершала, и дошла до точки, где стала слишком зажатой, чтобы двигаться, и Аттикус заметил.

— Что-то не так?

Нуждаясь в том, чтобы позаботиться о ситуации, я ответила.

— Не думай, что у меня наркотическая зависимость или еще что, но мне снова надо в уборную; в прошлый раз очередь была длинной, и я на самом деле туда не попала. Клянусь, я не принимаю наркотики или еще что-то, хоть это так и выглядит, учитывая факт, что мне снова надо в уборную.

Я бессвязно болтала, и по взгляду на лице Аттикуса, я не хорошо справлялась, потому что видела в его глазах «Вау, эта девушка выглядит сумасшедшей» взгляд.

— Конечно, я встречу тебя в кабинке.

Потерпевшая поражение, но полная решимости, я ушла в уборную и быстро заперлась в кабинке. Я потянула вниз трусики, полностью сняла их и вытряхнула всю детскую присыпку, которую я так глупо насыпала туда, в унитаз. Присыпка летала по воздуху, заставляя меня бесконтрольно чихать.

После того как привела себя в порядок, я вытерла нос рукой и затем протерла туалетной бумагой свои женские части тела, чтобы избавиться от любого остатка присыпки. Теперь я буду зудящим зверем. Лучше зуд, чем девушка с дымком из вагины. Я снова надела трусики и покраснела. Помыла руки, так быстро, как было возможно, и практически побежала обратно в кабинку, где Дженни, Дрю и Аттикус ждали меня.

— Извини за это, — шмыгнула я носом, чувствуя, что какая-то часть присыпки все еще задержалась там после моего чихания.

— Что у тебя под носом? — спросила Дженни, смотря на меня с улыбкой.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, вытирая нос, чувствуя себя неловко перед Аттикусом.

— Там что-то белое.

Глаза Аттикуса распахнулись, пока я стирала улики.

— Не знаю, больше не осталось?

— Да... — медленно проговорила Дженни, пока они все смотрели на меня.

Я поерзала на месте, пытаясь сдержать зуд, который начал зарождаться внизу. Я знала, что выглядела как сумасшедшая, когда свела ноги, стараясь случайно потереть их вместе, чтобы облегчить покалывание внизу.

— Эмм, уже поздно, — произнес Аттикус, смотря на часы. — Я должен идти.

Он встал и помахал Дженни и Дрю, затем бросил один взгляд на меня и покачал головой, когда начал уходить.

Я была так смущена, почему он так резко уходит, и затем меня осенило. Что-то белое у меня под носом, странные движения ног, походы в уборную... святое дерьмо, он думал, я была под кайфом.

— Аттикус, подожди, — крикнула я, хватая его за плечо и разворачивая. — Я могу объяснить.

— Рози, ты мне нравишься, но я не тот, кто настолько силен, чтобы мириться с зависимостью.

— Я могу это объяснить, — я прижала руки к глазам и съежилась. — Это детская присыпка. У меня было... эммм раздражение, до того, как я пришла, так что я решила использовать детскую присыпку, чтобы облегчить его. Вероятно, я использовала слишком много, и из-за этого был весь этот туман вокруг нас — поднималась детская присыпка. Я пошла обратно в уборную, чтобы избавиться от нее.

Стыд — это единственное, чем я могла описать свои чувства, но он мне нравился, и я не хотела, чтобы он ушел без объяснения, особенно потому что он думал, что я какая-то наркоманка. Поэтому я собрала всю смелость, что у меня была и все объяснила; я лишь надеялась, что он не будет осуждать меня.

— Детская присыпка, — спросил он, подозрительно смотря на меня.

— Да, — я вытащила бутылочку из клатча и показала ему. — Видишь?

Он кивнул головой, смотря на нее.

— Можешь понюхать, если не веришь мне.

— Я верю тебе, — ответил он, его голос немного смягчился.

Мы секунду стояли в тишине, прежде чем я сказала:

— Я просто должна сказать тебе, что это самая позорная вещь, что со мной случалась. — Кроме того, что в моей вагине застрял вибратор, но этого я не собиралась рассказывать ему.

Он хихикнул и сказал:

— Ну, это интересная история, это точно. Как насчет того, что мы начнем сначала, вернемся обратно на танцпол?

— Я бы с радостью, — ответила я, сжав ноги вместе, стараясь облегчить зуд.

Черт тебя подери, Марта, черт тебя подери!

Как джентльмен, Аттикус вывел меня на танцпол и начал кружить повсюду, но на этот раз ничего не поднималось из-под моей юбки. Он широко мне улыбался, в то время как щелкнул пальцами, и его ноги легко и плавно задвигались по танцполу.

Он был удивительным, с каждым притопом ноги и поворотом руки, притягивая меня к своей груди и затем отпуская меня. Я двигалась вместе с ним и повторяла шаг за шагом.

Когда Дженни пригласила меня пойти танцевать свинг, я понятия не имела, что мне на самом деле попадется хороший партнер по танцам; я могла даже признать, что он был лучше Генри, который стоял в стороне, зависнув над своей девушкой с огромными сиськами, пока внимательно наблюдал за мной. Его девушка цеплялась за его рубашку, но его взгляд не отрывался от меня, так что я улыбнулась и махнула ему рукой, давай знать, что хорошо провожу время. Он кивнул, и это все.

— Кто это? — спросил Аттикус, когда притянул мне ближе, и начал крутить вместе со своим телом короткими, но быстрыми движениями.

— Мой друг Генри. В колледже он был моим партнером в свинге.

— Правда? Он ревнует? — спросил Аттикус с улыбкой.

— Я так не думаю. Он просто опекающий, и все.