Майор судорожно потянулся к мобильному, болтавшемуся на шее, и побледнел.

- Фрэнк, здесь же не ловит... связь.

- Тогда бери любой танк и выезжай за пределы кратера. Как дозвонишься, возвращайся. Я буду в штабе или где угодно, найдешь меня. Всегда находил. Шагом марш.

Блэкхарт побежал выполнять приказ почти что вприпрыжку, а Конрад зашел в здание временного штаба (железная дверь была сорвана с петель и валялась в нескольких метрах от порога, в высоком кустарнике), мимоходом отметив про себя, что там нет ни души.

Обойдя два этажа, он принялся за более тщательный осмотр и обнаружил под лестницей дрожавшего от страха лейтенанта. Его голову украшала бинтовая повязка, алая от свежей крови, но честь он отдал по всем правилам, вытянувшись по стойке смирно. Его качало, а испачканная в земле форма явственно пахла спиртным.

- Вечер добрый, – беспокойно сказал Фрэнсис и усадил его обратно на кучу каких-то тряпок. – Где ваши солдаты?

- Полегли, сэр, – ответил лейтенант заплетающимся языком. – Я один. Остальных забрали вампиры.

- Как твое имя?

- Джеймс, сэр.

- Тебе страшно, Джеймс?

- Очень, сэр. Я не хочу, чтоб из меня высосали кровь и душу.

- Не высосут, – утешил генерал, выстрелив ему в голову, и оставил лежать под лестницей. Вопрос о судьбе парламентера задавать было некому, да и отпал он как-то сам собой.

Выбрав наименее разгромленную комнату, Фрэнсис сел за стол и принялся анализировать сложившуюся ситуацию. Она сильно смахивала на полный провал.

*

На этапе проектирования Сандре Льюна задумывалась как новая модель существования общества, замкнутая и самодостаточная. Первый эксперимент, скрестивший гены человека и серебристого кугуара, должен был вывести новую расу ночных существ. Однако пятнадцать солдат, представленных Френсисом для опытов, умирали один за другим на протяжении месяца после введения тестовых препаратов, эксперимент был остановлен, а возобновлен только через год.

Научную базу дополнили и усовершенствовали, вместо генов пумы была использована сложная композиция наследственной информации южноамериканских летучих мышей, черных леопардов, признанных более способными и агрессивными, чем все остальные кошки, а также ямкоголовой гадюки. Вся эта мерзость, выдержавшая ряд жестких предварительных тестов, заменила хромосомный набор матери одного ребенка, который, возможно, никогда бы не родился, если бы не помощь биологов.

Еще до появления на свет Джен двадцатидвухлетний тогдашний генерал-лейтенант страстно хотел сына, а приговор врачей после кесарева и тяжелых родов должен был поставить на его чаяниях крест. Поэтому он без колебаний согласился на новый, более экстремальный шаг, хотя генетики не гарантировали ровным счетом ничего. Выращивать искусственно яйцеклетку пришлось еще полгода, а потом... день X, немой вопрос в его голубых глазах и такой же немой ответ в глазах медиков. Слияние получилось, суррогатная мать стала пленницей лаборатории, потянулись месяцы бесконечных анализов, наблюдений, отчетов, отправлявшихся в генштаб фельдмаршала едва ли не каждый час, и ожидание, сплошное ожидание, от которого можно было сойти с ума...

Ребенок родился. Ребенок с удлиненными ушками, с прорезавшимися практически сразу клычками и узкими вертикальными зрачками. Он был абсолютно здоров, но постоянно хотел есть. Мутноватые желтые глаза прояснились за пару дней, став как у отца... небесно-голубыми. Его хотели убить. Он страшно испугал своей кровожадностью и ненасытностью на первых порах. Очень быстро пришлось вспомнить, чей он сын, и признать, что эксперимент удался. Почти.

Малыша назвали Эриком. Так захотел Конрад. Днем новорожденный спал, а ночью плакал, питался, играл и всячески требовал внимания. За неделю коллектив лаборатории перестроился на новый режим работы, а к моменту, когда малышу исполнилось шесть недель, было запущено сорок программ развития лунных людей – наименование придумал молодой французский микробиолог, присоединившийся к команде в день, а точнее, в ночь рождения Эрика, когда в небе сияла полная луна.

Искомая комбинация генов, признанная самой удачной, породила еще десяток «лунных» малышей, остальные, увы, не прожили контрольные три дня после рождения. После этого эксперимент планировалось закрыть и сдать в архив, но Фрэнсис не собирался отказываться от лунного города, который стал бы полноценным домом для ночной расы. Он хотел поселить сына в естественные условия обитания, изначально отличные от привычной человеческой жизни, и потребовал от генетиков продолжения банкета. С мощью и силой убеждения военных спорить было бесполезно, и проект стал внедряться в природную среду.

В качестве места расположения необходимо было выбрать достаточно безлюдный штат, ученые колебались между Аризоной и Аляской, пока одно слово генерала не положило конец всем дискуссиям. Для строительства города понадобилось несколько десятков миллиардов долларов, двадцать тысяч рабочих и всего одиннадцать месяцев. Был вырыт искусственный кратер, похожий на знаменитый кратер-гордость штата Аризона, но только больше в несколько раз. Его накрыли прозрачным куполом, состоявшим из двух плотно смыкавшихся в полусферу половин. Лейкосапфир, из которого он был синтезирован, обладал необыкновенными маскировочными свойствами, а простая система открытия и закрытия позволяла без помех пропускать воздух и уравнивать атмосферное давление. Наряду с этим существовала аварийная система вентиляции под землей, на случай непредвиденных ситуаций. А от путешественников, которые могли нечаянно наткнуться на закрытый город, охранял внешний многокилометровый металлический забор с колючей проволокой, в каждой точке находившийся не менее чем в пятидесяти метрах от кромки кратера и носивший вполне обыденный милитаристический вид. Полное сходство с заурядной базой Сандре Льюне придавали предупреждающие щиты «Военный объект №8037. Зона биологического заражения. Доступ воспрещен».

К окончанию строительства родилось уже более трехсот лунных детей, и город, который Фрэнсис окрестил Cassandra Luna (в обиходе сократившийся до Sandre Luna), принял первых поселенцев, превратившись в большой детский сад. Воспитателей приходилось отбирать очень тщательно, в основном, отрывая от военных специальностей, переквалифицировать и селить под гигантским куполом фактически навсегда. Ясли, школа, тридцать жилых домов, больница и магазин, в котором ничего не продавалось до поры до времени, а бралось даром, по необходимости – вот и все, что имелось в Сандре Льюне на момент основания. Наблюдательный пункт военных размещался непосредственно в яслях, Конрад навещал своего ребенка не реже двух раз в неделю, постоянно справлялся о его здоровье, выносил Эрика на ночные прогулки и все больше убеждался в гениальности произведенного эксперимента. Малыш рос нормально, питался вполне обыкновенной едой, и только внешний вид выдавал его лабораторное происхождение. Активность в темное время суток вошла в привычку так же, как и другие вещи, и в сознании фельдмаршала разница стерлась. Но опять-таки – почти.

Пройдет двадцать лет, первое поколение вырастет вместе с Эриком Конрадом, самым старшим из всей синтезированной расы, а руководство проекта столкнется на рубеже тысячелетий с новой проблемой – секретности и информационной безопасности.

*

- Дэз, ты что-нибудь знаешь об этом месте? – они стояли на краю кратера, Ксавьер боязливо смотрел на вечнозеленую долину внизу: она была в дыму, в лесном массиве уже несколько часов бушевал пожар. Как вампир, он хорошо теперь видел в темноте и поразился.

- Слышал краем уха, – серафим пожал плечами. – Город, живущий наоборот. Спящий днем и бодрствующий ночью. Здесь все подчинено этому принципу, в точности. Вечером после захода солнца они просыпаются, завтракают или, скорее, ужинают, и идут работать. Ночью работают все учреждения, фабрики, заводы, если они тут есть, супермаркеты, школы, кафе и рестораны. Открываются в полночь, а закрываются часов в десять утра. Из-за особенностей расположения на дне кратера солнце приходит сюда не сразу, с опозданием, и уходит тоже раньше, поэтому световых часов меньше. Как следствие – холоднее, а растительность беднее, но, я думаю, они от этого не слишком страдают. Пойдем?