- Куда?
- Разожжем костер. Соберем старших и младших братьев, а потом ты расскажешь нам об эльфах.
- Ладно, - спокойно кивнул я. В сознании собеседника не было даже намека на угрозу, злость или сомнение. - А кто ты такой? Агонит?
- Да, - подтвердил мужчина, поправляя синее перо в светлых волосах. - Меня зовут Кхаархах.
- А меня - Ретар Нароверт. Приятно познакомиться, - улыбнулся я, тщетно пытаясь найти в облике агонита хоть одну деталь, подтверждающую историю Вильяра Вэйда. - Скажи, а твои братья... какие они?
- Такие же, - без колебаний ответил он. - Мы с ними - единое целое, и каждый из нас является продолжением или началом другого. Мы - составные части огромного механизма. Мы знаем даже о самых тайных помыслах друг друга.
- То есть владеете телепатией?
Кхаархах нахмурился, и его красивое лицо погрустнело. Затем спросил:
- А что такое "телепатия"?
- Это, - на мгновение растерялся я, - нечто вроде искусства. Чем дольше его развиваешь, тем лучше слышишь чужие мысли и видишь огоньки чужих душ. Улавливаешь колебания настроения, можешь просматривать сознание, разговаривать, не используя голос, и так далее.
- Нет, - пожал плечами агонит. - Такому мы не обучены. А ты?
- Обучен. Но стараюсь не использовать умения по пустякам, поэтому, если у тебя есть какие-нибудь секреты, можешь за них не переживать.
Он серьезно кивнул и пошел вперед, указывая дорогу к, кажется, площади. Я отправился следом, остро чувствуя идиотизм ситуации: Снежка нет, Нэйта нет, а меня ведет на массовое собрание существо, которого вообще-то следует опасаться. Если бы рядом был Эйлин, он бы обязательно дал ценный совет по поводу сохранности моей головы. Но Эйлина не было, а голос разума упрямо молчал, вместе с телепатическим даром придя к выводу, что - пока что - мы находимся в безопасности.
На меня с опаской поглядывали сородичи Кхаархаха. У них были удивительные, ни разу не повторяющиеся глаза - ни одного одинакового разреза, ни одного одинакового цвета, зрачка, ресниц и формы век. Невыносимо яркие, проницательные, пристальные взгляды почти материально жгли мою кожу, и отовсюду доносился один и тот же, пока еще не высказанный вслух вопрос: "он, случайно, не человек?" Некоторые агониты отвечали себе утвердительно и начинали размышлять, сколько света даст белому дереву моя кровь, если пролить ее на алтарь.
Кхаархах подвел меня к храму, вокруг которого на земле виднелись следы кострищ. Окликнув двух стражников, охраняющих арку входа, он велел им развести огонь, а сам скрылся внутри, где, как я знал, висело над алтарем пронизанное корнями тело Бога.
Отсутствовал он довольно долго. Стражники успели притащить целую гору дров, чтобы подкармливать мерно потрескивающее зеленое пламя, а горожане - собраться в полукруг напротив меня, когда Кхаархах, наконец, появился на пороге храма в сопровождении женщины. Она, как и все агониты, была непередаваемо тощей - настолько, что я мог пересчитать каждое ребро, каждый позвонок, да что там, вообще каждую кость, кроме разве что тех, что прятались под одеждой. Последняя представляла из себя несколько черных тряпочек на тоненьких ремешках, скрывающих те части тела, которые даже среди людей не принято выставлять напоказ. Такая же ткань, нарезанная на ленты, была вплетена в длинные, ниспадающие до пят косы женщины.
Я успел решить, что она - последняя, кого ждут агониты, когда из храма медленно, криво, шатаясь и совершая неправильные движения, вышел уже виденный мною Бог. Его тело выглядело так, будто на протяжении многих лет в нем жили черви, в конце концов убравшиеся на волю. Дыру в груди закрывал кусок железа, вбитый в податливую, на глазах разваливающуюся плоть. Шагая за женщиной, Бог несколько раз останавливался, чтобы подобрать собственные пальцы, никак не желающие держаться на ладонях.
Они сели на землю прямо передо мной - Кхаархах, его спутница и израненный Бог. Я заметил, что у женщины, в отличие от других агонитов, целых три глаза - третий расположился во лбу, - и все они закрыты. Однако, стоило Кхаархаху сказать, что путь пройден, как тяжелые веки дрогнули и начали подниматься, обнажая сплошную красную радужку. В ее глубине, пульсируя и меняя размер с каждым ударом, притаились вертикальные зрачки.
Женщина сделала глубокий вдох, а затем с присвистом произнесла:
- Приветствую тебя, Ретар Нароверт, на землях Живого Света. Мое имя - Виилвах, и я - верховная жрица племени Ахмо. Кхаархах сказал, что ты не человек, но, если это так, изволь поведать: что же ты такое?
- Приятно познакомиться, госпожа Виилвах. Я - вампир, нежить класса "А". Подобно вашим деревьям, я могу использовать кровь для проявления некоторых своих способностей.
- Значит, ты очень похож на нас, - заключила женщина. - Кхаархах также говорил, будто ты знаком с расой эльфов, о которой мы ничего не знаем. Если ты, Ретар Нароверт, умеешь рассказывать сказки, мы с удовольствием тебя послушаем.
Бог, сидевший по правую руку от нее, склонил голову и уснул. Кровь безостановочно вытекала из его ран, орошая черную землю.
- Да, в сказках вампиры разбираются, - с трудом проговорил я, не понимая, как подобное существо может оставаться живым. - Слушайте. Давным-давно, у морского берега, где много песка и небесные светила отражаются в волнах, жил рыбак. Он был молодым и сильным, но очень одиноким. И ему нравились звезды. Каждую ночь он обращался к ним с песней, рассказывал о своих странствиях и далеких лесах, о волшебниках, живущих на другом краю света, о драгоценных камнях, прячущихся в недрах земли, о диковинных растениях, порождающих магию... Он думал, что звезды слушают его и удивляются, что они внимательны и добры, но на самом деле, - я помолчал, подбирая подходящую фразу, и выдал: - это не так. Звезды прекрасны, идеальны, а потому тщеславны и горды. Но одна из них, маленькая и... скажем так, своеобразная - слушала рыбака и восхищалась его словами. И когда сородичи попросили ее отвернуться и больше не смотреть на живой мир, эта звезда заплакала, и сердце ее разбилось. Не в силах больше держаться на небесном своде, она бросилась вниз, надеясь, что рыбак ее выслушает и примет. Так и произошло.
Виилвах улыбнулась, показывая, что ей нравится такой поворот событий. Я кивнул и воодушевленно продолжил:
- Долгие годы они жили вместе, пока рыбак не состарился и не умер. Похоронив его, звезда вышла на берег моря и обратилась к своим сестрам, моля их о смерти. Те посмотрели на нее с выси, рассмеялись и сбросили кинжал, способный остановить сердце небесного тела. И тогда, плача, звезда убила сама себя и разлетелась на множество осколков, усеявших песок. Внутри каждого из них остались частицы ее разума, и со временем они стали развиваться. Расти. Но не как единое целое, а как отдельные, абсолютно разные личности. Достигнув пика своего развития, эти частицы начали страдать - им было тесно в маленьких оболочках, им хотелось иметь тела. И тогда звезды, сжалившись, сотворили из них детей. Остроухих детей, которые со временем покинули морской берег, но до сих пор чувствуют зов небес в своей крови. Это и были эльфы. Первые эльфы, со временем ставшие прародителями целой, независимой расы, неизменно несущей в себе свет.
Кхаархах задумчиво кивнул, даже не пытаясь разделить полученную информацию на правду и вымысел. Зато жрица с умным видом сказала:
- Но это невозможно, Ретар Нароверт.
- Почему?
- Потому что наши деревья уничтожили небесные светила давным-давно. Были восемь солнц, были девять лун, были бесчисленные полчища звезд. Но судьба не позволила им устоять перед истинным светом, светом, рождающимся на боли и крови. Ты понимаешь, Ретар Нароверт, о чем я говорю?
- Конечно, - подтвердил я, мельком взглянув на спящего Бога. - Но речь не о вашем мире, любезная госпожа Виилвах.
Она закрыла два нижних глаза, вперив в меня неподвижный взгляд оставшегося.
- Кхаархах рассказал мне, что ты, Ретар Нароверт - один из странников, приходящих извне. Мы уже встречали таких существ. Среди них были стаглы, кентавры, оборотни, валькирии и даже демоны, но не было ни одного вампира. Ни одного, хотя мы слышали, будто тот, кто даровал нам землю и свет, кто отдал нам власть и научил строить храмы, был именно таким. Тебе известно что-нибудь о нем? Ты встречал его? Говорил с ним?
