- Вот уж не думал, что ты так удивишься, – Кси машинально положил руки падшего ангела на свои бедра и заставил медленно гладить себя. – Право, не стоит, не стоит. После уроков, которые ты преподал мне, и не только постельных. Видишь ли, во мне живет Нежить... скользкая, похотливая, ненасытная тварь. Я питаю ее кровью и животными ласками. Я учусь ее подавлять, но я еще очень далек от полного контроля. Но все это не относится к делу, правда. Расскажи мне о проблемах этой местности, генерал. Расскажи, чья больная фантазия породила Лунный город, и какой из многочисленных промахов оказался роковым? Если не расскажешь, я узнаю сам, вырву из твоего мозга.

- Не надо, – мгновенно вмешался Дезерэтт и посмотрел на юного подопечного со всей строгостью. – Так дела не делаются, вламываться в частные владения души нельзя, это аморально и неэтично, мы прибегаем к этому в редких, самых крайних случаях.

- Послушал бы ты себя со стороны, моралист хренов, – Ксавьер оскалил зубы. – Имеешь секс с чужим мальчиком, в чужом городе, посреди кровопролитной войны, в антисанитарных условиях, и еще в такой противоестественной позе. А рассуждаешь об этике. Лучше бы подсказал Фрэнсису вытереть лоб, ну, или сам бы стер эту интересную белую капельку.

- Малыш, ты же меня...

- Склонил? Совратил? Заставил? Изнасиловал? Хм... вероятно, склонил. Но мог ведь и не получить ни черта! Однако получил. Стояк у тебя был зверский, Дэзя, твердый, как камень, а какой же он у тебя большой...

Размахнувшись, Конрад влепил такую пощечину, что Кси с силой отбросило назад, он обмяк и повис на руках у серафима. Серафима, глаза которого налились огнем.

- На твоем месте, Фрэнсис, я не стал бы распускать кулаки. Твое положение и твоя жизнь сейчас весьма шатки. И зависят от этого белокурого лапочки. Если ты станешь ему неугоден...

- Все нормально, – перебил Ксавьер шепотом и отстранился от шестикрылого защитника. – Не заслуженно, но нормально. Фрэнки... я не твой и в свое безраздельное владение ты меня никогда не получишь. Подбери сопли и вытри, в конце концов, лоб! И начни говорить. А, черт... ты так раскис, что нетвердо держишься на ногах. Дэз, помоги мне.

Серафим вынес Конрада на свежий воздух и, недолго думая, посадил на поваленный древесный ствол – их тут после обстрела имелось в изобилии. А поскольку невменяемого и безмолвствующего фельдмаршала все равно качало, они с Ксавьером сели по бокам от него, обвили за талию и ненадолго притихли.

- Ты не послушался меня, малыш.

- Он не расколется, в нем мало веры, и он даже на секунду не допустит, что я властен ему помочь. Я сам забрал материалы из его головы. Но я многого не понимаю. Я поделюсь с тобой...

- Проблемы в Сандре Льюне начались недавно, буквально полгода назад. До этого город спокойно прожил целых двадцать лет в условиях строжайшей секретности, можно считать, что без особых происшествий. Постоянно находился под наблюдением группы ученых и военного совета во главе с Фрэнсисом. Состав контролирующих за столько времени не поменялся, только два профессора умерли, естественной смертью. Поэтому тайне удалось держаться так долго. Но вечно они не сумели бы скрываться, и дело даже не в новых технологиях обнаружения. В Лунный город проник вампир. Один. Был он чрезвычайно умен, ловок, хитер и неуловим, в убежище генетически модифицированных людей пришел со своей, никому неведомой целью. Орудовал незаметно, пользуясь тем преимуществом, что его невероятно трудно вычислить, ведь его ночной образ жизни был неотличим от жизни всех прочих лунатиков. Постепенно упырь выкормил собой, то есть заразил, молодняк (первое подросшее поколение города) и собрал вокруг себя. Он был не просто предводителем – люди обожали его не на словах, как вождя, как отца, его приказы выполнялись слепо, они были преданы телом и душой, ни одно предательство не помешало ему поднять восстание. Первое восстание, с которого и начались тут беспорядки, продолжающиеся до сих пор. Выполнил ли он свою миссию? Фрэнсису неизвестно. Те, кто мог знать о ней, давно мертвы, убиты солдатами твоего генерала. Они и не признались бы под пытками, тут никаких шансов. Но изловить и уничтожить всех последователей, которых он обратил в вампиров, не удалось. Они скрылись и стали плести новые козни. Сам главарь исчез. На время все утихло. За городом усилили охрану и улучшили наблюдение... но предотвратить новую трагедию не удалось. Произошло бегство маленькой группы подростков, они покинули пределы кратера, но дальше не убежали, их жестоко перебили. Старого вампира, который подговорил их на это, зверски замучили пытками, это вызвало негодование оставшихся кровопийц, они-то и поставили опять Сандре Льюну на уши. Масла в огонь подлил... твой отец, Ксюня. Да, в городе побывал Максимилиан. Попал после длительного шпионажа за военными. За кем или за чем охотился он? Его присутствие тут заставило самый большой отряд вампиров прорваться в Нью-Йорк. Их бегство закончилось плачевно – уже известной тебе бойней у стен центральной больницы. Макс убил всех – и вампиров, и преследовавших их солдат, он сам за себя боролся... но тоже погиб в мордобое. Достоверно не установлено, кто именно, при каких обстоятельствах и каким оружием его прикончил. Выживших не было, а вопросы всё множатся и множатся. Горстка оставшихся в Сандре Льюне вампиров, устрашенная расправой в мегаполисе, решила добиваться справедливости на месте. Они захватили город, захватили мэрию и мэра вместе с семьей, они угрожают перебить последних уцелевших мирных жителей, если...

- Ну?

- Фрэнк еще не знает. От парламентера толку не было, а сам он с повстанцами не говорил. Мы немножко отвлекли его от дел. Он шел на переговоры, шел выяснить, чего же хотят от него вампиры взамен на восстановление мира и спокойствия. И он выполнит их требования. Потому что его единственный сын Эрик – с ними. В качестве заложника или в качестве подельника. Не дай Бог, если в качестве носферату.

- В картине чего-то не хватает.

- Блэкхарта нет, уехал улаживать технические детали. Главный защитный механизм города поврежден, и он позвонил в аэропорт, забронировал билет... Хэллу!?

- Чего ты так разволновался?

- Это наш швейцарский мастер-часовщик, Кси! Какого черта... почему его

- Потому что Хеллиорнакс Тэйт – величайший инженер, гений, Да Винчи современности, – неожиданно промолвил фельдмаршал, вышедший из «комы», и глянул на серафима. – Не так ли, Дезерэтт? Судьба в его лице свела нас всех вместе.

- Как ты услышал наши мысли?!

- Легко. Я укусил Фрэнка, – спокойно ответил Кси. Теперь Конрад смотрел на него. – Похоже, мой чудесный генерал скоро превратится. И если мятежники Сандре Льюны признают в нем своего...

- А было бы неплохо. Посидим еще немного, для верности. Подождем полуночи, – Дезерэтт улыбнулся, успокоенный: Фрэнсис, очнувшись, определенно передумал мстить кому-либо за измену и устало склонил на грудь Ксавьера голову.

Комментарий к

XLVIII

. Forbidden fruit ¹ Форма витамина B6.

====== XLIX. Stones are stones ======

| Part 2: Tale of foe |

Ему страшно. От привычного уютного мирка остались обломки да свежие воспоминания, и дело не в разрушенном городе или в разладе отношений с фельдмаршалом. Его душа, огрубевшая после долгих лет служения кровавому диктатору, как будто расслаивается. И верхняя жесткая корка отделяется, обнажая мягкую кожу, которую он не успел защитить от быстрого и точного удара.

Конечно, проще всего было бы забыть. И ему ничего не стоило бы выбросить из головы утренний инцидент в спальне, оставить все как есть, сделать вид, что ничего не изменилось, и мир остался тем же... ну разве только глубокую трещину дал.

Он больше не майор, не солдат, раздающий команды и сам слепо исполняющий волю повелителя. Он больше не может служить так, как раньше. Приказ вызвать Тэйта и забронировать самолет будет последним из всех приказов, которые он получал от Конрада. Да, он выполнит его. Потому что слишком привык к дисциплине, к суровой муштре, к подавлению инстинктов, когда желание командира – твое желание и закон, и своих собственных желаний просто нет. И быть не может. Он прожил в этом режиме почти двадцать пять лет. Ему даже нравилось... или он думал, что ему нравится, по причине отсутствия чего-либо другого. Отсутствия сравнений... отсутствия выбора, да, именно так. И сейчас, в разладе с самим собой, допустив еретические мысли, допустив тот, самый первый протест, он теряет свое звание и значимость всех прошлых заслуг, он разжаловал себя, он... всего лишь человек, которому безумно страшно. Не за фельдмаршала, оставленного на произвол судьбы в самом сердце вражеского лагеря, не за военачальника, которого потеряет США, и за которого он нес ответственность, как адъютант. И даже не за друга, вознесенного до ранга божества своим положением в обществе, который мог позволить себе многое, а он – почти ничего. И не армия его сейчас волнует, не купол, не инженер и не дымящаяся в пожаре Сандре Льюна. Пусть пропадают пропадом, и лунная раса, и раса проклятых упырей.